Номер 5 (1052), 11.02.2011

Поздним, теплым не по погоде осенним вечером по парку Горького медленным шагом прогуливалась пара, которая не вызывала никаких подозрений. Несмотря на теплую погоду, женщина была одета в кашемировое пальто с красивым богатым мехом на воротнике, мужчина же, шедший рядом и державший ее под руку, - в легкой черной ветровке, темно-зеленых брюках и в кепке. Тихо что-то обсуждая, они даже не заметили, как к ним подошел небольшого роста молодой человек и попросил сигарету. "Не курю", - ответил мужчина, - и вам не советую". Но, не успев договорить, он очутился на земле в луже крови. Молодой человек не "обделил" вниманием и женщину, стоявшую рядом, ударив ее ножом в живот и тут же скрывшись с места преступления. Благодаря плотному пальто удар не оказался столь глубоким, и женщина выжила, мужчина же, который был с ней, скончался на месте. Прибывшая на место преступления следственная группа обнаружила, что ни документов, удостоверяющих личность, ни денег у пострадавших не оказалось. В ходе следствия выяснилось, что женщина - Маргарита Лисак - оказалась вдовой одного из крупнейших "бизнесменов" того времени, жившая в шикарной трехкомнатной квартире одна. Личность мужчины, который скончался от ножа преступника, была выявлена сразу на месте преступления - Владимир Песков - старший оперуполномоченный ОУР УМВД г. Одессы. Придя в себя, М. Лисак рассказала милиции, что накануне убийства поделилась своими подозрениями с В. Песковым о махинации и нечестной работе правоохранительных органов. Она случайно узнала пару людей, пришедших к ней в милицейской форме и требовавших конфискации всего имеющегося дорогого имущества. Из-за этого Песков и был лишен жизни.

Оборотни в погонах, как особое преступное сообщество, появились в постсоветское время. В 1974 году прокурор г. Одессы А. Сокаревич и С. Макаренко, ставший впоследствии заместителем прокурора области, изобличили в совершении серии преступлений необычную по своему составу группу из числа состоящих на службе, а также бывших работников милиции и уголовников. Как отмечает А. Сокаревич, они не занимались вымогательством, похищением и убийством жертв, а действовали в своем, чисто одесском стиле. Соучастники вычисляли богатые семьи, собирали о них сведения, в том числе о причастности к валютным операциям, занятиям спекуляцией, незаконной торговлей, а затем проводили незаконные обыски, изымая деньги и ценности. Обыски проводили одетые в форменную одежду работники милиции, а роль понятых играли бывшие уголовники. На месте своего пребывания не оставляли ни окурков, ни отпечатков пальцев, искажали даже голоса, а друг друга называли вымышленными именами. В эту нечестную игру попала и М. Лисак. При так называемом обыске оперативники забрали с собой мешок облигаций, деньги и сберкнижки. О том, что золото и бриллианты находились в кушетке, они узнали позже, когда были арестованы, так как хозяйка, учуяв неладное, сымитировала сердечный приступ и сразу же легла на кушетку. Давая показания в качестве обвиняемого по этому эпизоду, бывший следователь Приморского РОВД Н. рассказал, каким потрясением для него явилась вторая встреча с гражданкой Лисак, которую без предупреждения завел в его кабинет другой работник милиции на время подготовки процедуры опознания. Пока она сидела напротив и пристально в упор вглядывалась, его била нервная дрожь, бросало в жар и холод. Но, несмотря на все попытки отвести от себя подозрения, дамочка его все же узнала. Ни профессиональная внешняя маскировка, ни искаженный голос, ни вымышленное имя во время изъятия имущества в доме Лисак в данном случае не помогли бывшему следователю. Для "оборотня в погонах" Н. стало неожиданностью, когда М. Лисак его все-таки узнала и имела смелость обратиться к нему. "Да как вы смеете такое выдумывать и говорить мне, что я незаконным путем проник в вашу квартиру и изъял все ценное имущество?! Я бы никогда не опустился до такой низости", - громко прокричал он. Вечером того же дня он слег в психоневрологический диспансер. После этого случая М. Лисак и поделилась с Песковым о своих подозрениях, так как тот являлся давним другом ее семьи.

Милицейским махинациям не было предела, и что самое интересное, раскрытия преступлений, которые совершали лица в милицейской форме, они же и расследовали. Смерть от бандитской руки оперуполномоченного Пескова и немаловажные показания Лисак дали ход новому расследованию, где главными преступниками являлись лица в милицейских формах. Работнику прокуратуры Альфреду Сокаревичу, который должен был раскрыть преступление, до последнего не верилось, что лица, носившие громкие звания и погоны на плечах, с которыми он неоднократно ловил преступников, сами окажутся в их числе. Были опрошены все вызывавшие подозрения работники милиции, в том числе подчиненные и близкие по работе бывшего следователя Н. Но оперативная работа, к сожалению, не давала никаких положительных результатов. Тогда было решено провести обыск в квартирах опрошенных. Сокаревич сразу взялся за дело. Были перевернуты вверх дном 32 квартиры, опрошены 32 работника милиции и, может быть, на этом все и закончилось бы, так как не было обнаружено никаких улик, никаких доказательств, подтверждающих состав преступления, но и тут, как во многих случаях, Сокаревича не подвела интуиция. При обыске квартиры бывшего следователя Н. он обратил внимание, что картинка, висящая на стене, неровная. Подойдя поближе, он понял, что за ней кроются доказательства, подтверждающие виновность хозяина данной квартиры: 45 золотых колец, из них 22 с бриллиантами, 56 золотых ожерелий, 80 тысяч долларов и даже документы на 2 квартиры, переписанные на Н., которые уже были выставлены на продажу.

Следователя арестовали в тот же день. Был проведен повторный обыск, на котором были раскрыты еще 28 преступников в милицейской форме. В паркетах, в щелях окон, в вазонах с цветами, в детских игрушках - где только ни находились ценные вещи: бриллианты, золото, деньги. Все 28 преступников были осуждены сроком на 10 лет в колонии строгого режима, самого же Н. осудили к высшей мере наказания - расстрелу, но он так и не дожил до своего судного дня, покончил с собой в камере предварительного заключения. При проведении оперативных мероприятий талантливый работник прокуратуры А. Сокаревич предположил, что обязательно у преступников в милицейских погонах должна быть крыша. Кроме того, соучастниками должны были быть и вышестоящие работники милиции, а также и "отрицаловка", которые наводили на след обеспеченных людей, у которых можно было поживиться. Упорно, не спеша, Сокаревич по ниточке распутывал связь преступников в милицейских погонах с их начальством. И ниточка привела его к начальнику большого отделения розыска К. Однако уличить его в чем-то было практически невозможно. Арестованные офицеры милиции его упорно не выдавали, по-видимому рассчитывая на его поддержку, и хотя Сокаревичу не удалось доказать виновность оборотня в погонах, но неоднократные вызовы его в прокуратуру заставили его самого подать рапорт об отставке. Медленно, но уверенно Сокаревич искал преступников, связанных с милицией в уголовном мире. Он их тоже нашел. Это были ранее сидевшие Л., В., С., М., которые совершали преступления с большой радостью вместе с людьми в милицейских погонах. В преступном мире такая смычка милиции и воров бывает очень редко. Как известно, милиция не любит воров, а те презрительно относятся к "ментам". Но в нашем родном городе все наоборот. Контакты между милицией и бандитами сформировались в этой устойчивой преступной группе в течение пяти лет. Они разработали оригинальные формы отступления в случае провала. Прежде всего - не подчиняться уголовным законам, все отрицать и не выдавать друг друга. До самого последнего дня проведения следствия бандиты отрицали свою связь с "ментами", и только кропотливая работа Сокаревича привела к разоблачению преступной группы. Все было разложено по полочкам, и факты подтверждали виновность членов этого преступного сообщества против миролюбивых веселых одесситов. Когда следствие было закончено и преступники оказались за решеткой, Сокаревич решил повидаться с главным организатором этой группы и поэтому он прохаживался возле дома полковника К., стараясь с ним встретиться. И один раз А. Сокаревичу это удалось. Полковник, как бы ожидая этой встречи, с улыбкой и распростертыми объятиями приблизился к прокурору, Сокаревич взял его под руку, и они начали медленно прогуливаться вокруг дома.

- Уголовное дело уже закончилось, - сказал Сокаревич, - и вы вне всяких подозрений. Но мне бы хотелось поговорить с вами по душам.

- А вы случайно не будете записывать нашу беседу на диктофон? - спросил полковник.

- Вы можете меня обыскать, но я даю слово прокурора, что у меня нет никакого диктофона. Я хочу вам задать два вопроса: каким путем вам удалось сколотить такую устойчивую группу, где ни один из 27 человек на вас ничего не показал.

- Отвечу вам, - сказал полковник, - не знаю, как у вас в прокуратуре, но у нас безусловное и безапелляционное подчинение нижестоящих вышестоящим. Кроме того, боязнь, что если кто-то капнет на вышестоящего и у того имеется "крыша", то эта капля становится наветом не в пользу нашего сотрудника и усугубит его состояние. Кроме того, я имел дело только с одним руководителем группы, а остальные могли только догадываться. Какой у вас второй вопрос? - неожиданно спросил К.

- Второй вопрос, зачем вам это было надо? Полковник, имеющий приличную зарплату, квартиру, жену-врача, сына, подающего большие надежды на будущее, материальное обеспечение...

- О, на этот вопрос ответить очень трудно, - произнес полковник. Конечно, это не только личное обогащение, это прежде всего состояние характера, может быть, вы подумаете, что авантюрного, это ваше право. Всю жизнь я сталкивался с преступниками разных мастей. Меня считали следователем от Бога, я распутывал все преступления и хорошо знаю почерк и методы преступного мира. Согласитесь, Сокаревич, что раскрытие этой преступной группы - чистая случайность, ведь вы ничего не нашли у всех 27 работников милиции, а если бы придурок Н. хорошо бы ко мне прислушивался, не хранил бы в тайнике все его прибамбасы, а держал бы их в тайнике вне дома, как я ему советовал. Правда, этому придурку стоило его непослушание жизни, но, если я все буду рассказывать, вам все равно будет непонятно. Вы зациклены на словах "честность", "служение строю во имя социализма", все это призрачно. И не думайте, что если сегодня я подал рапорт об отставке, то это слабодушие или какая- то трусость. Вы полгода бились, чтобы "упаковать" меня, но, если вы даже и бились бы до конца своей жизни, вам бы это не удалось. Нужно это уметь, Сокаревич, и он, остановившись, пожал руку Альфреду и пожелал ему спокойной ночи.

В. ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик;
А. АРНАУТ.

Рис. А. КОСТРОМЕНКО.