Номер 25 (921), 11.07.2008

23 октября 1990 года Приморский народный суд г. Одессы в составе председательствующего народного судьи В. А. Бачурина в открытом судебном заседании рассмотрел уголовное дело по обвинению Олега Николаевича Чернокозова, 1969 г. р., уроженца г. Одессы, ранее судимого; Шиманова Сергея Борисовича, 1966 г. р., уроженца г. Одессы, также ранее судимого и Барышевой Ирины Викторовны, 1972 г. р., уроженки г. Одессы, ранее не судимой, по ст.ст. 208, 140 ч. 3 УК УССР.

В ночь с 15 на 16 июля 1989 года Шиманов, Чернокозов, Барышева, Кац и Кулаковская распивали спиртные напитки в квартире по ул. Педагогической, где проживали Шиманов и Кулаковская. Будучи в состоянии алкогольного опьянения, Шиманов, Чернокозов и Барышева перешли в летнюю кухню при доме, где слушали музыку, при этом разговоров о краже между ними не было. Примерно в 2 часа 30 минут 16 июля 1989 года Черноказов, не ставя никого в известность, вышел из летней кухни, подошел к соседней квартире, где проживали соседи Шиманова - супруги Поповы, взломал дверь и проник в указанное жилье. В это же время, услышав треск выбиваемой двери и звон разбитого стекла, из летней кухни вышел Шиманов, который, подойдя к квартире Поповых, увидел там Чернокозова, собирающего вещи. Шиманов присоединился к преступным действиям Чернокозова - стал переносить похищенные вещи Поповых в летнюю кухню, где он проживал. Всего совместно с Чернокозовым они похитили имущество Поповых на сумму 6169 руб., а именно - магнитофон, кожаные куртки, электромиксер и другие ценные вещи. Доставив украденное имущество в летнюю кухню, Шиманов и Чернокозов разделили его между собой в присутствии Барышевой, которой пояснили, что оно ворованное.

Затем Барышева, зная, что имущество добыто преступным путем, согласилась укрыть часть похищенных вещей, оставшихся у Шиманова, у себя дома, при этом заранее сговора на укрывательство у нее с подсудимыми не было. С этой целью Барышева и Шиманов упаковали похищенное имущество и на попутной машине доставили в квартиру подсудимой Барышевой, где она укрывала похищенное имущество до 17 июля 1989 года.

Кроме того, Барышева взяла женское белье, получив его в дар, заведомо зная, что оно ворованное.

Помимо того, Шиманов, достоверно зная, что Барышева является несовершеннолетней, неоднократно вместе с ней употреблял спиртные напитки, таким образом вовлекая ее в пьянство.

В судебном заседании подсудимый Чернокозов виновным себя ни в совершении кражи личного имущества из квартиры Поповых, ни в инкриминируемом органами следствия деянии, предусмотренном ст. 208 УК УССР, не признал, пояснив, что кражу он не совершал, а похищенные вещи видел в летней кухне - их принес Шиманов, который пояснил, что это его личное имущество. С Барышевой был знаком непродолжительное время, о ее возрасте осведомлен не был. Подсудимый Шиманов полностью признал себя виновным по ст. 140 ч. 3 УК УССР, при этом он отрицал сговор на кражу, однако по ст. 208 УК УССР виновным себя не признал, мотивируя свои возражения тем, что не был осведомлен о возрасте Барышевой и не вовлекал ее в преступную деятельность, при этом не отрицая факты распития совместно с ней спиртных напитков.

Подсудимая Барышева виновной себя по ч. 3 ст. 140 УК УССР не признала, не отрицая фактических обстоятельств, связанных с укрывательством и приобретением похищенного имущества, признала себя виновной в недонесении о совершенной краже Чернокозовым и Шимановым.

Вина Чернокозова и Шиманова, кроме признания последнего, подтверждается следующими доказательствами:

- показаниями подсудимой Барышевой в том, что ночью 16 июля 1989 г. Чернокозов, а затем Шиманов выходили из летней кухни по месту жительства последнего, где они после распития спиртного слушали музыку, а затем через непродолжительное время возвратились с вещами, указанными в обвинительном заключении;

- показаниями подсудимого Шиманова в том, что кражу вещей Поповых он совершил совместно с Чернокозовым, который выбил дверь и проник в квартиру потерпевшего.

Суд не мог принять во внимание доводы Чернокозова, о том, что кражу он не совершал, к продаже и хранению имущества не имел отношения, так как считал его личным имуществом Шиманова, которое тот решил забрать из дому, потому что поссорился с матерью; поэтому эти доводы опровергаются вышеизложенными доказательствами. Кроме того, его версия о том, что все вещи, которые он увидел утром в летней кухне и принял за личное имущество Шиманова, опровергается наличием предметов женского туалета, а также теми обстоятельствами, что, проживая в течение нескольких дней до кражи у Шиманова, он знал об взаимоотношениях последнего с матерью, о том, что Шиманов практически живет в летней кухне, где находятся его личные вещи, которые не мог не видеть Чернокозов. Изложенное вытекает из показаний Шиманова и Чернокозова. Кроме того, Чернокозов не отрицал, что вещи указанные в обвинительном заключении, продавались, а деньги расходовались на пикники, что также подтверждает его участие в краже и опровергает его же версию о принадлежности Шиманову указанного имущества. Суд посчитал показания Чернокозова в этой части - отрицания вины в совершении кражи - неправдивыми.

Суд пришёл к выводу, что вина Барышевой в инкриминируемом деянии подтверждается:

- показаниями Шиманова, о том, что Барышева знала о летней кухне и о том, что принесенные вещи ворованные и что он совместно с ней перевез часть похищенного имущества к ней домой на хранение с ее же согласия;

- показаниями Барышевой, не отрицавшей факт хранения похищенного имущества, пояснившей, что предметы женского белья, изъятые у нее, были подарены ей Шимановым. В судебном заседании Барышева изменила свои показания в той части, что узнала о том, что укрываемое ею имущество добыто преступным путем, и пояснила, что об этом ей стало известно, когда вещи были уже перевезены к ней домой.

В результате суд приговорил Чернокозова Олега Николаевича к пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества; Шиманова Сергея Борисовича - к трем годам лишения свободы, Барышеву Ирину Викторовну - к двум годам лишения свободы.

В. ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик;
А. ПРОЙДЕНКО.