Номер 10 (1156), 15.03.2013

(Продолжение. Начало в № № 7-9.)

Наши предки в средние века были куда гуманней. Они просто вздергивали на дыбу. Ломик - это изобретение наших современников, которые хорошо учились в школе и знают, что металл - проводник электричества.

А раз так, можно использовать дополнительное оборудование в виде динамо-машины или реостата. Оголенные концы подводятся к лому - и пускается ток. Не хочу описывать ощущения, но: Выдержать "длинный лом" не удается почти никому. Не зря один из высокопоставленных сотрудников милиции как-то в дружеской беседе вскользь бросил:

- К нам лучше попадать дебилу с низким болевым порогом, да и тот быстро всё признает.

Разговор этот состоялся задолго до описываемых событий, но только теперь я понял, насколько был прав мой тогдашний визави:

- ...Всё равно я не буду ничего подписывать.

- Посмотрим, - многообещающе сказал опер.

"Посмотрим:" Сколько раз мы слышали и произносили это слово! В зависимости от местонахождения, интонации, порой даже взгляда оно звучит по-разному: от многообещающего, мурлыкающе- влюбленного до удивленного и в конце концов тяжелого, как могильная плита. Взгляд и тембр голоса опера гарантировали если не могильную плиту, то врача-реаниматолога точно. Ясно одно: к врачу не поведут - значит, в камеру, где останутся двое: ты и твоя боль:

РЕТРОСПЕКТИВА

...В Подъезде всё было по-другому, всё казалось простым, незамысловатым, ведь впереди была уйма времени, которое сулило лишь праздники и удовольствия.

Днем был Подъезд, а вечером, после занятий, можно было пойти на Приморский бульвар, или в кино, или на танцы. Всё было доступно, предельно дешево. Именно в Подъезде мы планировали вечера.

Довольно часто бывало, что вместо танцев (или совмещая два удовольствия сразу) мы договаривались подраться с какой-нибудь чужой компанией. Утром в Подъезде почти всегда обсуждали вечерние похождения. В общем, Подъезд - это была взрослая жизнь.

Там же я впервые столкнулся с криминалом.

- Ты знаешь?! Малого арестовали за разбой, снял с "терпилы" куртку, - нашептывал мне в ухо один из приятелей.

Малый был один из нас, из нашей компании. Среднего роста, но плотный, почти квадратный, уже одним видом неприятелям и незнакомцам он внушал уважение. Все знали, что у него судимы отец и брат, что он может сутками не появляться дома, а главное, что в свои пятнадцать лет он открыто жил с девчонкой.

Тогда, на первом курсе, мало кто из нас даже целоваться по- настоящему умел, не говоря уже о сексе. Правду об этой части жизни тщательно скрывали, бахвалясь выдуманными, несуществующими сексуальными похождениями. Если послушать нас, пацанов, то в Подъезде собирались одни "половые гиганты", способные не меньше десяти раз за ночь удовлетворить любую женщину, а иногда и нескольких женщин сразу. Не знаю, как остальные, но я, чтобы от ребят не отставать, на эту тему фантазировал и врал отчаянно. Впрочем, если судить по бегающим маслянистым глазкам моих приятелей, то они от меня тоже не отставали. А вот у Малого девчонка была, причем на целых три или четыре года старше его, ей было лет восемнадцать.

Еще у Малого был выкидной нож ручной тюремной работы, который он всегда носил на поясе, за ремнем. В подражание ему мы тоже стали таскать в карманах перочинные ножи. Фраерились друг перед другом размерами лезвий и пытались доказать, что купленный в ближайшем хозмаге копеечный ширпотреб - настоящее бандитское перо.

И вот этого самого Малого посадили. Все пересказывали о том, что и как происходило так подробно, будто присутствовали на той "работе". Кто-то из наших, цыкая сквозь зубы, "понтуясь", рассказывал, как ему повезло, "по-жигански пофартило", что именно в том деле он не участвовал. Врал складно, мы слушали и делали вид, что верим...

СЛЕДСТВИЕ, НАШИ ДНИ

...- Не понимаю, о тебе говорили, что ты разумный человек.

Неужели не ясно, что мы тебя уже не выпустим, будешь ты говорить или нет? Тем более что у нас твоя явка.

В этом следователь был прав, явка с повинной была. Другое дело, как она была получена, но это значения не имело, ведь что написано пером, не вырубишь топором.

Так дешево и в то же время красиво меня не разводили никогда. И, надеюсь, больше не разведут. Доказательства хромали на обе ноги сразу, а на момент задержания их не было вообще, даже заявления потерпевших не было.

Опера явно прокололись, их источник сказал, что у меня в машине находятся деньги, которых не было и не могло быть. По версии их источника после разговора с моими знакомыми они должны были передать мне двести тысяч долларов. Изначально никто не планировал ареста. Хотели задержать и за освобождение отнять минимум половину, то есть сто тысяч, а при совсем удачном раскладе - все двести тысяч. Естественно, что, услышав о таких цифрах, опера с радостью взялись за "реализацию".

Моя беседа с бизнесменами происходила в "Пиццерии", практически прямо напротив областного управления службы безопасности Украины - СБУ (эта деталь впоследствии будет немаловажной для меня). После разговора я не успел сесть в машину, как закрутилось...

Всё происходило, как в детективе. Со всех сторон подлетели машины и блокировали мой джип. Мгновенно распахнулись дверцы, мне и водителю в головы смотрели бездонные глаза пистолетов. Водителя выдернули из-за руля, как морковку из грядки, и кинули на заднее сиденье нашего авто. Рядом уселись два человека, третий сел за руль, мне в затылок "добродушно" уперся ствол. Окружающие машины расступились, и мы тронулись. Вся операция длилась меньше минуты.

(Продолжение следует.)

Петр ГАЛКИН.