Номер 46 (636), 08.11.2002
ИЗ ЦИКЛА "БАНДИТСКАЯ ОДЕССА"
Рассказ-быль
(Архивы областного суда)
1.
— Вы дома, тетя Вера?
Как всегда, в дверях знакомый вкрадчивый голос.
Это приходит соседка – моложавая и услужливая, с которой просто приятно поговорить и попросить о мелких услугах.
Да, с тех пор как стало невмоготу все труднее возиться в квартире – одинокой и запущенной. Вот уже не первый год, что называется, руки не поднимаются, чтобы побелить в комнате и перекрасить порожек...
Иногда кажется, что вот-вот ступит на этот порог сын, про которого еще летом 44-го пришло извещение, будто он "геройски погиб" под Тирасполем. Туда многих молодых одесситов погнали, едва освободили город, говорили: в отместку за то, что ошивались здесь при румынах.
Тогда – при таком ожидании возвращения сына – еще поднималось настроение, еще хватало сил, чтобы и прибрать квартиру, и что-то приготовить. Больше всего переживала после мужа, который еще в 37-м ушел, в чем стоял, – и о нем с той поры ни слуху, ни духу, А когда пришлось торговать семечками возле Привоза, то и продавала эти вещички...
Но квартира так и оставалась пустой – без мужских рук, без какой-то радости. А тут еще нахватала простудных болячек, пока торговала в непогоду, и на нервной почве появились новые. Повысилось давление, из-за которого все чаще было невмоготу. К счастью, санитарка, жившая поблизости (из Еврейской больницы), могла не просто измерить давление, как это полагалось, а стала приносить адельфан, от которого немного помогало. И в последнее время, когда здоровье ухудшилось, попробовала и колоть, пусть это болезненно. Зато как умела при этом успокоить!
"Ничего, тетя Верочка, – всегда приговаривала она. – Еще чуть-чуть – и все в порядке. Только смажем ваточкой, да? И полежите с полчаса. Порядок!" Анечка еще умела в эти полчаса поговорить по душам: и насчет трудностей на работе, где врачи все время одергивают, и по поводу своих личных дел. А в последнее время стала и немного возиться в квартире, чтобы дальше не приходила в упадок – такое добро! Потом и привела пример: вот одна санитарка с Мясоедовской даже отхватила такую же квартирку – двухкомнатную, с печным отоплением – тоже у больной женщины... по уговору - за то, что присматривала на совесть! И это насторожило: не с намеком ли? Не хочет ли подтолкнуть, чтобы самой пойти на это?
А тут давление стало донимать сильнее, и Анечка перешла к другому лекарству – клофелину. И однажды махнула рукой: ладно, отпишу эту квартиру со всем имуществом – после своей кончины... Так и быть!
2.
О том, как поступила Вера Ивановна с Госпитальной, узнали многие слободские жители, связанные с Молдаванкой. Одна из них, которую на Слободке называли по старой привычке мадам Савченко, даже собралась навестить свою знакомую на Госпитальной и привезла ей кое-что вкусненькое, но там уже проживали другие люди – из новоселов с ближнего села у Беляевки. Именно они купили домашнее гнездо бывшей хозяйки, перешедшее после ее смерти к санитарке. Хоть и колола своим клофелином заботливая Анечка, но гипертоническая болезнь взяла свое – и вот... кончились муки Веры Ивановны, и однажды она испустила дух. Царствие ей небесное, бедняге!
Она попала по соседству – через стенку от своего дома на Госпитальной, 11 – в морг, где знакомый врач патологоанатом и дал определение, почему так умерла. И еще какие-то подробности узнала мадам Савченко у сидевшей под воротами рядом с Еврейской больницей старухи, которая даже расплакалась.
— А разве на Слободке нет таких врачей – с клофелином? – удивилась эта старуха. – Лечат, пока можно... и другие смотрят, если договариваются!
Это заставило задуматься по дороге домой на Слободку.
В самом деле, долго ли ей самой осталось тянуть в этой жизни – без мужа, от которого только документы остались после боев под Одессой. А возиться с хозяйством все труднее: вон ворота покосились, а забор рядом с соседями вот-вот развалится... Не говоря уже про газончик у порога, который запущен, а тем более про прогнившее яблочное дерево. И не спросить ли на улице - найдется ли кто-нибудь для покупки ее дома?
Действительно, сделать бы то самое, что и покойная с Госпитальной, царство ей небесное... Обеспечить старость!
Так и появился однажды в этом захудалом частном слободском домике тот, кто однажды ожидал трамвай № 15 на углу Слободской улицы, выйдя после дежурства из живописного, укрытого деревьями, старинной интеллигентной постройки здания. Сюда, в психбольницу, как ее запросто называли в городе, раз прибрела мадам Савченко – по совету презекторов – да, именно так называются люди, работающие в морге, что был рядом – за махиной местного хлебозавода. Там, в укромной пристройке в красивом греческом стиле, работал знакомый тип – вечно пьяненький и говорливый, от которого всегда несло перегаром. Он и подсказал – какой из врачей из "дома под зеленой крышей" сможет помочь от болячки мадам Савченко с головными явлениями – церебральными, как еще назвал по-ученому. А тогда и довелось узнать от рекомендованного солидного дядьки "из-под зеленой", как называли психбольницу, что это за средство от выбросов сердца – попросту гипертонии. Лекарство в ампулах! Уколы за полгода! Спасибо!
Мадам Савченко сперва выложила последнее, что имела с урожая домашних яблок, тому ловкачу – прозектору, чтобы он заедал ими свой спирт. А когда не стало, чем расплачиваться с солидным дядькой "из-под крыши", то согласилась сделать то же самое, что и покойная Вера Ивановна. Ведь как раз наведались желающие купить "гамузом" ее дом на уютной Мандражиновской улице. Тем более, что состояние здоровья ухудшалось.
Виктор ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик;
Владимир ГРИДИН, журналист.