Номер 15 (1504), 11.06.2020

В этой подборке мы собрали фрагменты из дневников и писем великих писателей, а также цитаты из воспоминаний их современников, из которых можно узнать, какие блюда и напитки предпочитали классики.

Александр ПУШКИН

"Пушкин вовсе не был лакомка... но на иные вещи был ужасный прожора. Помню, как в дороге съел он одним духом 20 персиков, купленных на Торжке. Моченым яблокам также доставалось изрядно", — писал поэт Петр Вяземский.

Анна Керн вспоминала, что мать Пушкина, Надежда Осиповна, заманивала сына к обеду печеным картофелем, "до которого Пушкин был большой охотник".

Очень любил поэт яблочный пирог, который готовили в доме его соседей Осиповых-Вульф. Из сладкого Александр Сергеевич предпочитал варенье из крыжовника.

Иван КРЫЛОВ

Кто был обжорой, так это "дедушка Крылов". Об аппетите знаменитого баснописца ходили легенды, впрочем, основанные на реальных фактах.

Так, Крылов мог съесть в один присест до 30 штук блинов с икрой. А блины эти были "величиною в тарелку и толщиною в палец". Устриц съедал не менее 80 штук. Любил он как "основательные" блюда — уху с расстегаями, жареную индейку, телячьи отбивные котлеты, поросенка под сметаной, так и съестные "мелочи" — огурчики, бруснику, сливы. Из напитков предпочитал квас.

Кстати, Крылов не наедался на обедах у царя, после которых ехал обедать в ресторан, а дома его сразу ждал ужин. Конечно, разве мог он насытиться пятью ложками супа, пирожками, размером c грецкий орех, крылышком индейки и десертом в пол-апельсина с желе и вареньем внутри?!

Николай ГОГОЛЬ

Из всех блюд украинско-русский классик предпочитал итальянские макароны. Причем нередко сам их готовил, добавляя соль, перец, сливочное масло и сыр-пармезан. По воспоминаниям современников, никто "не мог съесть столько макарон, сколько он их опускал иной раз".

Еще Николай Васильевич обожал сладкое: в карманах его брюк всегда было полно конфет и пряников, которые он "жевал не переставая".

Также Гоголь был хлебосольным хозяином.

Как вспоминал его друг, критик Михаил Погодин: "Запас отличного чаю у него никогда не переводился, но главным делом для него было набирать различные печенья к чаю. И где он отыскивал всякие крендельки, булочки, сухарики, это уже знал только он, и никто более. Всякий день являлось что-нибудь новое, которое он давал сперва всем отведывать, и очень был рад, если кто находил по вкусу и одобрял выбор какою-нибудь особенною фразою. Ничем более нельзя было сделать ему удовольствия".

Тарас ШЕВЧЕНКО

В дневнике Т. Г. Шевченко можно найти примечательный пассаж: "Не знаю, дело ли то было аппетита, или дело просто сердечного радушия, или просто борщ с сушеными карасями (который так гениально варят мои землячки), — не знаю, что именно было причиною, знаю только, что я преплотно пообедал и еще плотнее заснул после обеда".

Кроме того, поэт любил вареники и галушки, хотя не мог позволить себе часто лакомиться этими блюдами, ибо от мучного мучился изжогой. А из фруктов отдавал предпочтение сливам и арбузам.

Лев ТОЛСТОЙ

Толстой был известным сладкоежкой, в его доме всегда было много сладостей. Его жена даже написала свою "Поваренную книгу", которая называлась: "Обед для Льва. Кулинарная книга Софьи Андреевны Толстой". Главной цитатой этой книги стало двустишие Льва Николаевича, которое в своих воспоминаниях отметил его сын Илья: "Что сильней, чем смерть и рок, — сладкий анковский пирог".

Секретом приготовления этого знаменитого пирога поделился с тещей графа домашний врач Толстых, Николай Анке, именно поэтому пирог и стали называть анковским. Позднее его научилась готовить и Софья Андреевна. С тех пор без этого сладкого угощения не обходился ни один праздник в семье Толстых.

Еще одним излюбленным лакомством большой семьи графа было варенье. В графской усадьбе в Ясной Поляне было много плодовых деревьев, поэтому варенье варили в больших количествах. Лев Николаевич в своих воспоминаниях писал: "Я очень любил варенье, никогда не отказывался от него, и даже сам ухитрялся достать, когда мне не давали. Помню, раз мне дали немного варенья, но мне хотелось еще. Мне сказали, что нельзя. Я сам потихоньку пошел в буфет, где стояло незапертое варенье, и стал его таскать из банки в рот прямо рукой".

В последние годы своей жизни Лев Толстой отказался от мяса, но сладкое все так же любил и с удовольствием ел.

Антон ЧЕХОВ

Писатель много путешествовал и нередко записывал, какими блюдами в каких местностях наслаждался.

Вот один из фрагментов: "...потягиваясь и жмурясь, как кот, я требую поесть, и мне за 30 коп. подают здоровеннейшую, больше, чем самый большой шиньон, порцию ростбифа, который с одинаковым правом может быть назван и ростбифом, и отбивной котлетой, и бифштексом, и мясной подушечкой, которую я непременно подложил бы себе под бок, если бы не был голоден, как собака и Левитан на охоте..."

Особенно же Чехов любил блины, которым посвятил вдохновенные строки: "Что касается меня, то я почти уверен, что многоговорящие старики-блины, помимо кулинарии и чревоугодия, имеют и другие конечные цели... Кроме тяжелого, трудно перевариваемого теста, в них скрыто еще что-то более высшее, символическое, быть может, даже пророческое... <...> Я не знаю, в чем состоит процесс печения блинов, но таинственность и торжественность, которыми женщина обставила это священнодействие, мне несколько известны... Тут много мистического, фантастического и даже спиритического... <...> Домочадцы в это время, в ожидании блинов, шагают по комнатам и, глядя на лицо то и дело бегающей в кухню хозяйки, думают, что в кухне родят или же, по меньшей мере, женятся".

Иван ФРАНКО

Как и многие представители тогдашней творческой элиты, Франко был завсегдатаем львовских кофеен и ресторанов. Любимые его места — кафе "Монополь", "Центральная", "Шнайдер", "Рома". Но, вопреки устоявшемуся представлению, будто во Львове пьют исключительно кофе, Франко предпочитал хороший чай. И в его доме гостей угощали, как правило, чаем.

Из блюд он любил квашеные овощи и легкий суп на квасе или на грибах, особенно — засыпанную капусту. Главным же продуктом в доме Франко были грибы, которые писатель обычно сам собирал, а дома их варили, жарили и сушили на зиму. "Поджаренные грибы с молодым картофелем были любимым блюдом папы", — рассказывала дочь писателя Анна.

А еще гостей угощали невиданным в те времена блюдом — поджаренными кружочками баклажанов.

Иван БУНИН

Современники отмечали, что Бунин обладал врожденной элегантностью и чувством стиля. В любом обществе он держал себя совершенно невозмутимо, и мало кто из его биографов не упоминал его "барскую осанку", которая очень впечатляла окружающих.

Кроме этого, писатель был очень разборчив и привередлив в еде, особенно он любил мясо и всегда тщательно проверял его качество. Вот что пишет об этом Нина Берберова в своей книге "Курсив мой": "Я знала, что он это делает всегда — и за ужином у Цетлиных, и в наилучшем парижском ресторане, и у себя дома.

— Нет, — сказала я, — Иван Алексеевич, у меня вы нюхать цыпленка не будете. — И твердо отвела его руку с куском цыпленка на вилке.

— Ай да женщина! — весело сказал он. — Не боится никого. Недаром "я близ Кавказа рождена" и т. д. Только как же не нюхать? Дворянин тухлятину есть не может.

— Здесь, — сказала я, — вам тухлятины не дадут".

Другая писательница, Ирина Одоевцева, упоминает, что Бунин непременно каждый день ел ветчину: "С ветчиной у Бунина сложные отношения и счеты. Еще до войны доктор однажды предписал ему есть ветчину за утренним завтраком. Прислугу Бунины никогда не держали, и Вера Николаевна, чтобы не ходить с раннего утра за ветчиной, решила покупать ее с вечера. Но Бунин просыпался ночью, шел на кухню и съедал ветчину. Так продолжалось с неделю, Вера Николаевна стала прятать ветчину в самые неожиданные места — то в кастрюле, то в книжном шкафу. Но Бунин постоянно находил ее и съедал. Как-то ей все же удалось спрятать ее так, что он не мог ее найти. Но толку из этого не получилось. Бунин разбудил Веру Николаевну среди ночи: "Вера, где ветчина? Черт знает что такое! Полтора часа ищу", — и Вера Николаевна, вскочив с постели, достала ветчину из укромного места за рамой картины и безропотно отдала ее Бунину".