Номер 22 (818), 09.06.2006

В год мы устанавливаем до тысячи фактов мошенничества с квартирами.

Е. Корнишев, начальник областного УБОПа

30 июня 2003 года у 50-летнего Георгия Петровича Ергиева умерла жена.

3 июля Ергиев выдает доверенность на имя Елены Сергеевны Кубаревой. Теперь соседка по дому сможет от его имени приватизировать 2-комнатную квартиру по улице Ильфа и Петрова.

11 июля квартира приватизируется.

23 июля оформляется договор купли-продажи квартиры, по которому она переходит в собственность Кубаревой.

29 июля начальник Киевского райотдела милиции сообщает Ирине Георгиевне Ергиевой, престарелой тёте Георгия Петровича, что пропавший племянник проживает на даче Кубаревых по улице Костанди.

9 сентября 2003 года Сергей Петрович Кубарев, отец новой владелицы квартиры, доставляет Ергиева в психиатрическую больницу № 1. (Кубарев почему-то назвался братом Ергиева.)

Каких-либо вещей, денег, ценностей, документов при Ергиеве не оказалось. Зато на теле были телесные повреждения, возможно даже – ожоги.

Диагноз, который был поставлен Георгию Петровичу, называется "слабоумие". Эта болезнь сразила Ергиева ещё в 2001 году после перенесённого острого нарушения мозгового кровообращения – инсульта.

Ирина Георгиевна Ергиева не смирилась и стала отстаивать квартирные права племянника. В этом ей помогли прокуратура, а позднее и благотворительный правозащитный фонд "Рутения-Одесса".

В феврале 2004 года прокуратура Киевского района Одессы в интересах Г.П. Ергиева обратилась в суд с иском к Е.С. Кубаревой о признании договора купли-продажи недействительным.

Процесс отправления правосудия шёл более двух лет! И всё же 4 марта 2006 года решение было вынесено.

Судье Киевского райсуда С.Д. Домусчи пришлось взвешивать различные обстоятельства, выяснившиеся в ходе судебного разбирательства.

Ранее, 23 марта 2004 года Г.П. Ергиев был признан судом недееспособным. Однако выводы двух судебно-медицинских экспертиз были однозначны: ещё когда Ергиев выдавал доверенность и заключал договор купли-продажи квартиры, он не мог понимать значения своих действий и руководить ими.

Ответчица в судебном заседании иск не признала и пояснила, что после смерти жены Ергиев пытался продать квартиру, но не мог, так как она не была приватизирована и у него была большая задолженность по оплате. Ергиев добровольно дал доверенность и попросил ее подготовить документы на приватизацию квартиры, потому что хотел приобрести себе квартиру меньшей площади и переехать к какой-то женщине. Потом он продал квартиру. Договор был составлен между ними в письменной форме и засвидетельствован нотариально. Условия договора были выполнены. Она передала Ергиеву десять тысяч долларов и двадцать пять тысяч гривен (в договоре речь идёт о другой сумме – 11500 гривен – Б.Ш.), оплатила его коммунальные долги, а он передал ей квартиру.

После продажи квартиры она позволила Ергиеву жить на даче, которая принадлежит её семье. Ергиев никогда не страдал психическим заболеванием, но, получив деньги от продажи квартиры, стал злоупотреблять спиртными напитками. После консультаций с врачами её отец отвёз его в психиатрическую больницу и оплачивал лекарства.

Тётя Ергиева пояснила суду, что в последние годы редко навещала племянника из-за преклонных лет и отдалённости проживания. В июле 2003 года она приехала к нему, но не нашла дома. От соседей узнала, что его жена умерла, а квартиру забрали Кубаревы. В сентябре 2003 года она нашла племянника в психбольнице в тяжёлом состоянии. Денег у него не было. В больницу его привез Кубарев Сергей, который первый месяц оплачивал лечение.

Два свидетеля, допрошенные судом по ходатайству прокуратуры, показали, что Ергиев ещё при жизни жены болел, был неадекватен, терял память.

Две свидетельницы, допрошенные судом по ходатайству ответчицы, показали, что Ергиев, когда продавал свою квартиру, был совершенно нормальным человеком.

Частные нотариусы И. Очеретяна и А. Шевырина подтвердили, что во время подписания доверенности и договора дееспособность Ергиева была проверена, он осознавал свои действия.

Два эксперта-медика, напротив, пояснили, что характер заболевания, которым страдает Ергиев и его длительность дают основания сделать вывод, что в период подписания документов Ергиев не понимал значения своих действий и не мог руководить ими.

Так что же решил суд?

Что иск обоснован и подлежит удовлетворению.

Суд согласился с выводами судебно-психиатрической экспертизы. Показания же нотариусов о психическом состоянии Ергиева во время подписания доверенности и договора суд не принял во внимание, "так как они не владеют специальными знаниями в области психиатрии" (Да-а, мягенькая формулировочка действий нотариусов. – Б.Ш.)

Суд признал договор купли-продажи квартиры недействительным и постановил выселить Е.С. Кубареву из квартиры.

Справедливость восторжествовала?!

Если бы так...

Суд постановил, что Ергиев должен вернуть Кубаревой семьдесят пять с половиной тысяч гривен, которые он получил при продаже квартиры!

Получил?! И это после всего?!

Доказательства? Свидетельства Кубаревых и расписка Ергиева в получении десяти тысяч долларов и двадцати пяти тысяч гривен. Расписка, правда, почему-то не написана Ергиевым, а напечатана. Есть только его каракули, обозначающие подпись. Человеку явно не под силу было не то что расписку написать, но даже свою фамилию (точно так же с огромным трудом он начертал свою фамилию и на двух других документах, о которых идёт речь).

Вы можете поверить, что Ергиеву давали такие деньги?

Интересно, поверит ли областной суд?

Если поверит, тогда любая комбинация с жильём обречена на успех. С квартирой не получилось – так хоть пятнадцать тысяч долларов себе за труды...

Борис ШТЕЙНБЕРГ.