Номер 37 (1331), 30.09.2016

Русский театр открыл 141-й сезон постановкой, которая готовилась, без преувеличения, в экстремальных условиях.

Летом на базе театра состоялся Первый международный фестиваль современной режиссуры "Встречи в Одессе", во время которого режиссеры из разных театров и стран приехали в Одессу и работали над спектаклями с артистами нашей труппы. Жара не помешала вдохновению, а фаворитом публики стал спектакль "Записки сумасшедшего" по Гоголю в постановке московского режиссера Игоря Неведрова. С него и начали...

Обошлись авторы спектакля без громоздких декораций и ядовитого выхлопа дым-машины (за что отдельное спасибо!), все получилось лаконично и выразительно. Мелькают в профиль тени-силуэты, заставляя вспомнить о красивой старинной разновидности портретной техники - с другой стороны, слишком многое здесь возникает в сумеречном безумии главного героя, и не исключено, что эту реальность стоит подвергнуть сомнению. Не мертвые ли это души скользят тенями? Не дают ответа...

Средства массовой информации сводили с ума людей еще во времена Гоголя, что показывают манипуляции артистов с экземплярами газеты "Северная Пчела", старой доброй "Пчелки" - в финале их просто скомкают и будут бросаться друг в друга, как снежками... Особую роль исполняет пружинная кровать без матраса, напоминающая то клетку, то гроб. Вознесенный куда-то к колосникам стул в сумасшедшем доме, с которого взирает растерянный Поприщин, уподоблен и трону короля Испании, коим он себя вообразил, и кресту, на котором распята его мятущаяся душа.

Вокруг главного героя мелькают чиновники, прохожие, обитатели дома скорби, все эти петербуржцы, словно принесенные ветром с Балтики, легкие, подвижные, наделенные неповторимым имиджем. А в центре внимания - титулярный советник Поприщин, (этапная работа актера Сергея Юркова), обедневший дворянин, свихнувшийся на государственной службе. "Отчего я титулярный советник и с какой стати я титулярный советник? Может быть, я какой-нибудь граф или генерал, а только так кажусь титулярным советником?", - это уже первый шаг к безумию, сделанный осознающим нелепость своего положения чиновником самого низкого ранга. Отныне с каждой минутой существования на сцене периоды просветления (ну ведь и при Николае Васильевиче, и на нашей памяти депутаты думают "только об аренде", не грех бросить обличительную реплику в зал) будут чередоваться у героя с нарастающим бредовым состоянием (и это он только "Пчелку" почитывал, но все равно в мозгу застряло про шишку под носом у "алжирского дея"). Жаль только, что неудобный, не по размеру цилиндр явно мешает артисту, а ведь старенькие, разношенные вещи бедняка должны быть его второй кожей, по ним читается биография. Неужели Юрков недостоин особого внимания костюмеров?

Несмотря на мешающий аксессуар, весьма натурально Поприщин переживает охватившую сорокадвухлетнего холостяка страсть (с таким доходом чиновники не смели мечтать о женитьбе) к дочери столоначальника Софи, его просто судороги корчат. А она, эта Софи - самый неоднозначный и емкий персонаж в данной истории. Елена Ященко становится изящной тенью, добрым ангелом с крыльями из газетной бумаги, комментатором действия (не без помощи текста лекции Набокова о Гоголе), призраком далекой матушки (распевая колыбельную "Прилетiли гулi")... То споет чарующе, то звонко затявкает, подражая собачкам Фидель и Меджи, чью беседу внезапно начинает понимать незадачливый титулярный советник, да уж не она ли сама Смерть в белых одеждах, пришедшая вызволить Поприщина (чья судьба пугающе напоминает сцены кончины Гоголя) из ада сумасшедшего дома и "лечебных" процедур, стать проводником в иной, лучший мир?.. Словом, есть над чем посмеяться в этом спектакле и есть над чем поплакать. Хотелось бы, чтобы и остальные премьеры сезона прошли на столь же высоком уровне.

М. Г.

Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.