Номер 16 (1310), 29.04.2016

(Окончание. Начало в №№ 12-15.)

"Сам не знаю, откуда взялась эта боль..."

(Сергей Есенин)

Во времена детства и юности писателя Одесса превратилась в центр, где собиралась молодежь со всей "черты оседлости" для переселения в Палестину.

Их называли "билуйцами", которые, кстати сказать, репатриировались на свою историческую родину с "Еврейской мелодией" С. Фруга, как с "восторженным маршем исхода" (по свидетельству С. Дубнова).

В порту собиралась большая толпа одесситов, радостными возгласами, песнями и танцами, провожавших этих пионеров. Может быть, среди сочувствующих был худенький мальчик, с грустными глазами - Авраам, сын Герша Гехта, тогда еще только втихую писавший стихи.

У большевиков к сионизму было в основном негативное отношение, и вскоре после окончания Гражданской войны против них начались репрессии. Кто-то сел, кого-то сослали, и только немногим счастливчикам удавалось покинуть Советскую Россию.

Ф. Э. Дзержинский имел иное мнение. Он не без основания рассчитывал, будто сионисты, особенно те, кто придерживался социалистической ориентации, могут стать полезными советской разведке. Кроме того, полагал руководитель ВЧК, еврейское государство в Палестине - хорошая идея для далеко идущей советской деятельности в районе Ближнего и Среднего Востока...

Ленин слушал Феликса Эдмундовича и морщился. Он и бундовцам, и левым эсерам не очень-то доверял, а тут - сынки из состоятельных семей, образованные... Нет, они, по мнению вождя мирового пролетариата, чуждый большевикам "классовый элемент"...

Тем не менее по указанию Дзержинского в начале 20-х гг. в Палестину, в то время находившуюся под властью Великобритании, направляется вначале легендарный Я. Блюмкин (убивший германского посла Мирбаха), а затем там оказывается Я. Серебрянский (Бергман), один из наиболее талантливых советских разведчиков.

В Палестине они создают обширную шпионскую сеть, многочисленную агентуру, которая в течение многих лет успешно работала на Москву в различных частях света. Разумеется, Семена Гехта "шпионские страсти", как писателя, не интересуют. Он стремится изучить и, следовательно, описать жизнь еврейских поселенцев в Палестине.

Тема - актуальная. О положении евреев в нацистской Германии и их возможной эмиграции в Европе много говорят и пишут. В это же время возникает Еврейская автономная область (по площади равная Палестине). Вроде, одна проблема, но по-разному решается. Англия, поддерживая арабов, препятствует репатриации евреев в Палестину, тогда как Москва объявляет всему миру: только в СССР может быть решен пресловутый "еврейский вопрос".

Беда в том, что Гехт был слишком честный, принципиальный и порядочный. Советский писатель, тем более пишущий на "еврейскую тему", не должен быть таким щепетильным. Он обязан приспосабливаться и при необходимости - врать.

Если, описывая пребывание еврейских поселенцев в Палестине, Гехт обратил бы внимание читателей на невыносимые условия жизни, капиталистическую эксплуатацию "бедных" жителей городов и селений, их борьбу еврейской буржуазии, то это вполне было бы в духе "социалистического реализма". Собственно говоря, от писателя ждали именно такого антисионистского произведения ("национального по форме и социалистического по содержанию"). Необходимо противопоставить пребывание еврейских поселенцев в Палестине радостной и беззаботной жизни в Еврейской автономной области.

Но у Семена Григорьевича в романе "Пароход идет в Яффу и обратно" получилось не так, как хотели "генералы" от Союза писателей. Этот подлинный "инженер человеческих душ" не умел лгать. На самом деле жизнь в Палестине - "не сахар": трудные климатические условия, засушливая земля, нехватка воды, террор арабских банд, которые нападают на еврейские поселения, убивают, угоняют скот, сжигают дома и посевы...

В то же время писатель изобразил мужественных и смелых людей, готовых жертвовать собой ради идеи. Ранее никогда не занимавшиеся земледелием, они выращивают по 2-3 урожая в год, строят города и поселки, героически их защищают.

Евреи-палестинцы - и это можно прочитать между строк - закладывают фундамент будущего государства на своей древней, возрождающейся родине.

Конечно, в романе Гехта жители Еврейской автономной области не знают эксплуатации. У них великое и светлое будущее: сначала построить социализм, а там и до коммунизма - "рукой подать".

Правда, в этом романе Гехта имеются неточности. Например, в 30-х гг. переселенцы в Палестину прибывали в Хайфу, а не в Яффу. В описании природы тоже не все ладно. Правда, Гехт никогда там не был и, видимо, не очень хорошо изучил географию Святой Земли.

Роман внимательно читали и на Лубянке. В ОГПУ, как видно, сделали определенные выводы. Через три года Гехт издает новое произведение - "Поучительная история", которое также вызвало неоднозначную реакцию.

В 1937 г. начались массовые аресты и казни. Репрессии и раньше имели место, но с того года они приняли поистине катастрофический для страны характер.

В этой повести Гехт опять "не то и не так пишет". Он видел, как арестовывают и осуждают невинных людей. Арестован Бабель. Семен Григорьевич не смог промолчать.

В этом произведении рассказывается: неожиданно арестован молодой инженер, который всего сам добился, родившись в захудалом еврейском местечке. Но благодаря своему упорству и трудолюбию получил высшее образование, став талантливым инженером. Но умных и деятельных людей всякого рода посредственности не очень жалуют. Такие люди, как правило, завистливы и злобны.

В стране - судебная вакханалия. Одна ничтожная "без подписи" бумажка, в которой сообщается заведомо ложная информация - и человека на следующий день могут посадить за решетку.

Инженер - герой повести Гехта - оклеветан. Ему грозит, в лучшем случае, большой срок тюремного заключения. Однако писатель обнадеживает своего читателя: ленинская партия и общественность якобы сумеют разобраться и не допустят расправы над невиновным. Оказалось, что прокурор - "враг народа". Он-де хотел осудить инженера, в котором остро нуждается производство. Итак, справедливость торжествует.

Гехт понимал: закончить повесть иначе нельзя. Но свое дело он сделал, свое слово сказал. В повести ясно прослеживается мысль, что в стране Советов легко подвергнуться репрессиям без всякого основания и причины. Все это автору "Поучительной истории" еще напомнят. А пока коллеги по литературному "цеху" украдкой пожимают ему руку и шепотом говорят: "Молодец, поздравляем"!

Вскоре началась Великая Отечественная война, и Семен Гехт, как и десятки других писателей, становится военным корреспондентом. Яркие и запоминающиеся статьи писателя публикует газета "Гудок", с которой он сотрудничал многие годы. Кроме того, корреспонденции и очерки Гехта охотно помещают в главной армейской газете "Красная Звезда".

Начало 1944 г. вселяло уверенность: страшная война скоро закончится. Но в марте был арестован Сергей Бондарин, близкий друг Семена Григорьевича. В своем дневнике Бондарин напишет, будто причиной ареста стало письмо его сослуживца по Черноморскому флоту журналиста Улина Сталину о том, что, дескать, с писателями обращаются неразумно, недостойно, заставляя их мыслить на уровне репортеров.

Причем тут Сергей Бондарин, если не он писал это злополучное письмо? Что ж, репрессивная система работала бесперебойно даже в годы войны. Бондарина осудили по 58-й статье ("политическая") на восемь лет лагерей.

10 апреля 1944 г. освобождена Одесса, и уже на следующий день в газете "Красная Звезда" напечатан очерк С. Гехта "Сын Одессы". Пройдет еще несколько дней, и Семен Григорьевич приезжает в свой родной город.

Писатель потрясен увиденным. Его любимая Молдаванка почти обезлюдела, повсюду руины: одни одесситы рады освобождению и этого не скрывают, другие - в тревоге за свое будущее, поскольку сотрудничали с оккупантами. Они служили в полиции, убивали евреев и коммунистов, пытали арестованных и просто грабили имущество своих несчастных жертв.

В годы оккупации работали университет, библиотеки, в том числе Научная им. М. Горького, театры...

В Одессе на русском языке выходила пронацистская газета, восхвалявшая новые власти, призывавшая к уничтожению евреев. Гехт, по-видимому, планировал что-то написать о годах оккупации родного города. Он стал собирать материал, расспрашивать одесситов, переживших эти страшные годы, свидетелей уничтожения многих тысяч евреев. В Научной библиотеке им. Горького писатель просматривал различные печатные издания, наводнившие Одессу в то время, в частности газету "Молва".

Его арестовали 22 мая 1944 года, почти год длилось следствие. 21 апреля 1945 г. Гехта приговорили к восьми годам лагерей на основании той же 58-й статьи ("Антисоветская агитация и пропаганда").

Алена Яворская в своем очерке-предисловии к "Избранным" произведениям Гехта ссылается на близких писателя, утверждавших, будто его посадили за то, что писатель знакомился с фашистской газетенкой.

Я полагаю, что этот факт оказался всего лишь поводом для ареста. В конце концов, как журналист и писатель, Семен Григорьевич в целях антифашистской пропаганды должен был использовать материалы, которые широко применяли румынские власти для оправдания своей человеконенавистнической политики.

Известно, что Эренбург, Симонов, Гроссман, Алигер и другие видные писатели, публицисты, журналисты, не говоря уже об историках и юристах, прекрасно знали содержание "трудов" нацистской верхушки, читали немецкие газеты, исследовали пропагандистскую стряпню Третьего Рейха.

Не исключено, что Семен Гехт оказался под "колпаком" МГБ (Министерство государственной безопасности) еще тогда, когда эта карательная организация именовалась ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление с 1923-1934 гг.). Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Такова - советская система. Как правило, за "опекаемым" внимательно наблюдали, не мешая его творческой деятельности, собирали на него "материал"...

Деятели культуры и прежде всего писатели, поэты, журналисты, редакторы периодики, иными словами, практически все работники "идеологического фронта" у этих органов всегда "под подозрением".

Как говорится, далеко за примерами ходить не надо: чекисты постоянно "пасли" С. Есенина, даже когда поэт пребывал за границей. Органы госбезопасности интересовались С. Я. Маршаком, его окружением. Но это не препятствовало Самуилу Яковлевичу стать известным поэтом и переводчиком, лауреатом нескольких Сталинских премий.

Илью Григорьевича Эренбурга знали во всем мире. Его произведения публиковались и неоднократно переводились на многие языки в десятках государств. Он удостаивался многих международных и отечественных премий. Однако это не мешало ему всякий раз, вплоть до смерти Сталина, ожидать ареста.

Но так "везло" не всем. Главным редактором газеты "Гудок", о которой мы так много говорили, был Ананьев Василий Николаевич, прекрасный журналист и организатор издательского дела. Во многом благодаря его профессионализму, умному подбору кадров газета "Гудок" стала чрезвычайно популярной. Но врагов у таких людей немало. В период массовых репрессий главный редактор "Гудка" по надуманному обвинению был арестован и в 1938 г. расстрелян как "враг народа".

В "органах", разумеется, не ели даром хлеб. Там по крупицам собирали компромат и на Гехта. На полке лежало солидное досье на автора романа "Пароход идет в Яффу и обратно", повести "Поучительная история"... Но если б только творчество писатели раздражало службу безопасности. У следователей МГБ оказалась обширная информационная "база". Кто-то систематически на Гехта "стучал". Например, в ходе допросов выяснилось: Семен Григорьевич выражал, причем неоднократно, недоумение ростом антисемитизма в СССР; при этом он якобы ссылался на влияние фашистской пропаганды на незрелую часть общества. Наконец "органам" было хорошо известно: Гехт не только дружил с "врагом народа" Бабелем, расстрелянным в 1940 году, но и считал себя его учеником. Ну а газетенка "Молва" лишь была приобщена к "делу".

Между прочим, в то время широко практиковалась вербовка близких друзей, родственников, в частности жен (или мужей), которых обязывали, нередко против своей воли, информировать "кому надо" обо всем, что касалось интересующего МГБ лица.

Семен Гехт был женат на Вере Михайловне Синяковой. Ее семья считалась далеко не безупречной с точки зрения советской власти. Но Вера Синякова - красивая и умная девушка, как видно, искренне любила своего талантливого мужа.

Гехту тяжело пришлось в лагере: каторжная работа, скудная еда, издевательства надсмотрщиков... Семен Григорьевич не мог и не хотел приспосабливаться.

Через несколько лет после освобождения его полностью реабилитировали. Но здоровья не вернешь. Осложнились отношения и в семье.

Гехт по-прежнему видел смысл жизни в работе. Он ездил по стране, много писал. Однако его не спешили публиковать, и только вмешательство К. Паустовского, хорошо знавшего и ценившего Гехта как писателя, помогло.

Среди наиболее значимых произведений, изданных в 50-х - начале 60-х гг. следует назвать: "Будка Соловья" (1957), "В гостях у молодежи. Воспоминания" (1960), "Долги сердца" (1963).

Очень многое изменилось с тех пор, как молодой одессит заявил о себе серией рассказов из еврейской жизни. В 50-60-х годах, несмотря на хрущевскую оттепель, "еврейская тема" была фактически под запретом. Уже давно не было ни школ, ни театров, ни газет на языке Шолом-Алейхема, но Семен Гехт в этом отношении мало изменился. Он по-прежнему переводит с языка идиш. Еще важно отметить: писателя в его произведениях (50-60-х гг.) по-настоящему волнуют судьбы советских людей и особенно евреев, переживших войну.

Семен Гехт долго и тяжело болел. В июне 1963 г. он ушел из жизни. Его долгое время официально не вспоминали. Но книги писателя будут говорить о нем и об эпохе, в которой он жил и творил.

* * *

Вот и еще один талантливый одессит стал известен нашему читателю. Сколько их замечательных поэтов и прозаиков, музыкантов и врачей, ученых и общественных деятелей дала "жемчужина у моря". Что это - случайность, закономерность?

Это - судьба!

И. Михайлов.