Номер 30 (1423), 31.08.2018

СЕЛО СИУХА. НАБАТ

В селе Сиухе неожиданно для всех раздался звон. Население в панике, предполагая, что что-нибудь горит, бросилось бежать и, не видя дыма, направилось к церкви.

Там глазам собравшегося населения представилась следующая драма. На церковной ограде стояли два псаломщика и диакон; в руках у диакона книга для записи доходов, вся залитая чернилами и изорванная. Чернилами же залиты и руки у диакона.

На вопрос, кто звонил и что случилось, был дан следующий ответ: псаломщики с диаконом, требуя равноправия, разделили принесенные яйца и хлеб поровну с попами. Попы же, по старой традиции, потребовали себе львиную долю из поступивших пожертвований. Завязалась борьба. Попы пустили в ход замки и ключи, и псаломщик Анисимов, боясь драки и насилия попов над беззащитным диаконом и псаломщиками, ударил в набат.

Когда прибежали граждане, "отцы" Голубинский и Троицкий находились в страшно возбужденном состоянии; подрясники и руки по самые локти залиты чернилами, бороды и волосы безобразно всклокочены, сами от ярости и гнева походили на диких зверей, потеряв образ "духовного пастыря", призванного вести народ "к спасению". Картина произвела отталкивающее впечатление. Всем стало ясно, каково наше духовенство в действительности. Призывая с амвона "пасомых" к любви к ближнему и миру, они в то же время сами не выполняют этого. Призывая к братству и равенству, они сами угнетают своих ближних - беззащитных псаломщиков и диаконов, захватывая большую долю себе и устраивая на этой почве драки и побоища в церкви.

Хороший же пример подают "отцы духовные" своим "чадам"!

"ПОДВАЛ ФИЛОЛОГА"

Те из вас, кто еще не вовсе ушел с головой в дрязги повседневности, хранят в душе милые, суеверные привычки былых дней, дорогие, сладкими воспоминаниями дышащие суеверия. И одно из них - "у вещей есть душа", есть скрытая жизнь и голос. А если так, то к чему же это приложимо больше, чем к книге? Книжный магазин не просто склад товара, это своего рода храм. И недаром часто в книжных магазинах создавались литературные клубы - у "классического" Смирдина собирались столпы нашей словесности, там впервые звучали многие пушкинские стихи, велись жаркие споры, рождались литературные репутации.

Позже, уже почти в наши дни, нечто подобное было у Вольфа: Лесков, Мельников-Печерский, Гончаров, Григорович, Терпигорев-Атава и многие другие проводили немало времени под гостеприимным кровом книжного магазина. Они любили и ценили и самого хозяина - "обращение с книгами приготовляет к обращению с людьми", - писал Карамзин.

Но, увы, все то "дела давно минувших дней" - "иных уж нет, а те далече"...

И в наши дни магазин "Книжный угол" задумал воскресить "преданья старины глубокой" - устроить "Подвал филолога" - очаг для людей, любящих книгу, любящих вольное, могучее, дивное русское слово. И мы придем туда - там будут споры и речи о вечном, о "непреходящем значении великих ценностей, о религии и философии, о чудотворном искусстве - там будут драгоценные находки и нечаянные встречи с книгами и людьми.

Я приветствую тебя, мирный приют людей и книг, в тихом подвале... Там в тесном кругу пусть и сердцем, и душою переживутся вновь пленительные строки нашего забытого гордым миром поэта Аполлона Григорьева:

Книга старинная, книга забытая,

Ты ли попалась мне вновь,

Глупая книга, слезами облитая

В годы, когда, для любви не закрытая,

Душа понимала любовь?

Дмитрий КРЮЧКОВ.