Номер 17 (1361), 19.05.2017
И. Михайлов
4. "Их мыслей не теснит цензурная расправа..."
(Окончание. Начало в № 2-3, 5-11, 13-16.)
* * *
В 1836 г. в Лондоне вышли двухтомные "Путешествия и приключения в Восточной Африке", на которые не сразу обратили внимание. А между тем их автор и содержание его сочинения заслуживали пристального внимания.
Правда, к тому времени английские читатели были избалованы обилием описаний, авантюрных похождений различных "джентльменов удачи", путешественников, женщин, переодевшихся в мужское платье, и наоборот... Только успевай определить, где истина, а где откровенная фантазия автора.
В то же время активная колониальная политика Великобритании требовала все новых "положительных" описаний предлагаемых объектов экспансии. В таких трудах-справочниках испытывали нужду многие: от чиновников колониального ведомства до заурядных обывателей, подумывавших о возможном переселении в "теплые и богатые" регионы земли.
Таким образом, отдельные авторы отправлялись в путешествие, ставя перед собой вполне определенную задачу: написать увлекательную книжку, рекламирующую то или иное английское владение переселенческого типа.
Натаниэль Айзекс, автор "Путешествий и приключений", был человеком необычной судьбы и редкого даже для своего времени смелого нрава. Несколько строк, скорее всего, не дадут о нем должного представления. Однако даже краткое знакомство с биографией этой незаурядной личности поможет лучше понять причины всеобщего восхищения его исследовательской деятельностью.
Натаниэль Айзекс родился в Кентербери в 1808 г. в зажиточной еврейской семье. Уже в юные годы будущий путешественник обнаружил страсть к авантюрным (в англоязычном понимании этого слова) увлечениям, что было нетипично для людей его круга.
Едва Натаниэлю исполнилось 14 лет, как он покидает отчий дом, где его заставляют заниматься "скучными" делами. Юноша отправляется к своему дяде, Саулу Соломону, жившему в то время на острове Св. Елены. Молодому человеку казалось, что жизнь на сказочном острове, расположенном в южной части Атлантического океана, будет намного интереснее, чем в городе, являвшемся резиденцией англиканского архиепископа. Стоит к этому добавить, что на острове все напоминало о великом Наполеоне, который отбывал здесь ссылку и умер в 1821 г. незадолго до приезда Айзекса. Какое сердце не будет биться учащенно при мысли, что ты ходишь теми тропами, которыми хаживал гениальный полководец, любуешься закатами, которые наблюдал некогда непримиримый враг британского могущества... Просьбы и доводы родителей оказались тщетными. Натаниэль с юности демонстрировал настойчивый и целеустремленный характер.
В 1825 г. Айзекс по совету своего дяди, имевшего коммерческие связи с Капской колонией, отправляется в Южную Африку. Саул Соломон посадил своего юного племянника на бриг "Мэри" под командованием капитана Кинга, которому суждено было сыграть немаловажную роль в жизни своего пассажира. Кто не знает, что судьба иной раз преподносит такие сюрпризы, что их не увидишь даже во сне.
Вместо того, чтобы попытать счастья в процветающем Кейптауне, Айзекс оказался в резиденции грозного зулусского "короля" Чаки (1787-1828). Об этом правителе ходили невероятные слухи, где обычно факты перемешивались с фантастическими домыслами. Однако действительность была такова: английские колониальные власти на мысе Доброй надежды с немалым беспокойством следили за военными успехами своего северного соседа, сумевшего за сравнительно короткое время объединить под своей властью десятки мелких племен и создать крупное государственное образование.
Натаниэль, конечно же, слышал о Чаке, пребывая в столице Капской колонии, однако появление молодого англичанина в "королевском" краале не было кем-то инспирировано. Айзекс решил предстать перед зулусским правителем в роли миссионера. В сущности, Натаниэль был прав, избрав такую форму деятельности на земле этих африканцев. И отнюдь не потому, что зулусы горели желанием побыстрее приобщиться к "истинной" вере. Работа миссионера еще в начале XIX века и тем более в африканской глубинке была поистине универсальной и героической в одно и то же время. Миссионер обязан был уметь все: лечить и учить, строить и, если надо, воевать. Вместе с тем "служитель Бога" должен был учиться туземным языкам и своеобразным обычаям, проявлять дипломатический такт, а также настойчивость и твердость в преодолении непредвиденных трудностей.
Надо признать: Айзекс сумел победить не только бытовые неудобства, но главное - подозрительность зулусского вождя и его окружения, видевших в "белых" своих врагов. Вряд ли Натаниэль всерьез рассчитывал преуспеть на миссионерском поприще, понимая, что христианские догмы чужды и непонятны зулусам. Зато африканцы оценили дружелюбие своего пастыря, его храбрость. Ведь Айзекс был даже ранен, принимая участие в войнах, которые вел Чака.
Но главным оружием этого человека оказалась наблюдательность. Натаниэль многое заметил: огромный авторитет Чаки среди соплеменников и коварство своих соотечественников, стремившихся любой ценой обмануть радушных хозяев. Автор "Путешествий и приключений", несмотря на молодость, сумел отбросить господствовавшие в то время предрассудки по отношению к африканцам и во многом понять и по достоинству оценить зулусского вождя.
Н. Айзекс оказал немалую услугу африканистике, описав свое пребывание среди зулусов (с 1825-го по 1832 гг.). Читатели, познакомившиеся с содержанием "Путешествий и приключений", не только более трезво и объективно стали представлять себе жизнь одного из южноафриканских племен, но и деятельность своих соотечественников, оказавшихся среди зулусов.
* * *
Теперь отвлечемся от событий, происходивших в XIX в., и перенесемся в наше время. В 1974 г. в Москве, в издательстве "Молодая гвардия", в популярной серии "Жизнь замечательных людей" вышла книга М. А. Брухнова "Чака". Можно было только приветствовать, что советский автор, кстати, впервые в СССР, издал работу, посвященную этому выдающемуся зулусскому вождю. Однако за несколько лет до выхода книги Брухнова было переведено на русский язык и издано известное исследование Э. А. Риттера, также рассказывающее о жизни и деятельности Чаки.
Публикация почти одновременно двух работ на одну и ту же тему обычно настораживает, и читатель вправе ждать от автора последнего издания новых открытий, в крайнем случае, неизвестных ранее фактов или оригинальных выводов. К сожалению, М. Брухнов не счел нужным даже ознакомиться с необходимыми для исследователя изучаемой проблемы источниками. Здесь автор этих строк имеет в виду "Путешествия и приключения" Н. Айзекса и "Дневник" Г. Ф. Финна. Правда, Брухнов в своей книге упоминает Айзекса, однако этот автор заметил лишь "иудейское вероисповедание" Натаниэля. Брухнов оказывается возмущен тем, что "ради приобщения бедных зулусов к христианству он поступился даже своей собственной верой". Подумать только, какое "преступление" совершил семнадцатилетний юноша, решив стать христианским миссионером для того, чтобы отправиться к зулусам, чтобы помочь им приобщиться к европейской культуре и цивилизации.
Позвольте еще несколько слов по этому вопросу. Нередко случалось, что для достижения гуманных целей и прежде всего в интересах своей Отчизны люди должны были жертвовать своим вероисповеданием, видимо, отдавая отчет в том, что, поменяв одни предрассудки на другие, нельзя этим изменить поставленной цели и тем более служению своему народу и человечеству. За примерами, как говорится, далеко ходить не надо.
Если бы еврейский юноша Генрих Гейне не был вынужден перейти в христианство, смог бы он в тех условиях стать великим поэтом, обессмертившим не только свое имя, но и национальную немецкую литературу? Имела бы Великобритания такого выдающегося государственного деятеля, каким по праву считается Бенджамин Дизраэли, если бы не конфессиональный компромисс, на который он должен был пойти?
А Россия... Еврейство здесь твердо придерживалось веры своих отцов; с другой стороны, власти отказывали своим подданным "иудейского вероисповедания" в гражданских правах. Но достаточно было братьям Рубинштейнам записаться в казенных бумагах, что они-де "православные" (пресловутой графы "национальность" в царской России не существовало), как страна получила выдающихся музыкантов и педагогов, а в лице Антона Григорьевича - к тому же прекрасного композитора и администратора. И этот перечень великих имен можно продолжить.
Но вернемся к книге Брухнова. Этот советский автор говорит об участии Айзекса в войне с противниками Чаки, но и здесь больше иронии и неприязни, чем вдумчивого отношения к тем или иным поступкам молодого британца.
Не повезло Айзексу и с другим советским исследователем И. И. Потехиным, который видел в Натаниэле только человека, способного "на подвох и корыстолюбие". Возможно, такое, мягко говоря, подозрительное отношение к Н. Айзексу у этих авторов связано с негативным отношением к миссионерству в целом, что было характерно для советской историографии. Кроме того, существовала также традиция видеть в британских подданных, где бы они не пребывали, либо колонизаторов, либо "проводников колониальной экспансии".
Если бы у зулусского "короля" в то время оказался русский путешественник, также желавший обратить туземцев в христианство, можно себе представить, сколько доброжелательных эпитетов понадобилось бы советским историкам для характеристики его деятельности.
Мы нередко забываем, что Холмэн, Айзекс и многие другие были людьми своего времени. На формирование их взглядов и обычных житейских представлений оказывали влияние социальная среда, этические нормы той эпохи, особенности политического и экономического развития страны проживания, состояния культуры, образования и т. д.
Айзекс, несмотря на эпоху колониальных захватов, решительно осуждал надувательство зулусов и их вождя. Не секрет, что немало европейцев покидали уютные дома и любящие семьи, отправляясь на Восток ради обогащения. Однако Натаниэль Айзекс не стремился разбогатеть за счет доверчивых африканцев. Напротив, такие, как он, готовы были жертвовать своим благополучием ради гуманной цели.
Что же касается дальнейшей судьбы Айзекса, то с 1832 г. он жил в Лондоне, где написал и издал свой замечательный труд. Шли годы, но любовь к Африке и ее жителям у Натаниэля оказалась сильнее цивилизованных благ родной Британии. Путешественник переселился в Сьерра-Леоне, и только тяжелая болезнь вынудила Айзекса переехать в Англию, где он и умер в 1872 г.
* * *
Если заглянуть в энциклопедический словарь "Книговедение", то относительно экслибриса (от лат. ex libris - из книг) можно прочитать следующее: "Книжный знак - бумажный ярлык, наклеиваемый владельцами библиотек на книгу; обычно на нем обозначены имя и фамилия владельца и рисунок, лаконично и образно говорящий о его профессии, интересах или о составе библиотеки".
Так вот, экслибрис Воронцовых говорит о родовитости фамилии, ее знатном происхождении и влиянии. Но самое, на мой взгляд, примечательное - латинская надпись на книжном знаке, которая гласит: "Semper immota fides". Ее можно перевести так: "Всегда непоколебима верность".
Воронцовы не случайно избрали своим книжным изречением такое емкое по смыслу выражение. Что это: верность фамильной традиции собирать редкие книги или верность гражданскому долгу, когда в каждом поколении этой семьи рождались свои герои? Мне представляется: стремление собирать все лучшее, что можно было отыскать в книжных лавках Европы, и в то же время честно служить Отечеству - две стороны одной медали. Не ради личного обогащения или славы создавалась уникальная библиотека, а ради желания приумножить духовные и культурные ценности России. И Воронцовы своего добились.
Сколько радостных мгновений доставляет Воронцовская библиотека своим читателям; сколько интересных открытий было сделано пытливыми исследователями и сколько еще волнующих встреч с редкими изданиями ожидают каждого, кто готов без устали рыться в безбрежном книжном море!
В настоящее время наша страна переживает непростой период своей истории. Казалось бы, не до библиотек. А между тем экономические неурядицы в конце концов заканчиваются, и многие проблемы будут успешно решены. Однако нельзя допустить, чтобы государство, любой ценой стремящееся выйти из экономического и политического кризиса, окончательно разрушило бы свое национальное достояние, каким, в частности, являются библиотеки. Безразличное отношение к книжным сокровищам, которых у нас, к счастью, сохранилось немало, может обречь наше будущее на духовное и культурное прозябание. Потомки нам этого не простят.