Номер 31 (776), 12.08.2005

К 125-летию со дня рождения Александра ГРИНА

"Войдя в порт, я, кажется мне, различаю на горизонте, за мысом, берега стран, куда направлены бушприты кораблей, ждущих своего часа..."

А.С. Грин

Грина не с кем не спутаешь. У него свое, особенное, место в литературе. В сравнении с ним некоторые писатели, даже более значительные, кажутся не такими уже своеобразными.

В чем же эта неповторимость, в чем оригинальность его произведений, которые так прочно и непосредственно уже почти столетие захватывают читателей, особенно молодежь?

Приключенческие по своим сюжетам книги Грина заряжены мечтой обо "всем высоком и прекрасном" и учат своих читателей мужеству и радости жизни.

Отталкиваясь от книг, прочитанных им в юности, Грин создал свой мир, свою страну мечты, какой, естественно, нет на географических картах, но которая, безусловно, есть - писатель в это твердо верил - на картах юношеских представлений, где мечты и действ ительность существуют вместе.

"Я люблю книги, люблю держать их в руках, пробегая заголовки, которые звучат, как голос за таинственным входом..." Эти слова, вложенные в уста Томаса Гарвея, героя романа "Бегущая по волнам", Грин писал о себе. Он любил книги и страстно, самозабвенно - книги про море. Он был способен сутки без сна штудировать редкостные издания с описанием морских путешествий, изучать научные трактаты по мореплаванию, различные пособия и справочники, касающиеся кораблевождения, долгими часами просиживал над картами и л оциями.

По воспоминаниям писателя, первой книгой, какую он увидел, было детское издание "Путешествий Гулливера", по нему он учился читать, и первое слово, которое он сложил из букв, было "мо-ре"! И море осталось с ним навсегда.

Комната в маленьком глинобитном домике на околице Старого Крыма, где Грин прожил свои последние годы, была простой. Стол, стулья и белые, ослепительные на южном солнце стены. Ни ковров на них, ни картин. Только над кроватью, где лежал смертельно больно й писатель, перед его глазами висел потемневший от времени, изъеденный солью обломок корабля. Грин сам прибил к стене этот обломок парусника - голову деревянной статуи, которая подпирает бушприт.

Тех заливов, бухт и гаваней, которые описываются в книгах Грина, не найдешь на наидетальнейших картах, но Грин умел писать так, что все, даже самое фантастическое, самое сказочное становилось в его произведениях неопровержимым фактом. Кажется, что ты в идел все, о чем пишет Грин, причем видел в жизни, а не в книге. И это недалеко от истины, потому что, по словам писателя, "...некоторые оттенки Севастополя вошли в мои города: Лисс, Зурбаган, Гель-Гью и Гертон".

К этому замечанию можно добавить лишь то, что вошли в его книги как "некоторые оттенки Севастополя", так и оттенки старой Одессы, Ялты, Феодосии.

Летом 1896 года Грин поехал в Одессу, захватив с собой лишь плетеную корзину со сменой белья и акварельные краски, считая, что рисовать он будет "где-нибудь в Индии, на берегах Ганга". Но оказалось, что поступить на пароход даже местного каботажного пл авания было очень тяжело. И тут нужны были деньги, причем немалые, чтобы оплачивать харчи и учение. Бесплатно учеников на корабли не брали, а Грин явился в Одессу с шестью рублями в кармане.

Приходится удивляться той, поистине фантастической настойчивости, с которой пробивался шестнадцатилетний паренек к своей мечте, - к морю, в матросы. Худенький, слабенький, он закалял себя варварским способом - учился плавать за волнорезом, где и опытны е пловцы, случалось, гибли, разбиваясь о балки и камни. Голодный, оборванный, он в поисках "вакансии" неотступно обходил все баржи, шхуны, пароходы, стоявшие в гавани. И временами добивался своего. Первый раз он плавал на транспортном судне "Платон", кото рое совершало круговые рейсы по черноморским портам. Тогда он впервые увидел берега Кавказа и Крыма. После второго рейса юношу списали с парохода за невнесение платы. Плавал он на шхуне "Святой Николай", которая возила в Херсон черепицу. Однажды устроился даже на пароход "Цесаревич", совершавший зарубежные рейсы, и побывал в Египте, в Александрии.

Дореволюционные критики выдвигали предположения, что автор рассказа "Капитан Дюк" - старый морской волк, который обошел все моря и океаны, знал иностранные языки... На самом же деле Грин не знал ни одного иностранного языка, плавал он матросом совсем н едолго, а в зарубежном порту был один-единственный раз.

Не только в книгах, но и в жизни искал юноша необычное, "красочное, героическое".

Грин верил, что в каждом настоящем человеке тлеет в груди романтический огонек. И дело только в том, чтобы дать ему разгореться. Когда гриновский рыбак ловит рыбу, он мечтает о том, что поймает большую рыбу, такую большую, "которую никто не ловил". Дев ушка из рыбачьего селения, наслушавшись сказок, мечтает о необычном моряке, который приплывет за ней на корабле с красными парусами. И так сильна, так страстна ее мечта, что все осуществляется: и необычный моряк, и алые паруса.

В гриновских книгах - образы простых людей, сыновей и дочерей народа. Всему высокому и прекрасному открыты их души. Исполненная веры Ассоль в "Алых парусах", верный Санди и неподкупная Молли в "Золотой цепи", мужественный Давенант, отдавший жизнь за сп раведливость в "Дороге в никуда", Дези в "Бегущей по волнам", самоотверженная Тави в "Блистающем мире" - вот кто является настоящими гриновскими героями. В их образах и воплощено главное содержание, социальный пафос его книг, одухотворенных высокой романт икой мечты, подвигов и дерзаний.

На холмистом старо-крымском кладбище, под тенью дикой сливы лежит тяжелая гранитная плита. Возле плиты скамья, цветы. На эту могилу приходят писатели, туристы, курортники, отдыхающие в Крыму, приезжают читатели из далеких краев. Те чувства, которые вла деют ими, хорошо выразил один из читателей в своих душевно написанных стихах:

Мне встречи с ним судьба не подарила,
И лишь недавно поздние цветы
Я положил на узкую могилу
Прославленного рыцаря мечты.
Но с детских лет, с тех пор, когда впервые
Я в мир чудес, им созданных, проник,
Идут со мною рядом, как живые,
Чудесные герои его книг.

"Рыцарем мечты" входит Грин в сознание своих читателей, и лучшие его книги являются неотъемлемой частью нашей литературы.

Мне довелось вскоре после открытия посетить Дом-музей писателя в Феодосии. Как некий символический гриновский корабль оформил его известный художник Савва Бродский. Экспозиционные комнаты этого единственного в своем роде музея призваны смотреться как ч асти корабля: трюм, корабельная библиотека... "Каюта капитана Геза" оформлена так, как описанная Грином каюта парусного судна "Бегущая по волнам". Представлен в музее и макет носовой части знаменитой бригантины.

Имя Грина носит улица в Одессе.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.