Номер 19 (1412), 8.06.2018

Далеко ли падает яблоко от яблони?

Это как посмотреть.

Татьяна Сергеевна Есенина никогда не писала стихов, как ее отец - знаменитый поэт Сергей Есенин, и не играла на сцене, как ее мать - легендарная актриса Зинаида Райх. Но творческое начало перешло ей от родителей, и она сумела его реализовать - в той степени, в какой позволили обстоятельства ее многотрудной жизни. И она заслуживает того, чтобы вспомнить о ней, тем более, накануне столетия со дня рождения, которое исполнится 11 июня.

С Татьяной Сергеевной заочно я познакомился в начале 1988 года. Безусловно, я знал, что у знаменитого поэта есть дети, более того, не раз читал статьи одного из них - Константина Сергеевича,- считавшегося "главным статистиком" советского футбола. Знал, что Константин и его сестра Татьяна воспитывались в семье великого театрального режиссера Всеволода Мейерхольда, за которого после развода с Есениным вышла замуж их мать - актриса Зинаида Райх. И, поскольку еще в школьные годы, прочитав мемуарную книгу популярнейшего актера Игоря Ильинского, заинтересовался творчеством Мейерхольда, то, естественно, имел представление и о его любимой жене и актрисе. Увы, не знал я только одного; что Зинаида Николаевна Райх родилась в Одессе.

Узнал я об этом только из очерка замечательного театроведа Константина Рудницкого, посвященного жизни и творчеству актрисы, который был опубликован осенью 1987 года в журнале "Театральная жизнь". Эта новость меня ошеломила и раздосадовала. Интересуйся я творчеством Есенина, не смог бы пройти мимо сборника воспоминаний о поэте, который вышел в середине 1970-х, и где была помещена статья Татьяны Есениной о ее матери. Имей я представление об одесском происхождении Зинаиды Райх в ту пору, когда имел возможность регулярно ездить в Москву, сколько бы мог узнать об актрисе от тех, кто играл с ней на одной сцене, дружил с Мейерхольдами или хотя бы был знаком! Но, увы, и ах!

К счастью, одна "зацепка" все же оставалась. За пять лет до появления статьи К. Рудницкого, во время легендарного ныне Всесоюзного фестиваля пантомимы, который организовал в Ленинграде Слава Полунин, моя питерская приятельница искусствовед Лариса Мельникова представила меня Константину Лазаревичу. Знакомство, как вы понимаете, было шапочным, но я попросил Ларису дать мне адрес К. Рудницкого. И получив его, тут же написал ему письмо с рядом вопросов. В следующем году, когда будем отмечать 125 лет З. Райх, я опубликую нашу переписку, пока что скажу, что самым ценным из ответа моего адресата был адрес Татьяны Сергеевны Есениной, которая, к моему глубокому удивлению, проживала в Ташкенте. Я отправил ей письмо на адрес: 700052, г. Ташкент-52, ул. Новомосковская, д. 29, кв. 48, и буквально через неделю из узбекской столицы пришел ответ. Привожу письмо Т. С. Есениной с незначительными сокращениями.

"Уважаемый Александр Васильевич!

Мне приятно было узнать, что на родине моей матери Зинаиды Николаевны Райх вспомнили о ней.

Понимаю, что Вас прежде всего интересует жизнь семьи Райх в Одессе. Увы, никаких письменных свидетельств у меня не сохранилось, а в домашних разговорах вспоминали чаще всего о более поздних периодах жизни (в Бендерах, Петрограде, Орле).

Моя мать и отчим брали меня с собой в летние гастрольные поездки театра им. Мейерхольда. Мне довелось побывать в Одессе в 1928, 1933 и 1935 гг., когда мне было 10 лет, мать показывала мне и брату свои родные места, носившие названия "Ближние мельницы". Мы проехали на автомобиле по захолустной улице с низенькими домами. Память сохранила деревья, думаю, она сохранила бы и дом, где родилась мать, если бы мне его показали. Скорее всего, мы мимо него не проезжали, он мог находиться за другими домами, а может быть, его уже вообще не было.

О том, что З. Н. родилась в поселке "Ближние мельницы", указано в статье Л. Г. Варшавского и Н. И. Хомчук "К биографии Сергея Есенина. Зинаида Райх и Сергей Есенин". Вам, мне кажется, будет интересно познакомиться с этой статьей - она документальна, достоверна. Опубликована в № 3 в 1976 г. журнала "Русская литература". Это историко-литературный журнал, издаваемый в Ленинграде Пушкинским домом, выходит он четыре раза в год.

Где бы не встречались упоминания о революционной деятельности отца Зинаиды Николаевны, думаю, первоисточник один - оригинал моей статьи "Зинаида Николаевна Райх", который хранится в музее Есенина в с. Константиново под Рязанью и знаком многим поклонникам поэта. Статья моя публиковалась дважды (сб. "Есенин и современность", изд-во "Современник", 1975 г.; "Сергей Есенин. Воспоминания родных", изд-во "Московский рабочий", 1985 г.), но в несколько сокращенном виде. В оригинале же сказано, что Николай Андреевич Райх был членом РСДРП с 1887 года, в 1905 году в Одессе был одним из организаторов восстания в железнодорожных мастерских, за что и был выслан с семьей в Бендеры.

К этому лишь одно могу добавить: после подавления восстания дед некоторое время скрывался в Орле, у бабушкиной сестры (то есть у тетки З. Н.), в доме, где в годы революции жила вся наша семья и где родилась я. Не знаю, как долго дед скрывался, но, по его словам, это помогло ему избежать более сурового наказания. Участником рабочего движения он продолжал оставаться и в Бендерах, и в Петрограде. Был потом персональным пенсионером.

Мне кажется, что в одесских архивах, если они вообще целы, можно разыскать упоминания о деятельности Николая Андреевича в 1905 году. Думаю так потому, что до войны в одесском музее революции висел снимок, где дед был сфотографирован с несколькими своими товарищами. Могли сохраниться и документы, связанные с его высылкой.

Как видите, Николай Андреевич занимался опасными делами, в которые не втягивают маленьких детей. К тому же мечтой его было дать детям образование. Но Ваш вопрос - не пошла ли З. Н. по стопам отца - показывает, что моя статья "Зинаида Николаевна Райх" Вам не знакома, хотя в Вашем письме есть ссылка на мои воспоминания. Если захотите его прочесть, достаньте лучше издание 1985 года (внесены какие-то поправки).

Вы пишете, что первые сведения о З. Н. Вы почерпнули из книги, изданной где-то на периферии. Авторы таких книг, к сожалению, нередко слишком вольно обращаются с попадающим к ним в руки материалом. Недавно из Орла мне прислали книгу В. М. Катакова "Живые письмена", выпущенную в 1987 г. в Туле Приокским книжным издательством. На нескольких страницах, посвященных З. Н., больше десятка крупных и мелких неточностей. Такие публикации вызывают не радость, а досаду.

Вы спрашиваете, какое влияние оказала на З. Н. ее мать. Думаю, что З. Н. унаследовала от матери любовь к поэзии, музыкальность. Но Анна Ивановна росла сиротой, гимназию не окончила, выйдя замуж, ушла в домашние заботы. Дочь быстро обогнала ее в своем развитии, у нее больше общего было с отцом, который, хотя учиться ему совсем не пришлось, был человеком начитанным и с широкими интересами. Хорошо знал историю французской революции, в числе его книг помню "Историю цивилизации в Англии" Бокля.

Когда семья жила в Одессе, родственников там не было. Обширная родня московского происхождения была у Анны Ивановны, несколько из них попали в Одессу значительно позднее, с кем-то из них мать встречалась во время своих приездов, с одной из двоюродных сестер переписывались. Но связь с ними потеряна, фамилий их не знаю, и по какой линии они были родственниками. Девичья фамилия бабушки была Викторова, ее мать была Евреинова.

Гастрольные поездки театра Мейерхольда всегда освещались местной печатью, публиковались рецензии. Не исключено, что какие-то сведения о З. Н. можно почерпнуть в старых подшивках газет, если, конечно, они доступны. Сколько поездок в Одессу было - точно не знаю.

Почему Вас удивляет, что "легенда была безжалостной" по отношению к З. Н.? Гибель моей матери всегда связывали с гибелью Мейерхольда, а по отношению к погибшим в годы репрессий очень многие легенды были безжалостны. Это были особые годы, когда люди из чувства самосохранения занимались самовнушением, убеждали себя, что погибшие действительно в чем-то виноваты, либо в силу каких-то своих недостатков недостойны жалости. Да и сердце бы не выдержало всех жалеть, и говорить хорошо о погибших было опасно. В эти годы активно поработала языком и пером группа театральных деятелей, сыгравших предательскую роль по отношению к Мейерхольду в годы его травли и закрытия театра.

Выйдя во второй раз замуж за знаменитого человека, быстро приобретя известность как актриса, моя мать стала мишенью бесчисленных сплетен и вырабатывала в себе "иммунитет" против этого. Как-то она выписала из первой главы "Евгения Онегина" строки - "и заслужи мне славы дань - кривые толки, шум и брань", заключила в рамку и повесила на стену. Этот "иммунитет" передался мне, я всегда была уверена, что время все поставит на свое место, правда, не знала - доживу ли. После появления прекрасной статьи Рудницкого считаю, что дожила. Знаю, что театральная общественность Москвы встретила эту статью с большим одобрением.

Вы задали вопрос о моих "сочинениях". Я журналистка, а не писательница. Когда-то работала в газете, теперь - в издательстве. Написала одну-единственную повесть, она была напечатана в журнале "Новый мир" (№ 1 за 1962 г.).

Всего Вам доброго. Желаю успеха.

20 января 1988 г.".

Статьи, рекомендованные Татьяной Сергеевной, я, разумеется, прочитал, более того, удалось установить улицу и номер дома, где родилась и провела детство З. Райх (опять-таки, расскажу об этом в отдельной статье), но порадовать этим своим открытием Татьяну Сергеевну уже не смог. Она ушла из жизни в мае 1992 года.

Несколько лет спустя была издана книга, составители которой собрали письма Татьяны Есениной Константину Рудницкому, в которых она, отвечая на вопросы театроведа, детально рассказывала о своей матери. Как говорят в таких случаях, эти воспоминания - бесценные свидетельства, позволившие закрыть некоторые "белые пятна" в истории советского и мирового театра.

Но самым значимым поступком в жизни Т. Есениной было спасение архива Всеволода Мейерхольда.

Но сначала предлагаю вернуться к началу биографии нашей героини.

Она появилась на свет в Орле 11 июня 1918 года, в доме, где жили родители матери. Жила там до 1922 года, когда З. Райх, разошедшаяся с Есениным и вышедшая замуж за Мейерхольда, забрала дочь в Москву. Следующие 16 лет были самыми счастливыми в жизни Татьяны. О ней и ее младшем брате Косте В. Мейерхольд заботился как о родных детях. У Тани, которая не любила играть в куклы, были необычные игрушки - крохотный самовар, модель паровоза, карманные серебряные часы и даже наган. В пять лет она научилась читать, в шесть начала заниматься немецким языком. Естественно, бывала на всех постановках, где ее мама играла ведущие роли.

С отцом виделись редко. Есенин не баловал детей вниманием, и Тане стоило большого труда привыкнуть к нему. Хотя от нее не скрывали, чья она дочь. На панихиде, когда у гроба С. Есенина остались только родственники и близкие друзья, Зинаида Николаевна вдруг подвела детей к гробу, поставила стул и велела Тане прочитать стихотворение Пушкина "Зимнее утро". "Я прочла его громко, - вспоминала Татьяна Сергеевна, - и это принесло мне облегчение".

Кроме немецкого, девочка учила еще и французский язык - дома с гувернанткой. Три года занималась в балетной школе при Большом театре, затем перешла в общеобразовательную школу. Друзья дома девочку любили, а литератор и критик В. Богданов-Березовский посвятил 11-летней Тане такие стихи:

"Дочь Есенина, милая Таня,

Поражающая сходством с отцом,

Целовать кто, счастливый, станет

Дорогое России лицо?

Впечатленья язвят, тревожат,

Нанизаться на душу спешат.

У неё и челка Сережи,

И, наверно, его душа..."

Целовать "дорогое России лицо" довелось Володе Кутузову, студенту Технического института имени Баумана. В 19 лет Татьяна вышла за него замуж, не испугавшись, что отец и мать ее возлюбленного были репрессированы. Летом 1938 года она родила своего первенца, которого, как и отца, назвали Володей.

Но это событие оказалось последней радостью перед наступившей черной полосой.

Летом 1939 года арестовали В. Мейерхольда, а вскоре в своей квартире была зверски убита З. Райх. Тайна ее смерти не раскрыта до сих пор, но "по подозрению" арестовали нескольких человек, в том числе и мужа Татьяны с его братом. Она осталась с крохотным ребенком на руках, да еще следовало опекать младшего брата. Было от чего прийти в отчаяние. Но "среднего роста, очень худенькая и бледная, со светлыми золотистыми волосами, вьющимися, очевидно, от природы" девушка не растерялась. Она поставила перед собой задачу спасти архив Мейерхольда. И это ей удалось. Помог кинорежиссер Сергей Эйзенштейн, трепетно относившийся к своему учителю. После войны все документы он передал в Центральный государственный архив литературы и искусства (ЦГАЛИ). В спасении мейерхольдовского архива принимало участие немало людей, но главная заслуга принадлежит Татьяне Есениной.

Осенью 1941 года Татьяна с мужем, которого выпустили из тюрьмы, и трехлетним сыном отправились в эвакуацию. Попали в Ташкент. Сначала было очень тяжело - без жилья, без постоянного места работы, уже с двумя детьми (сын Сергей родился уже в Узбекистане). Помог писатель Алексей Толстой; пользуясь своей славой и авторитетом депутата Верховного Совета СССР, добился, что семье выделили комнату в доме барачного типа.

В Москву Татьяна Сергеевна так и не вернулась. Осталась жить в узбекской столице. Работала в газете "Правда Востока", приобрела популярность как фельетонист и очеркист, затем перешла в издательство "Фан", редактировала научные труды по биологии. Написала повести "Женя - чудо XX века", "Лампа лунного света", "Дом на Новинском бульваре", воспоминания о матери и отчиме.

Умерла Татьяна Сергеевна в мае 1992 года. На прощание с ней в музей Есенина пришло множество людей.

Александр ГАЛЯС.