Номер 31 (621), 26.07.2002

Не будем полемизировать с русским переводом Библии, в котором греческое logos (логос) трактуется как "слово", а не "мысль" (замысел, идея), что в контексте данного бибилейского сюжета было бы куда уместнее. Не будем потому, что для театра им. Леся Курбаса именно слово имеет первостепенное, основополагающее значение.

Удивительно! Зрелище, привезенное Львовским театром, три вечера удерживало зрителей в заполненном жарком, душном зале Одесского ТЮЗа. Удерживало, хотя спектакли были в основном разговорными, тексты – философскими, темы – отстраненными, интонации – бытовыми. Но, стоп! Ведь именно заземленность интонации, уход от "театральных котурнов" и есть кредо и эстетика театра Курбаса. Театра, генеалогическое древо которого корнями уходит в неповторимое украинское барокко начала XIX века. В период, когда вырисовывался особый путь украинской культуры, преломившейся затем в творчестве Гоголя и Достоевского. В период, когда стремление вернуться к простоте и непосредственности, ассоциирующимся с атмосферой детства, обратило взоры к античности, которая для европейской культуры и была детством. Детством с его естественностью эмоций и взглядов. Так в украинскую культуру XIX века пришла неоплатоника с ее отношением к любви, дружбе, Эросу... Сегодня театр Курбаса, восприняв идеи Платона, связал конец XX века и эпоху Древней Греции, поставив дилогию Платона "Пир". Благодаря финансовой поддержке Одесского филиала Греческого фонда культуры одесситы получили возможность увидеть "Хвалу Эросу" – спектакль, получивший Гран-при на Международном фестивале античной драмы "Босфорские агоны" (г. Керчь), и "Silenus Alcibiadis" ("Алкивиадов Силен"), которому еще предстояло после одесских гастролей завоевывать свое место на том же фестивале. Одесситы были первыми зрителями этого спектакля. Спектакля в осуществлении премьеры которого режиссеру и создателю театра Владимиру Кучинскому, по словам, помогала неравнодушная одесская публика. Тому, кто не был на спектаклях, трудно понять, чем, какими компонентами удается режиссеру и актерам настолько увлечь зрителей, что, несмотря на погоду и явно неактуальные, хотя и вечные темы, они не только на одном дыхании слушали длиннющие монологи Сократа, Аристофана, богов, царей, "Андрогина" (его изображают "связанные" спиной к спине одной туникой актер и актриса), словом, жителей Олимпа и его окрестностей, но и толпами устремлялись за кулисы с поздравлениями и словами благодарности. А затем долго еще стояли у театра, обсуждая увиденное. И это одесские зрители, не обделенные гастролерами разного ранга! Так чем же взяли одесситов курбасовцы? Если ответить кратко: талантом! Владимир Кучинский (ученик Анатолия Васильева) и руководимый им коллектив не раз принимал участие в международных проектах и мастер-классах. Раз в два года театр проводит во Львове международный фестиваль "Театр и практика". Да, все это прекрасно, а конкретнее? Конкретно – это удивительное владение словом! Не дикцией – с дикцией у актеров театра Курбаса все настолько в порядке, что даже до не шибко владеющей литературным украинским языком широкой одесской публики доходило каждое слово (Платон идет в прекрасном современном переводе львовянки Ульяны Головач). Именно словом, в его симантически-интонационном многообразии. Произносимые монологи строятся в духе диалогов со зрителем, вовлекая последних в размышления, делая их сопричастными происходящему на сцене. Совершенно органично монологи временами иллюстрируются контрапунктным действом, то возвышающим смысл текста, то иронизирующи пародирующим его, или просто отражающим его в живой картинке. При практическом отсутствии декораций (лишь пара задрапированных лежанок, да скупая атрибутика Древней Греции) спектакли смотрятся как некое прекрасное, феерическое зрелище благодаря замечательной хореографии и музыкальному оформлению, построенному на древнегреческом мелосе (в это вложена огромная работа музыкального консультанта и актрисы театра Наталии Половинки). Это с успехом возмещает отсутствие бутафорских колон. Да еще настоящий, живой огонь, на котором выпекается тут же замешанная лепешка. Ее в конце спектакля актеры преломляют со зрителями.

В спектаклях были моменты, показавшиеся некоторой части зрителей рискованными, эпатирующими. Это "фаллические" эволюции, проделываемые во время своего монолога Аристофаном; это выскакивание Сократа голышом на сцену (чтобы замереть в позе "Дискобола", пока не протянут из-за кулис спасительный фиговый листок) и т.д. Но ведь нельзя исповедовать платоновское отношение к прекрасному Эросу, к любви как движущей силе мироздания и одновременно отгораживаться от него культурно-этическими нормами христианства с его понятиями греховности человеческого тела. Что уж тут говорить о философско-ироническом отношении Платона к гомосексуализму! Словом, смесь игровых структур Платоновской академии и традиций украинского бурсацкого треатра...

Однако в большинстве своем одесситы показали себя эстетами, проглотив поданный с достаточным чувством юмора вполне эстетический же спектакль.

Отдельный разговор о третьем привезенном спектакле театра. Это "Апокрифы" по Лесе Украинке ("На поле крови" и "Иоганна, жена Хусы"). Как утверждают В. Кучинский и директор театра Ю. Зельцер, стилистика этого спектакля и есть стилистика театра Курбаса, без эстетских поисков, без той отстраненности, с которой театр погружается в мир языческой гармонии.

Мир Леси Украинки – это мир иных гармонических созвучий. Даже тогда, когда он проникает в давно прошедшие времена (библейские, как в "Апокрифах") это, в первую очередь, мир высокого интеллекта, впитавшего в себя философию и язычества, и христианства. Философию, преломленную призмой еретико-неканонических взглядов выдающейся писательницы, поэта, драматурга. К сожалению, драматурга, мало оцененного и востребованного современной режиссурой. Кстати, при театре Курбаса создано общество Леси Украинки, и Леся - в каком-то смысле – знамя театра. Наверное, поэтому столь ярко и убедительно звучат острые диалоги в ее "Апокрифах" и столь трудно большому жюри – зрителям – отдать свои голоса одному из вступивших в поединок персонажей, одной из противоборствующих правд. Так же, как трудно отдать предпочтение одному из актеров театра, ибо труппа театра – это единый живой организм, единый ансамбль, в котором не хочется отделять Олега Цьону от Олега Стефана, Марианну Подоляк от Натальи Половинки...

Еще раз смотрю на генеалогическое древо театра. На ветвях его наряду с портретами Сковороды, Шевченко, Леси Украинки, Чехова, Достоевского можно найти портреты Богдана-Игора Антоныча, Васыля Стуса, Лины Костенко, Владимира Винниченко...

И в вершине, конечно, Лесь Курбас с его заповедью: "Зробити з життя мистецтво, а з мистецтва релiгiю..."

Елена КОЛТУНОВА.