Номер 31 (1276), 21.08.2015

На фоне политических событий практически незаметной для широкого круга одесситов осталась новость о том, что Одесская национальная библиотека намерена отказаться от имени Горького, которое она носила несколько десятилетий. По этому поводу мне показалось уместным привести фрагменты из интервью с выдающимся киевским литературоведом Мироном ПЕТРОВСКИМ. Замечу, что наша беседа происходила более двадцати лет назад...

- Мирон Семенович, в последние годы наметилась тенденция категорического отрицания достижений культуры советского периода. Нынешние радикалы готовы "сбросить с корабля современности" и Горького, и Маяковского, и Эйзенштейна, и многих других мастеров, причем даже мировая слава не является тому препятствием. Обиднее всего, что в попытках клеймения преуспевают люди, которые названным мастерам и в подметки не годятся...

- Уже стала расхожей мысль о том, что наши соотечественники, независимо от того, каких взглядов или какой партийной ориентации они придерживаются, в глубине своего сознания - самые настоящие большевики. Этот тотальный большевизм не просто пугает и делает сомнительными наши надежды, но и многое объясняет в нашей истории. Когда девушка возвращается беременная, о ней говорят: ветром надуло. Так вот, нам большевизм не ветром надуло, у него была очень серьезная социально-психологическая основа, о чем и свидетельствует "большевизианство" при любой идеологии. Люди, которые яростно критикуют культуру страны большевиков, часто не осознают того, что сами они и есть большевики, а их ярость, накал, нетолерантность, привычка судить исключительно в категориях "белое-черное" - проявление чудовищного большевизма. Им и в голову не приходит, что между "белым" и "черным" есть еще НЕЧТО, и именно в нем и должен существовать человек.

Юрий Михайлович Лотман высказал по этому поводу очень интересную мысль. Православная эсхатология, т. е. учение о загробной жизни, обращает внимание Лотман, состоит из Рая и Ада. А западная эсхатология между Раем и Адом помещает еще и Чистилище. Так вот нам в нашей культуре Чистилища как раз и не хватает. Мы берем богов и делаем из них чертей, потом назначаем новых богов, чтобы вскоре сделать чертей и из них. И все время вертимся в этом беличьем колесе перехода из черного в белое, в то время как европейская культура имеет еще и третье пространство, которым Лотман считает частную человеческую жизнь, не подвластную ни государству, ни обществу, ни церкви.

Если же говорить конкретно о названных вами именах...

Наши отечественные большевики всех мастей не только вместе с водой выплескивают и ребенка, они еще и корыто при этом выбрасывают. Конечно, люди, жившие до нас, были людьми своей эпохи и несли на себе весь груз ее пороков и заблуждений. Но ведь всемирная слава Горького создана не в советскую эпоху. И опрокидывать на творчество писателя его общественное поведение совсем в иное время - значит заниматься антиисторической и антикультурной абберацией.

Я никогда не считал, что все тома полного собрания сочинений Горького наполнены шедеврами, более того, вслед за Чеховым не принимал Горького романтического и очень любил Горького-реалиста. Как писатель, Горький несводим исключительно к "Песне о Буревестнике"; есть же великолепные "Супруги Орловы", "Страсти-мордасти", совершенно титанический роман о Климе Самгине, который, в сущности, еще не прочитан, хотя и экранизирован. Наконец, при любых социальных потрясениях остается жанр, в котором Горький не знал себе равных, - литературный портрет. Созданные им портреты Льва Толстого, Леонида Андреева, да и Владимира Ленина - это шедевры, качество и значение которых не зависят ни от каких политических календарей. Для меня, как для специалиста, поразительным явлением кажется переписка Горького - десятки тысяч писем... Это тот культурный капитал, который только идиот может сбрасывать с "корабля современности".

То же самое можно сказать и о многих других деятелях советской культуры, о том же Маяковском, но это - тема отдельного разговора.

- Наряду с пересмотром истории русской культуры многое приходится пересматривать и в истории культуры украинской. Только здесь речь в большей степени идет об открытии целых культурных пластов...

- Думаю, что потери украинской культуры острее, чем даже потери культуры русской, хотя это вещи, не поддающиеся количественной оценке, и, говоря о "бОльших" потерях, я опираюсь на интуитивное ощущение человека, которому обе эти культуры дороги в равной степени.

К сокрушительным событиям революции, гражданской войны и последующего террора русская культура успела создать очень мощную традицию. Я понимаю, что даже пятьдесят членов Союза писателей не могут заменить одного гения, но вместе с тем надобна и некая среда, дабы появилось выдающееся явление культуры. Так вот, эта среда была наработана в России гораздо основательнее, чем в Украине. Украина лишь в конце прошлого века начала выходить на уровень мировой культуры, прежде всего в творчестве двух своих гигантов - Ивана Франко и Леси Украинки, а сразу за революционными событиями, несмотря на все режимы, прижимы и прочие "прелести", началась очень бурная вспышка, которую вполне закономерно назвали "украiнським Вiдродженням", а после - с тем же основанием - "розстрiляним Вiдродженням". Но если гибель первоклассных русских писателей все же не выкосила "культурное поле", то в Украине именно это и произошло. Надо учесть, что, фигурально выражаясь, российский 1937-й в Украине начался еще в 1929-м... И потому та украинизация, которую проводит украинская держава, явление нормальное, в принципе, оправданное, исторически необходимое. Я думаю, что русскоязычное население Украины должно понять, что в этом, помимо прочего, присутствует еще и некое покаяние...

Но, с другой стороны, и украинское большинство государства Украина, и его лидеры должны учесть, что при всей исторической оправданности и культурной необходимости, украинизация деликатнейшим образом должна избегать насильственности. Борясь с большевистской русификацией Украины, не следует снова возвращаться к большевистским методам искупления и возврата на пути своя...

В начале восьмидесятых годов меня пригласили в одну из киевских школ побеседовать со старшеклассниками о культуре речи. Я сказал им примерно следующее...

Мы живем в условиях русско-украинского билингвизма. Нравится нам это или нет, но такова сложившаяся реальность. Что же нам делать, если мы хотим сохранить наш русский язык, чтобы он не превращался в какой-то плюгавый суржик? Есть одна-единственная возможность: доброжелательно и трудолюбиво изучать украинский язык. И напротив: если мы хотим сохранить чистоту украинской речи, следует добросовестно учить русский язык. И ребята меня поняли. (Другое дело, что меня не поняли в одной весьма серьезной организации, представитель которой, по званию капитан, долго добивался, каким же националистом я являюсь: русским или украинским?!).

Ничего другого я не могу предложить и сейчас. Насильственно можно обучить людей любому языку, заставить полюбить - невозможно. Я же, русскоязычный гражданин Украины, очень хочу, чтобы украинский язык был не просто знаем, но и любим, потому что без любви не будет культурного строительства на этом языке.

Беседу вел Александр ГАЛЯС.