Номер 38 (1478), 10.10.2019

Марк Захаров — своего рода рекордсмен мировой режиссуры. В течение 46 лет он возглавлял стационарный театр. И не просто театр, а более чем успешный, практически аншлаговый. Придя в 1973 году в Театр имени Ленинского комсомола, билеты на спектакли которого продавались "в нагрузку" к билетам в Театр на Таганке или "Современник", М. Захаров буквально за один сезон сотворил чудо: с того времени и до наших дней попасть в Ленком (так официально называется театр с 1990 года) — большая удача. Много места займет перечисление знаменитых артистов, которые выходили и выходят на сцену "захаровского" театра. Массовому зрителю многие из них известны по киноролям, в том числе, и фильмам, снятым самим М. Захаровым. "Двенадцать стульев", "Обыкновенное чудо", "Тот самый Мюнхгаузен", "Формула любви", "Убить Дракона" — эти картины давно уже стали классикой теле- и киноклассикой. Как режиссер-лидер Марк Захаров обладал редким умением собирать вокруг себя ярких мастеров. Так, четверть века главным художником Ленкома служил наш земляк Олег Шейнцис — сценограф с мировым именем, которого М. Захаров ценил настолько высоко, что не раз предлагал совместно "подписывать афиши", считал его полноценным соавтором своих постановок.

В 1988 году, во время легендарного Одесского кинофестиваля "Золотой Дюк", автору этих строк довелось беседовать с Марком Анатольевичем. Как раз тогда вышел на экраны фильм "Убить Дракона", и разговор крутился вокруг идей и проблем, поднятых в этой картине. Это интервью было опубликовано в нашей молодежной газете "Комсомольська iскра". Сейчас, после того, как Мастер ушел из жизни, мы решили перепечатать те фрагменты из старой беседы, которые и по сегодня не утратили актуальности.

— Что побудило вас экранизировать старую, еще военных времен, пьесу Шварца "Дракон"?

— Свою эпоху переживают только крупные пьесы, такие как "Гамлет", "Горе от ума", "Доходное место"... "Дракон" Евгения Шварца — из этого ряда. Драматург создал его в 1942 году; впервые пьесу поставил в 1943 году Николай Акимов, но очень быстро спектакль запретили. Это казалось странным: ведь шварцевская аллегория тогда прочитывалась однозначно: Дракон — это Гитлер. Но надо отдать должное проницательности Сталина: он прекрасно понял, что дело не только в Гитлере и созданной им идеологии фашизма. Пьеса Шварца задевает всякого диктатора, потому что речь в ней идет о такой глобальной проблеме бытия, как свобода.

Наша картина, сценарий которой написан драматургом Григорием Гориным, отличается от первоисточника. Время, которое существенно изменилось, ослабило впечатляющую силу некоторых реплик, диалогов. Однако главная идея нисколько не устарела: нельзя долгое время жить в грязи лжи, холопства, а потом сразу отряхнуться и стать свободным, независимым человеком, начать новую жизнь. К сожалению, так просто этот переход не дается. Видимо, организм за время ползания и холопства накапливает какие-то ядовитые вещества, и невозможно быстро избавиться от них...

— Эта мысль перекликается с известным высказыванием А. Чехова: "по капле выдавливать из себя раба". Вы даже идете дальше: у Чехова — "по капле выдавливать", а у вас — "убить Дракона"; то есть сразу и навсегда покончить со всей грязью, которая и вокруг нас, и в нас самих...

— Шварц иллюзий по этому поводу не питает. "Убить Дракона, — говорит он устами своего героя — труд кропотливый. Хуже вышивания"... Перестройка доказала это со всей очевидностью.

— Один из лозунгов перестройки — хозрасчет. Вы также решительно отстаиваете этот тезис. Однако закономерный вопрос — сочетаются ли товарно-денежные отношения с искусством?

— А знаете ли вы, что в дореволюционном русском театре провинциальным актерам часто платили больше, чем столичным? Что дирекция брала на себя обязательства в случае смерти актера содержать его семью? Придите в театр в день зарплаты, посмотрите, сколько получают актеры, — это же просто ужас! А ведь актерский возраст, чаще всего, короткий. И я считаю, что за то время, когда актер пользуется популярностью, когда его выступления собирают полные залы, когда открытки с его лицом распространяются в сотнях тысяч экземпляров, так вот, за это время актер должен получать большие отчисления от сборов, чтобы потом, когда пройдет слава (а это, как известно, от самого художника редко зависит), он мог спокойно жить, работать, не думая о куске хлеба.

— В финале вашей картины Ланцелот видит, что детей развлекает человек с лицом Дракона. Что это значит?

— То, что борьба между добром и злом, между прогрессивным и реакционным начинается уже с детства. И Дракон не согласится так просто признать свое поражение, он будет добиваться влияния на юные, неопытные души. Я уверен, что судьба нашей страны зависит от того, кто сумеет завоевать души тех, кто только начинает сознательную жизнь. Поэтому к детям обращается Дракон, поэтому к детям обращается Ланцелот...

А. Г.