Номер 30 (1324), 12.08.2016

В Северной Пальмире разгорается скандал вокруг копии знаменитой статуи Давида работы Микеланджело. Эта копия установлена организаторами выставки "Микеланджело. Сотворение мира", которая проходит в здании храма Святой Анны.

Вскоре после этого от детского омбудсмена Питера поступило заявление, что якобы Давид, а именно его пенис, "портит исторический вид города и уродует детские души". В ответ организаторы выставки решили провести акцию, чтобы узнать мнение горожан, стоит ли нам одевать Давида или оставить таким, как он есть. Акция называется "Одень Давида". Предложения и идеи для костюма статуи можно присылать по почте, а с 16 августа жители города смогут выбрать лучший наряд путем открытого голосования в социальных сетях.

По этому поводу Эдуард Амчиславский напомнил чем-то схожую историю, которая случилась в Одессе полвека назад со скульптурной группой "Лаокоон и его сыновья", которая сейчас находится у Археологического музея.

В 1860-х годах городской голова Одессы Григорий Маразли, путешествуя по Италии, увидел в Ватикане скульптуру "Лаокоон и его сыновья" и захотел иметь такую же на своей даче. Г. Маразли заказал у скульптора Карла Червана уменьшенную в два раза мраморную копию группы. В 1870 году скульптура была установлена на даче на Малом Фонтане. В советские времена ее перенесли в сквер на углу Советской Армии (Преображенской) и Розы Люксембург (Бунина). Там и произошло то, что описал одесский поэт Иван Рядченко в стихотворении "Лаокоон".

Стоял у нас в саду Лаокоон,

Порученный богам из "Зелентреста".

Хоть мраморный, как все мужчины, он,

Естественно, имел срамное место.

Он к нам пришел через столетий тьму,

А некий чин пришел из учрежденья,

И место не понравилось ему,

И на обличье отразилось мненье:

"Товарищи, да вы сошли с ума!

Товарищи, здесь ходят пионеры!

Да вдруг увидит Фурцева сама!

Нам стыд и срам! Примите срочно меры!"

От возмущенья у скульптуры в горле ком.

А поутру, пока в аллеях пусто,

Почухал дядька лоб и молотком,

Поправку внес в бессмертное искусство...

Лаокоон и звука не исторг.

Лишь мускулы напряг на смуглом теле.

На белый алебастровый листок

Смущенные прохожие глядели.

Скрыть благочинных изменений след

Листку предназначалось по идее.

Но первый раз за много тысяч лет

Вдруг зашипели каменные змеи.

Скульптуру можно править молотком,

Считая операцию бескровной.

Но не прикроешь никаким листком

Срамное место тупости чиновной...