Номер 29 (1323), 5.08.2016

На днях по социальным сетям прокатился "девичий" флешмоб - представительницы прекрасного пола рассказывали то, о чем обычно умалчивают, - истории сексуальных домогательств, побоев, насилия. Реакция мужской части интернет-сообщества была разной.

Были такие, которые "отфренживали" откровенничающих дам и рекомендовали тем делиться подобными вещами с психоаналитиками. Другие удивлялись и благодарили женщин за откровенность - оказывается, они и не подозревали, что в наше время столько опасностей на гендерной почве поджидает отнюдь не жриц коммерческого секса, но совершенно обычных девчонок приличных профессий, высокого уровня образования, очень избирательных по части знакомств. Стало быть, какая-то польза от флешмоба все же была. Зеркало к лицу общества поднесено, и каждый сам выбрал, брезгливо отшатнуться или задуматься о том, как на самом деле нуждаются современные женщины в защите.

"Отдаться по доброй воле, чтобы не получить в челюсть - это изнасилование или все же секс по собственному желанию? Два, три, может, пять раз? Уже и не вспомню, - написала одна из участниц флешмоба Рита (имя и обстоятельства изменены - вдруг родные склонят-таки девушку удалить пост, скрыть тайну - об их реакции написано ниже. - Но помню, как строится такой разговор, когда ты уже в капкане. Когда тебе объясняют, что ты отсюда не выйдешь, и, с одной стороны, у тебя есть выбор, а с другой - нет.

Одна история четко стоит перед глазами. Нам с моей подругой Кариной было лет по 14, мы гуляли по посадке, которая была высажена через дорогу от нашего дачного квартала. Сквозь деревья просматривались дома. Навстречу проехал человек на велосипеде. А потом развернулся, догнал нас и достал нож. Кинул меня на землю, снял штаны, сел на грудь и приставил нож к горлу. Без слов было понятно, что надо делать. До сих пор помню его крысиное лицо, редкую опушку козлиной бородки, неряшливые волосы. Эта картина замерла перед глазами. Карина, которая, опешив, стояла в стороне, вдруг дико закричала что было сил, чем и спасла меня. Он испугался и убежал, так и не успев навредить. А мы еще долго не могли прийти в себя.

Спустя шесть лет мой тогдашний любимый муж (боксер) сначала воткнул кухонный нож в стену, сантиметрах в десяти от моей головы, а затем замахнулся и ударил меня два раза в лицо с двух сторон, да так, что моя голова упала на руку, что лежала на столе и разбила часы на ней скулой вдребезги. Спустя 13 лет я все еще могу нащупать гематому чуть выше левой губы. Потом он замахивался трехкилограммовой гантелей, несколько лет психологически угрожал. Мне было страшно. И я не могла никому сказать. Нужно ли говорить, что я долго боялась уйти, потому что в подробностях "знала", что сделают со мной и моими близкими? Он просто ревновал. А я была бунтарем и не мирилась с этим, за что и получала.

Результат - мое перманентное недоверие к мужчинам и восприятие их как угрозы. Всех до одного".

Следующий пост Риты был таким: "Мама написала мне основательное аргументированное письмо в ответ на мой пост, о том, что я не должна была писать то, что написала. О том, что "а как же Сережа и его мама, которые могут это прочесть и вообще". И о том, что даже не сказав мне, что они думают, они могут навсегда изменить ко мне отношение. И что лучше бы я, как всегда, поговорила со своим психологом и оставила это за кадром. И мама на самом деле замечательная во всех отношениях, ее нельзя ни в чем обвинить. Потому что нас всех так учили. Так правильно. Победила в олимпиаде - об этом нужно сказать. Тебя подергал незнакомый дядька за соски - об этом нужно молчать. Ты еще не успела ничего осознать в жизни, а твой мир уже разделили на черное и белое, на "можно" и "нельзя". И вот я теперь думаю, что есть, конечно, много негодяев, но задача любой матери - не просто предостеречь свою дочь, чтобы она не садилась в лифт и не говорила с незнакомыми мужчинами, постоянно чувствуя себя или жертвой, или в любой ситуации готовой ею тут же стать. Но воспитывать так, чтобы девочка с малого возраста знала свои права, понимала, что такое бывает и как с этим справляться, что она может рассказать об этом на весь мир, если понадобится, не боясь, что с ней этот подонок что-то сделает и не стыдясь говорить об этом. Такой домашний курс первой помощи себе.

Не все, но много страшных историй случились именно потому что "ей страшно, стыдно и она никогда не посмеет рассказать".

Ситуацию комментирует практикующий психолог Иветта РЯЗАНОВА:

- Во многом Рита права, но и доводы мамы не лишены здравого смысла. С одной стороны, девушка облегчила свою душу, высказала тяжкие претензии к мужскому полу, которые теперь ее, надо полагать, "отпустят". Перестав видеть в каждом мужчине потенциального насильника, Рита задумается о критериях, по которым она выбирала себе первого мужа. Брутальность не всегда говорит о способности защитить, часто это признак агрессии, готовой быть направленной на кого угодно, даже на слабого, даже на собственную юную жену.

Так стоит ли упорно не замечать, быть может, более слабых физически, но куда более благородных молодых людей? Погнавшись за горой мышц, влюбленная девушка получила побои и кучу комплексов вдобавок к стрессу, пережитому в подростковом возрасте.

Резон маминых рассуждений состоит в следующем. Социальные сети работают далеко не по простым и очевидным правилам, и аудиторию там зачастую попросту используют втемную - эмоции, душевные силы. Кто-то, быть может, без особого труда на этом напишет и защитит очередную диссертацию, кто-то извлечет выгоду иным путем. Уже сейчас по инициативе "снизу" те же женщины стараются запустить иной флешмоб, рассказывая позитивные истории о первой (или неважно какой по счету, но настоящей) любви. Делиться позитивом куда как легче и приятней, а получать оскорбительные и глупые комментарии от посторонних людей в ответ на душевную боль - лишний стресс.

И да, реакция нового мужа и свекрови на такие откровения положительной вряд ли окажется. Для них это уж точно лишняя информация, учитывая хрупкость таких явлений, как мужская потенция и доброжелательность свекрови.

Поэтому лучше с этим со всем - к специалисту. Когда я еще не занималась психологической практикой, мне было от роду пятнадцать лет, моя подруга, всего двумя годами старше, призналась: "Меня изнасиловали". Совершенно интуитивно я ей ответила: "Это ужасно, но хуже от этого ты не стала!" К сожалению, моих доводов было недостаточно, а обсудить ситуацию с мамой она не могла. Впоследствии выйдя замуж, она рассказала обо всем мужу, и что бы вы думали: с тех пор он часто просил повторить рассказ в подробностях, да еще и подсмеивался, уточняя, действительно ли она подумывала о самоубийстве. Как вы понимаете, положительного эффекта от таких откровений ожидать не приходилось.

Чтобы разрядить обстановку, расскажу о своей коллеге, даме зрелого возраста, которая однажды огорошила меня таким же признанием. Она намеревалась предать эту историю огласке, написав рассказ и опубликовав его в городской газете. Но я-то ее хорошо знала и тут же задала наводящий вопрос: "В каком году это было, Олечка?". Оказалось, десять лет назад, в другой стране, в непонятной компании, в богатой усадьбе, чуть ли не во дворце, да еще и завершилось, если верить ей, трогательным предложением руки и сердца от красивого и богатого мужчины. Что интересно, мне удалось охладить ее пыл и увидеть сюжет, неважно, случившийся реально или нет, в положительном свете. Женщины бывают и фантазерками, втайне мечтая о таком порыве страсти, который снимет все запреты, продиктованные хорошим воспитанием... Иными словами, откровенничать, то есть снимать покровы с сокровенного, перед всем миром уж точно не стоит, не все достойны чести быть посвященными в ваши тайны.

Виолетта СКЛЯР.