Номер 10 (1255), 20.03.2015

Так получилось, что практически совпали три юбилея, связанные с одним из знаменитейших одесситов - Леонидом Утесовым. Это 120-летний юбилей самого Леонида Осиповича, столетие его дочери Эдит (о ней мы рассказали в прошлом номере "Порто-франко") и 80-летие фильма "Веселые ребята", в котором наш земляк сыграл главную роль. Эта лента стала переломной не только в истории советской кинокомедии, но и в судьбе Утесова. Ибо после "Веселых ребят" из популярного артиста, но все-таки "одного из..." он превратился в "суперзвезду", в коем качестве пребывал уже до конца жизни. Уже одно это обстоятельство вызывает наш особый интерес к старой киноленте. Тем более, что история ее создания могла бы лечь в основу увлекательного романа или сериала - с интригующими поворотами, криминальными подробностями, множеством известных исторических персонажей и, наконец, эффектным хеппи-эндом - "Deus ex machine" (Бог из машины) - в лучших традициях европейской драматургии ХVIII-ХIХ веков. Мы же попытаемся обрисовать контуры давней истории...

Инициатором создания этого фильма был тогдашний руководитель советской кинематографии (начальник Главного управления кинофотопромышленности - если официально) Борис Шумяцкий. Существует, правда, версия, что, будучи близок со Львом Каменевым, Б. Шумяцкий воспользовался его рекомендацией создать советскую "кинооперетту", но, на мой взгляд, она не выдерживает критики. В интересе к "легким жанрам" соратник Ленина Лев Борисович Каменев отродясь замечен не был, а в ту пору, о коей идет речь, вообще возглавлял Институт мировой литературы, так что, если и мог советовать что-либо экранизировать, то уж, скорее, нечто "серьезно-классическое". Б. Шумяцкий же, как и довольно многие старые большевики, высоко ставил американскую систему производства и буквально грезил идеей создания "советского Голливуда". Любопытно, кстати, что в качестве одного из вариантов местонахождения "супербазы" советского кино рассматривалась Одесская кинофабрика, о чем мне поведал наш земляк, классик мирового кино Леонид Захарович Трауберг (тот самый, который вместе с Г. Козинцевым поставил "Шинель", "СВД", "Новый Вавилон" и трилогию о Максиме). В силу разных причин эта идея была похоронена вместе с ее инициатором (увы, в самом прямом смысле слова - кровавая вакханалия конца 1930-х не обошла и Б. Шумяцкого), но кое-что в этом направлении было сделано. В частности, Б. Шумяцкому удалось реализовать проект советской "джаз-комедии", которая должна была стать чем-то вроде "нашего ответа Голливуду".

Однако возникает вопрос: а почему вообще возникла такая потребность - "отвечать Голливуду"? Ведь время, когда родилась идея "Веселых ребят" и когда проходили съемки, было, мягко говоря, не совсем подходящим для комедии. 1932-33-й годы - в Украине этот период ассоциируется с Голодомором, но и в остальной части Советского Союза жилось не намного легче. "Великий перелом", а именно отказ от НЭПа в пользу быстрой индустриализации, привел к резкому сокращению самых необходимых для народа товаров, включая продовольствие.

Художник Самуил Адливанкин вспоминал, каким шоком было то, что произошло в начале 1930-х.

- Представьте, - рассказывал он, - магазины ломятся от товаров. Икра, балык, розовая свежайшая ветчина, фрукты, "Абрау-Дюрсо" и прочее... И вдруг: вы входите в магазин, а кругом - пустые прилавки. На всех полках только один-единственный продукт: "бычьи семенники".

И вот в этот-то период снимается картина о беззаботных приключениях пастуха-музыканта и его друзей!

Однако парадокс ситуации заключается в том, что именно потому, что в советской экономике дела обстояли не лучшим образом, обязаны мы появлению "Веселых ребят".

Индустриализация (читай, повышение обороноспособности) требовала колоссальных затрат. Станки, машины и разного рода механизмы приходилось покупать за валюту, которую получали за счет экспорта, прежде всего зерновых и драгоценных металлов. Но мировой экономический кризис обрушил цены на зерно в два с половиной раза, что опустило экспортные доходы СССР. Поневоле приходилось искать внутренние источники пополнения бюджета. Задача не из легких, если учесть, что сельское хозяйство, из которого в начале "великого перелома" черпали (вернее, выбивали) средства для индустриализации, было практически обескровлено и само нуждалось в дотациях.

Поневоле "хлеб" приходилось заменять "зрелищем". Но и со зрелищами дела обстояли неважно.

Кинематограф в период НЭПа был чрезвычайно прибыльной отраслью. Некоторые историки утверждают, что в середине 1920-х по прибыльности кино занимало второе место после водочного бизнеса. Правда, достигался такой эффект во многом благодаря демонстрации иностранных "боевиков". В отечественном же кинематографе превалировали "идеологически выдержанные" картины (их доля составляла порядка 60 %), которые массовый зритель не желал смотреть "ни при какой погоде". И даже "Броненосец Потемкин", признанный шедевр мирового кино, с коммерческой точки зрения оказался совершенно провальной затеей.

Тем не менее в период "великого перелома" был взят курс на "идеологизацию" культуры, что в первую очередь затронуло "самое массовое из искусств". И первой жертвой этого процесса стала кинокомедия.

Так, если в 1928 году в СССР было снято 15 кинокомедий, то в 1931-33 годах - всего шесть, причем практически все они несли в массы "идеологически правильный" посыл. Взять хотя "Лодырь" Ивана Перестиани (1932 г.): эта якобы комедия рассказывала о том, как "под влиянием коллектива исправился пьяница и прогульщик". От 85 до 90 процентов советских картин начала 1930-х составляли фильмы о революции, гражданской войне и производственные драмы. Массовый зритель "голосовал ногами", так что в условиях, когда почти до нуля сократился киноимпорт, финансовая ситуация в кино стала просто критической.

Между тем в США, которые в ту пору переживали период "великой депрессии", кинематограф приносил колоссальные доходы. 75 миллионов американцев (около 60 % населения) ходили в кино минимум раз в неделю. И наибольшим успехом пользовались именно комедии.

Все это не могло пройти мимо внимания Вождя. Сталин следил за американским опытом и черпал из него немало полезного. Касалось это и кинематографа. Сталин не раз советовал советским кинематографистам не бояться учиться у американцев, и во многом благодаря этим установкам кинокомедия получила в СССР новый импульс.

Идея "советской кинооперетты" приобрела конкретные очертания после того, как Б. Шумяцкий побывал на представлении утесовского Теа-джаза "Музыкальный магазин".

В своем жанре это действительно был шедевр.

Начнем с того, что создавали его люди редкого таланта и остроумия. Либретто написали Владимир Масс и лучший в ту пору советский комедиограф Николай Эрдман, уже успевший прославиться пьесой "Мандат", которую с большим успехом поставил Всеволод Мейерхольд, и - еще больше - трагифарсом "Самоубийца", который запретили ставить как В. Мейерхольду, так и самому К. Станиславскому. Декорации нарисовал Николай Акимов, впоследствии знаменитый руководитель Ленинградского Театра комедии. А музыку сочинил Исаак Дунаевский.

"Музыкальный магазин" был эстрадным спектаклем в полном смысле слова. В нем было девять явлений, двенадцать музыкальных номеров, несколько действующих лиц и даже... лошадь. Последнюю, правда, изображали тоже музыканты: одному досталась морда с большими глазами и длинными ресницами, другому - хвост и остальное. У лошади тоже был свой номер - она отбивала чечетку.

Музыканты утесовского джаза резвились вовсю. Огромного роста Аркадий Котлярский носил короткие штанишки и в образе пятилетнего мальчугана поучал своего "отца" - маленького и щуплого Зиновия Фрадкина, - как надо жить, требуя вынуть руки из карманов и не ковырять в носу.

Но больше всего поражали зрителей трансформации самого Утесова. Он был продавцом пластинок Костей Потехиным; изображал старичка, который приехал в город из села; становился дирижером американского джаза, лихо игравшим мелодии из опер "Садко", "Евгений Онегин" и "Риголетто"; был Заикой, стоящим в очереди за таинственными пищиками; и, наконец, самим Утесовым, как бы случайно заглянувшим в магазин.

Публика, что называется, неистовствовала от восторга. Понравилось представление и "кинобоссу".

- После спектакля, - вспоминал Леонид Осипович, - Шумяцкий зашел ко мне в гримерную и сказал:

- А знаете, из этого можно сделать музыкальную кинокомедию. За рубежом этот жанр давно уже существует и пользуется успехом. А у нас его еще нет. Как вы смотрите на это?

- "Музыкальный магазин" - это не совсем то, что надо. Из него может получиться короткометражный киноэстрадный номер. Уж если делать музыкальную комедию, то делать ее полнометражной - настоящий фильм.

Б. Шумяцкого эта идея увлекла, и вскоре работа закипела. Над сценарием работали авторы "Музыкального магазина" - В. Масс и Н. Эрдман. Режиссировать взялся Григорий Александров, многолетний ассистент великого Сергея Эйзенштейна, проведший к тому же со своим "патроном" несколько лет в Америке и знавший Голливуд, что называется, "изнутри". Возникли было проблемы с автором музыки: хотя И. Дунаевский блестяще "отметился" в "Музыкальном магазине", но Б. Шумяцкому он не нравился и вошел в творческий коллектив под личную гарантию Л. Утесова.

Исполнитель главной мужской роли был, понятное дело, известен с самого начала, а вот героиню некоторое время искали. Как-то в 1980-х мне довелось услышать байку, будто Л. Утесов хотел, чтобы с ним вместе снималась горячо любимая дочь Эдит, которая как раз тогда поступила в Театр-студию Рубена Симонова. Но, услышав мелодии, сочиненные И. Дунаевским, от этой мысли отказался: вокальную партию Дита просто бы не потянула. Сам Леонид Осипович никогда об этом не вспоминал, так что, не исключаю, что услышанный мной рассказ был просто актерской байкой, хотя кто его знает...

Выбор героини остался за постановщиком. И вкус ему не изменил: Любовь Орлова, к великому счастью режиссера, не только внешне подходила к тому образу, который задумали авторы сценария, не только отлично пела (все-таки школа музыкального театра В. Немировича-Данченко!), но и успела продемонстрировать драматический талант, удачно сыграв главную женскую роль в экранизации "Белых ночей" Достоевского. Г. Александров также предложил и оператора - своего друга В. Нильсена, который считался одним из лучших мастеров этой непростой профессии.

Снимали фильм в Гаграх. В постановочном отношении съемки были сложные, но зато более веселой атмосферы трудно себе представить.

Вот один из апокрифов.

Одна актриса восторгалась маленьким козленочком:

- Ой, такой хорошенький! У него еще даже рожек нет!

- Это потому что он еще не женат, - сострил Л. Утесов, вызвав гомерический хохот окружающих.

Долго пришлось искать быка на роль Чемберлена. Своеобразный кастинг по колхозам проводили лично Г. Александров с Л. Утесовым. Художник Борис Ефимов рассказывал много лет спустя:

- Они приехали в какой-то колхоз и спрашивают: "Девушка, а у вас тут есть бык?" - "Есть бык. Вот он там пасется". Александров говорит: "Веди нас туда, покажи быка". Та говорит: "Не, я до него не хожу". - "Почему?" - "А он уже двоих забодал".

Тем не менее именно этого быка нашли подходящим. Правда, выпив ведро водки (как предусматривал сценарий), бык впал в буйство и начал гоняться за актерами. Тогда по совету местного ветеринара быку стали добавлять в водку бром. После такой смеси он быстро пьянел и засыпал.

Зато сцену с поросенком сняли с первого дубля. Тот, выпив тарелку коньяка, сыграл свою роль гениально.

Антонина Пирожкова, жена Исаака Бабеля, вспоминала, как она со своим будущим мужем приехала в Гагры, где снимались "Веселые ребята", причем Бабелю больше всего хотелось увидеть Эрдмана и Утесова.

"Утесов, - не без иронии рассказывала мемуаристка, - хвалился всё возрастающим числом своих поклонниц, это меня так раздражало, что я наконец не выдержала и сказала ему:

- Не понимаю, что они в вас находят, ведь вы - некрасивый и вообще ничего особенного.

Утесов прямо взвился, и к Бабелю:

- Она находит, что я некрасивый, объясните ей, пожалуйста, что я красивый, и вообще - какой я!

И я выслушала от Бабеля внушение:

- Нельзя быть такой прямолинейной. Он артистичен до мозга костей. Вы же видели, каков он, когда выступает, у него артистична даже спина...

Но веселая эта атмосфера была прервана самым неожиданным и драматическим образом. Арестовали В. Масса и Н. Эрдмана. Историки до сих пор выдвигают разные версии, по каким причинам власти решили отправить в ссылку ведущих комедиографов страны (кроме них, был репрессирован также М. Вольпин), но в одном все единодушны - без Сталина не обошлось. Так что создателям комедии было уже не до смеха...

Съемки подходили к концу, когда Б. Шумяцкий решил, что слова песен, сочиненные В. Массом, плохо сочетаются с музыкой И. Дунаевского. В этом его полностью поддержал исполнитель главной роли.

- Сказать откровенно, - писал Л. Утесов в своих воспоминаниях, - стихи мне не очень нравились, но пришло время съемок, и ничего не оставалось, как пройти в первой панораме под "Марш веселых ребят" и, скрепя сердце, пропеть такие безличные слова:

Ах, горы, горы, высокие горы,

Вчера туман был и в сердце тоска,

Сегодня снежные ваши узоры

Опять горят и видны издалека.

Еще более замечательно звучал припев:

А ну, давай, поднимай выше ноги,

А ну, давай, не задерживай, шагай!

И будь здорова, гражданка корова,

Шагай вперед, уважаемый бугай!

"Несмотря на то, что я изображал пастуха, этот литературный бугай был мне антипатичен", - признавался Л. Утесов.

Впрочем, более вероятно, что на решение Б. Шумяцкого повлиял арест автора стихов. Тогда Л. Утесов срочно обратился к своему товарищу Василию Лебедеву-Кумачу, и тот написал ныне известные всем слова:

Легко на сердце от песни веселой,

Она скучать не дает никогда...

Однако переснимать сложную в постановочном отношении сцену было и трудно, и накладно. Поэтому, если внимательно приглядеться к начальному эпизоду, можно заметить, что движение губ пастуха Кости, которого играл Л. Утесов, не совпадает со словами, звучащими с экрана: по всей видимости, на самом деле актер исполняет отвергнутый текст В. Масса.

Вот так, не без приключений, но картина была отснята в середине 1934 года. Прекрасно ориентировавшийся в "коридорах власти" Б. Шумяцкий, перед тем как повезти фильм И. Сталину, устроил просмотр у М. Горького. Если он и рисковал, то не очень: любовь старого писателя к красивым женщинам была общеизвестна, а Л. Орлова могла произвести впечатление на кого угодно. Так оно и случилось: М. Горький похвалил актрису, заметив, что она хорошо поет веселые песни. Якобы он же предложил переименовать "Джаз-комедию" (так первоначально назывался фильм) в "Веселых ребят", что, впрочем, вполне возможно, учитывая давнюю нелюбовь писателя к джазу, который он в свое время назвал "музыкой толстых".

Теперь предстояло показать картину Главному Зрителю. В архиве сохранился уникальный документ: "Запись беседы И. В. Сталина, К. Е. Ворошилова, Л. М. Кагановича, А. А. Жданова с Б. Шумяцким во время просмотра кинофильмов "Челюскин" и "Веселые ребята" 13-14 июля 1934 г.

Присутствовали: тт. Молотов, Ворошилов, Куйбышев, Каганович, Жданов, Орджоникидзе и Енукидзе.

К. Е. Давайте картину "Веселые ребята".

И. В. Что еще за картина?

К. Е. А это интересная, веселая, сплошь музыкальная картина с Утесовым и его джазом.

Б. Ш. Но только у меня всей нет. Она заканчивается сегодня. Могу показать лишь начальные (три) части.

И. В. Он нас интригует. Давайте хотя бы начальные.

Л. М. Но ведь Утесов - безголосый!

Жданов. К тому же он мастак только на блатные песни.

К. Е. Нет, вы увидите. Он очень одаренный актер, чрезвычайный весельчак и поет в фильме здорово. Фильм исключительно интересный.

Б. Ш. Мы его заставили и играть и петь по-настоящему.

Л. М. А как вы этого достигли?

Б. Ш. Рассказал про технические возможности звукового кино.

И. В. Раз интересно, давайте посмотрим.

Во время просмотра этой части "Веселых ребят" стоял гомерический хохот. Особенное реагирование (Иосифа Виссарионовича, Клементия Еф., Лазаря Моисеевича и Жданова) вызывали сцены с рыбой, пляжем и перекличкой фразы - "Вы такой молодой и уже гений!", "как же можно", "привычка". Очень понравились марш, пароход, перекличка стада и пр. Начали спрашивать, кто снимал и где.

Б. Ш. объяснил.

Л. М. Неужели это сделано у нас в Москве? Сделано ведь на высоком уровне, а говорили, что эта ваша Московская фабрика - не фабрика, а могила. Даже в печати об этом часто говорят.

Б. Ш. Это говорят у нас только скептики, пессимисты, люди, сами мало работающие.

И. В. Скажите просто бездельные мизантропы. Таких ведь около всякого дела имеется еще немало. Вместо того, чтобы в упорной работе добиваться улучшения дела, они только и знают, что ворчат и пророчествуют о провалах. Но давайте не отвлекаться и еще смотреть картины, такие же интересные картины, как эта".

Спустя неделю Б. Шумяцкий привез членам Политбюро уже полный вариант "Веселых ребят".

"Сталин, - писал он в своем дневнике, - оценил картину как весьма яркую, весьма интересную, подчеркивал "хорошую, активную", "смелую" игру актеров (Орлова, Утесов), хороший ансамбль действительно веселых ребят джаз-банда. В конце, уже прощаясь, говорил о песнях. Обращаясь к Ворошилову, указал, что марш пойдет в массы, и стал припоминать мотив и спрашивать слова. Указал, что надо дать песни на граммофонные пластинки".

После просмотра Вождь одобрил отправку фильма на международный кинофестиваль в Венецию, где "Веселые ребята" - наряду с "Грозой", "Петербургскими ночами" и документальной лентой "Челюскин" - представили миру "новое лицо" советского кино. Кинопрограмма СССР получила на фестивале "Золотой кубок", причем это была личная награда Муссолини. В отличие от советских граждан на Западе имели некоторое представление о "голодоморе" и его жутких последствиях, и меньше всего там ожидали увидеть неподдельно жизнерадостную картину, к тому же снятую совершенно в голливудском стиле. "До "Веселых ребят" американцы знали Россию Достоевского, - писал не кто иной, как Ч. Чаплин, - теперь они увидели большие перемены в психологии людей... Это агитирует больше, чем доказательства стрельбой и речами". Показательно само название ленты, под которым она шла в некоторых странах Европы и США - "Москва смеется". Но, воодушевленные заграничным успехом (фильм был продан в 14 стран), его авторы никак не ожидали того, какой окажется реакция на родине.

Картина еще не вышла на отечественный экран, а "Литературная газета" успела объявить, что "Веселые ребята" "стоят в стороне от генеральной линии советского киноискусства".

"Создав дикую помесь пастушеской пасторали с американским боевиком, авторы думали, что честно выполняли социальный заказ на смех. А ведь это, товарищи, издевательство над зрителем, над искусством..."

Еще дальше пошел влиятельный в ту пору композитор и идеолог "пролетарской музыки" Мариан Коваль.

"Почему в наше время, - недоумевал он, - дебоширующие оркестранты, драчуны, возглавляемые лихим маэстро-пастухом, изображаются как коллектив "Дружба", как "веселые ребята", как люди, которые "с песней не погибнут никогда", - это загадка, на которую вряд ли смогли бы ответить авторы фильма".

Авторы фильма как раз намеревались ответить, но буквально через неделю после появления статьи М. Коваля случилось событие, разом отодвинувшее все прочие на второй, третий и еще более далекие планы. Первого декабря 1934 года был убит С. Киров, после чего началась "большая чистка". Ни о какой премьере комедийного фильма в этой атмосфере и речи быть не могло. Но три недели спустя И. Сталин, по всей видимости, решил, что уже вполне достаточно нагнал страху и людям надо дать передышку, тем более, что приближался Новый год. "Веселые ребята" оказались тут как нельзя более кстати. 25 декабря фильм вышел на экраны советских кинотеатров, и одновременно в продажу поступили пластинки с записями мелодий и песен И. Дунаевского. Успех был грандиозный, ошеломляющий. Вот только в титрах имена сценаристов указаны не были...

Николай Эрдман рассказывал потом, что когда фильм был готов и его показали Сталину (еще без титров), то Г. Александров приехал к нему в Калинин и сказал: "Послушай, Коля, наш с тобой фильм становится любимой комедией вождя, ты сам понимаешь, что будет гораздо лучше для тебя, если там не будет твоей фамилии. Понимаешь?"

"Я сказал, что понимаю, - горько шутил драматург.

Создатели картины, видя грандиозный успех своего детища, и в страшном сне не могли предположить, что самое серьезное испытание у них еще впереди...

В начале 1935 года в Москве проходил первый в истории СССР международный кинофестиваль. Среди прочих фильмов там была представлена лента американского режиссера Джека Конвея "Вива, Вилья!" И как же были поражены московские зрители, когда услышали, что мексиканские повстанцы исполняют "Марш веселых ребят"! Реакция не замедлила последовать.

Известный поэт Александр Безыменский поместил в "Литературной газете" статью с характерным названием: "Караул, грабят!", в которой недвусмысленно намекал на поразительное сходство мелодий из двух фильмов. Масла в огонь подлил поэт Семен Кирсанов, который обвинил в плагиате уже В. Лебедева-Кумача: дескать, в песне Анюты ("Вся я горю...") тот использовал кирсановские наброски, сделанные им по просьбе режиссера. Писатель Бруно Ясенский иронически комментировал: "От этого безыдейного фильма, представляющего набор заимствованных из западного кино трюков и положений, в памяти остается лишь доходчивая песенка советского пастуха на мексиканский мотив".

Ситуация накалялась. Фактически все создатели фильма были обвинены в плагиате. Положение усугублялось тем, что авторы сценария находились в ссылке, а оператор В. Нильсен уже успел отсидеть свои три года "за незаконный переход финской границы". Тогда Б. Шумяцкий пробился к Сталину, и тот распорядился создать специальную комиссию, которой предстояло разобраться, имеют ли место факты плагиата. Комиссия работала споро: 6 марта были опубликованы статьи С. Кирсанова и Б. Ясенского, а уже 10 марта в газете "Кино" был опубликован вывод: "В музыке марша фильма "Веселые ребята" и марша фильма "Вива, Вилья!" имеется использование одного и того же народного мексиканского мелодического оборота". Г. Александров и И. Дунаевский уточнили, что речь идет о двух тактах песни "Аделита", что вполне похоже на правду, если учесть, что советский и американский фильмы снимались практически одновременно. Точки над "i" расставила "Правда": 12 марта в центральном органе страны была опубликована редакционная статья "Об итогах кинофестиваля и беспринципной полемике", в которой выступления упомянутых выше писателей характеризовались как "вредная болтовня".

"Чудовищное обвинение чуть ли не в плагиате режиссера Александрова и композитора Дунаевского, - грозно вещала "Правда", - ни на чем не основано и опровергнуто авторитетной комиссией ЦК профсоюза киноработников. Пора прекратить эту беспринципную травлю".

Редакционные статьи подписи, как правило, не имеют, но построение некоторых фраз дает основание исследователям утверждать, что редактировал этот материал никто иной как сам Сталин. Косвенное доказательство - А. Безыменский мгновенно опубликовал в "Литгазете" покаянное письмо, в котором признал "ошибочность своего фельетона": "не будь на то господня воля", поэт вряд ли бы так торопился.

И. Сталин, как это нередко с ним бывало, в истории с "Веселыми ребятами" выступил как "Бог из машины", но, справедливости ради, надо отметить, что этот фильм ему не пришлось "насаждать как картофель при Екатерине": зрители пересматривали его десятки раз.

"Почему же фильм "Веселые ребята" имел такой колосальный успех в Советском Союзе? - размышляет киновед и режиссер Олег Ковалов. - Есть гениальная строчка Мандельштама: "О свободе небывалой сладко думать у печи..." Настоящий массовый кинематограф - это грезы о свободе. Человек мечтает о том, чтобы он сделал, если бы он был свободен. Поэтому кино так любят люди одинокие, кстати, поэтому кино - это город, это ночь, дождь за окном, темный зал и грезы о свободе. Кончается сеанс, выходишь под дождь, идешь домой и понимаешь, что свободы у тебя нет никакой. И Александров подарил советскому зрителю поразительную картину о свободных людях, где свершалась невероятная вещь".

Песни И. Дунаевского стали шлягерами, которые запели даже артисты-эмигранты, вплоть до Петра Лещенко. Последний, между прочим, характерно изменил одну из строчек: "Шагай вперед, молодецкое (вместо "комсомольское") племя!" В ноябре 1935 года участники Первого Всесоюзного совещания стахановцев после "ритуального" исполнения "Интернационала", не сговариваясь, запели "Марш веселых ребят". Под музыку этого марша прошло закрытие Лондонского Конгресса мира и дружбы с СССР. Ну и самое главное: несмотря на 80-летний возраст, фильм и по сей день достаточно регулярно демонстрируется по многим телеканалам - лучшее свидетельство его "вечной молодости"...

Правда, как с обидой вспоминал впоследствии Леонид Осипович, когда в начале 1935 года отмечалось пятнадцатилетие советского кино, Г. Александров получил орден Красной Звезды, Любовь Орлова - звание заслуженной артистки, а он - всего лишь фотоаппарат. Но зато это был ФЭД - первый советский фотоаппарат, который к тому времени был выпущен в количестве всего лишь нескольких сотен штук, стоил бешеные деньги, так что иметь его было весьма и весьма престижно.

Впрочем, главное в другом.

"Веселые ребята" оказались поворотным пунктом в творческой судьбе практически всех создателей фильма.

Начинающий режиссер Г. Александров мгновенно превратился в одного из "ведущих мастеров советской кинематографии"; композитор И. Дунаевский стал "песенником номер один"; актриса Л. Орлова - первой "звездой" звукового советского кино. А Леонид Утесов - отныне и навсегда - стал самым популярным исполнителем советской песни, главным "запевалой" советской эстрады.

Александр ГАЛЯС.