Номер 30 (1562), 7.10.2021

И. Михайлов

(Продолжение. Начало в №№ 8–10, 12–23, 25, 27, 29.)

— Я догадываюсь, о чем вы думаете, — продолжил Антуан. — Каждый ваш шаг мне был хорошо известен. Вы вполне справились с поставленным Моссадом заданием. Поверьте, Анжио, вами будут довольны. Я не спрашиваю вашего настоящего имени и фамилии. Мне это неинтересно, только у знаменитого итальянского художника-футуриста Джино Северини нет племянника с таким именем. Я не думаю, что Моссад вас подставил. Вашу разведку больше интересуют мои действия. Когда я поинтересовался семьей художника Северини, все прояснилось: тогда я понял, почему вы здесь, в Бейруте. Моссад меня проверял. Они меня знают, правда, заочно, но его всевидящее око не дремлет. Вас прислали для нашего знакомства и совместной работы. Скорее всего, все заранее запланировано. Один мой неосторожный шаг — и меня бы легко ликвидировали. Вас не случайно сделали "племянником" знаменитости. Я "клюнул" на эту наживку...

Анжио почувствовал, что ему становится не по себе, стала кружиться голова, чуточку затошнило, выступил холодный пот. Он спокойно выдержал первые ошеломляющие фразы Антуана, но когда до конца осознал "игру" родной разведки...

Антуан поспешно налил воды в пустующий фужер и накапал немного валерьянки.

— Боже, — прошептал Анжио, — Моссад, ты поистине всемогущий...

* * *

Иссар Харель в хорошем настроении. Он даже позволил себе шутить, что совсем на него не похоже. Он ходил по кабинету, анализировал полученную информацию, время от времени посматривая в окно. Дождь зарядил с утра и не стихает, хотя сейчас уже вечер. Это хорошо, что идут дожди, они благословение для земли Израиля.

План Гольдштейна неплохо осуществляется. Студент чуточку испугался, но не растерялся. "Ничего, — размышлял Иссер, — пусть учится. В Ливане это возможно. Их спецслужбы тесно работают с французской разведкой, а мы с Францией союзники. Во всяком случае, пока. Сложнее в Сирии и Египте. Там тон задают бывшие офицеры вермахта, среди которых откровенные негодяи. Окажись Рами в Сирии..."

Харель подошел к стене, где висела большая карта Ближнего Востока. Из Египта и Сирии постоянно приходят важнейшие донесения. В Моссаде знают не только численность войск, дислоцированных на границе с еврейским государством, но в досье имеются фотографии высокопоставленных офицеров их разведок, их подробные биографии, описание привычек и слабостей.

Глядя на карту, Иссер подумал: "Хашимитская монархия пока еще слабое полуфеодальное государство, с большим количеством палестинцев, хотя господствующее положение занимают бедуины и черкесы. Молодой король доверяет только им. Хусейн нас вряд ли считает врагами. Он с опаской смотрит на Сирию и не доверяет Насеру..."

Харель подошел к столу, взял какие-то бумаги, прочитал, потом вновь подошел к окну. Из-за проливного дождя фонари едва освещали улицу. Прохожих не видно. Они могут сидеть дома и не волноваться за свою безопасность.

"У меня будет что доложить Старику", — решил директор Моссада. И неожиданно для себя промурлыкал: "Сердце красавиц...", но тут же спохватился и велел помощнику принести кофе.

Через полчаса Харелю доложили: пришел Гольдштейн.

— Что ж, можно тебя поздравить. Операция продолжается. — Харель показал на стул; когда Цви сел, он признался: — Я не ожидал, что Рами сможет так быстро понравиться нашим ливанским партнерам и сумеет с ними договориться. У него нет опыта, и он бывает неоправданно горяч, однако кто из нас начинал без греха?

Гольдштейн сиял от радости. Его подопечным доволен сам Иссер. А еще через несколько минут Харель и Гольдштейн склонились на картой Южного Ливана...

— ...Мое сотрудничество с Моссадом, — продолжал Антуан, — началось еще в студенческие годы. Я учился в частном и очень престижном Американском университете Бейрута, где занятия велись на английском языке, где использовался опыт ведущих университетов США. Наконец, в нем читали лекции немало иностранных профессоров.

Я охотно посещал курсы по всемирной истории, политологии, интересовался международными отношениями. Мое усердие заметил американский преподаватель, в свое время один из руководителей общины евангельских христиан в Нью-Джерси. Мне нравился этот совсем еще молодой профессор богословия.

Он был начитан, умен, превосходно образован, владел арамейским, ивритом, изучал арабский (ливанский диалект). Я часто оставался после его лекции, и мы обсуждали политическую обстановку в мире, затрагивали также вопросы религии и ее роль в современном обществе.

Профессор нередко повторял: когда евреи соберутся на своей исторической родине, только тогда следует ожидать прихода Мессии. Конечно, американец не афишировал свои взгляды, но мне — из славного маронитского рода — доверял.

Этот человек решительно осуждал арабские страны, не желавшие признавать Израиль. На своих лекциях он призывал к терпимости (религиозной и политической), осуждал мусульманский экстремизм, говорил о любви к Священному Писанию.

Мне, тогда еще юному студенту, его высказывания, идеи, мысли и суждения глубоко запали в душу. Скажу откровенно: благодаря этому американскому наставнику я стал сочувствовать сионистскому движению.

Профессор был рад нашему общению, и даже мои родители находили, что я изменил свое поведение. Действительно, я перестал бегать по дискотекам и ночным клубам, избегал шумных компаний, прекратил курить и пить вино. После университетских занятий я спешил в библиотеку, много читал и даже стал изучать арамейский язык. После второго курса я твердо решил стать востоковедом — специалистом по истории, культуре, религии и языкам Ближнего Востока.

Отец гордился моими успехами в учебе и готов был оплатить мои путешествия. Узнав об этом, мой американский профессор посоветовал совершить экскурсию на Кипр. Более того, он заверил меня, что на острове Афродиты живут его друзья и благодаря им я смогу насладиться красотами этой древней страны. Конечно, я с радостью согласился.

Из Бейрута в кипрский портовый город Ларнака курсировал катамаран. Вскоре я причалил к берегам загадочного острова.

Ларнака! Твои стены слушали древнегреческого мудреца Зенона; по твоим улицам шагали фаланги Александра Македонского; тут творили правосудие чиновники Египта Птоломеев; тебя украшали храмами и дворцами древние римляне; здесь укрепляли христианство византийские священнослужители...

Сейчас там — английские властители. Кипр расцветает и живет за счет туризма. Порт в Ларнаке — один из крупнейших на острове. У меня был адрес, и я незамедлительно отправился к указанному в нем дому.

Дверь отворил мужчина неопределенного возраста. Часть его лица прикрывали большие очки с темными стеклами. "Я тебя жду, Антуан", — приветствовал он по-арабски, и по первой же фразе я понял, что он не ливанец. Его арабский язык выдавал в нем иракское происхождение; впрочем, это не так важно. Угостив меня кофе и финиками, хозяин дома, так и не представившись, сразу приступил к делу...

* * *

В Иерусалиме Отто Бауэр не скучал. Он регулярно составлял реляции, отправлял их в Ватикан, ожидая указаний, наблюдал жизнь римско-католической епархии, много гулял по городу.

Кроме рутинных дел, которые много времени не отнимали, Отто принялся собирать материал для написания книги о находках в Кумране (в пещерах у Мертвого моря).

Работа его так захватила, что он даже отказался (под благовидным предлогом) от предложения Ватикана посетить Рим на торжество по случаю очередного "святого". Более того, Бауэр, нуждаясь в научных консультациях специалиста по истории и археологии Древнего Израиля, знакомится с Игаэлем Ядином, в то время более известным как военный стратег, когда занимал должность начальника Генерального штаба Армии обороны Израиля. В 1952 году, выйдя в отставку, генерал всю свою неукротимую энергию и глубокие знания отдал археологическим исследованиям. В частности, он проводил раскопки в Кумране и Масаде, изучал свитки Мертвого моря. В этом нет ничего удивительного, поскольку Игаэль решил продолжить дело своего отца Элиэзара Сукеника, талантливого археолога, профессора Иерусалимского университета. Это ему мир обязан основанием целой отрасли историко-археологических исследований — кумрановедения. Это ему принадлежит главная заслуга в том, что значительная часть находок у Мертвого моря оказалась на родине христианства.

Разумеется, Отто Бауэру это известно, поэтому он с таким искренним уважением относился к израильским ученым, столько сделавшим для исследования истории происхождения христианства. Теперь ему вновь понадобилось поработать в запасниках Рокфеллеровского музея.

Восточный Иерусалим, как обычно, многолюден. Паломники, озирающиеся по сторонам и с нескрываемым волнением ступающие по земле, по которой некогда ходил Спаситель. Европейские путешественники соседствуют с мусульманками в хиджабе, а рядом, в своей лавке, сидит торговец-христианин с нехитрым скарбом. По узким улочкам то и дело снуют священнослужители разных конфессий, монахи и просящий подаяния нищий люд...

У центрального входа в музей Бауэр увидел человека в широком плаще с капюшоном. Поравнявшись с ним, Отто отчетливо услыхал:

— Вы меня не узнаете?

Он сразу вспомнил имама Саида. Конечно, это был он, и тот же старый плащ, и даже место, где они встретились в первый раз.

— Вам, как видно, по нраву артефакты археологического музея? — пытался пошутить Бауэр.

— Представьте себе, вы оказались правы. В музее хранится немало любопытного и по истории ислама.

Отто сразу догадался: имам не зря стоит у здания музея, и ждет он именно его. Саид чуть наклонился к Бауэру и тихо произнес:

— Вам привет от "принца".

Отто знал: так называют Иссера Хареля, поскольку "королем" в шутку именуют самого Бен-Гуриона.

— Меня обязали передать вам инструктивное письмо, прочтите и тут же уничтожьте. На следующий день я буду на этом самом месте, и вы сообщите о вашем решении.

И он исчез, не сказав больше ни слова.

В записке Харель предлагает Отто отправиться с "инспекционной поездкой" в Сирию и Ливан, далее — подробные объяснения. Ватикан одобрил инициативу своего посланника в Иерусалиме. Святой престол беспокоило положение христиан в ряде мусульманских стран Ближнего Востока, поэтому Бауэра поддержали, снабдив необходимыми документами.

Путь в Дамаск оказался довольно трудным. Из Восточного Иерусалима Отто пришлось на машине добираться до Аммана, далее от столицы Иордании на рейсовом автобусе ехать до Сирии. Дороги ужасные, местами без всякого твердого покрытия, а иногда просто разбитый асфальт.

К счастью, не было жарко, но пассажиры, в своем большинстве торговцы, видно, давно не мылись. К тому же они заставляли водителя останавливаться по дороге, чтобы справить нужду. Совершали они этот необходимый физиологический процесс рядом с автобусом.

Показались минареты дамасских мечетей. Бауэр не раз бывал в этом удивительном городе, когда служил в Багдаде. За эти годы в нем мало что изменилось. В мусульманских районах все так же грязно, полно нищих, калек, детей-попрошаек. В христианских кварталах чуть поприличнее. Бауэру показалось, будто пятнадцатью годами ранее они были более многочисленными. Евреев в Дамаске почти не осталось. Кто-то спасся бегством, оказавшись в Израиле, многие покинули Сирию, переселившись во Францию, США, Бельгию.

Через несколько дней после приезда в Дамаск Бауэр отправился на север, в Сирийский Курдистан. В Моссаде понимали, как важно поддерживать тесные связи с курдским меньшинством, проживающим в арабских странах.

Отто Бауэр искренне уважал курдов, ценил их преданность обычаям своих предков. Курды, несправедливо лишенные своей государственности, по-прежнему сохраняли этническую идентичность. Они считают, что Израиль служит для них примером. В течение двух тысяч лет евреи придерживались своей религии, чтили традиции и обычаи, будучи изгнаны со своей родины. Курды восхищались евреями, зная: народ Библии не только смог воссоздать свое государство, но и превратить язык культа в язык повседневного общения.

Национальное самосознание курдов не радовало правителей Ирака, Сирии, Турции и Ирана (где проживает большинство этого народа), откровенно считавших их людьми второго сорта. Курды в долгу не оставались. Их лидеры, вопреки правительствам арабских стран, приветствовали создание еврейского государства. Они видели в Израиле союзника в своей борьбе за независимость.

Конечно, марониты важны как противовес исламскому фундаментализму. Однако Моссаду известно: некоторые лидеры этой конфессиональной группы с подозрением относятся к евреям, иудаизму, порой слишком быстро находят общий язык с одиозными арабскими вождями...

Курдам нечего терять, идя на контакт с еврейским государством; напротив, случалось, что отдельные деятели даже ищут возможность чем-то помочь Моссаду.

Еще до провозглашения независимости Израиля Шилоах понял важность дружбы с курдами и оказался прав. Моссад активен в Курдистане, его агенты усердно работают среди ассирийцев, тщательно они присматриваются к йезидам.

Отто достиг провинции Аль-Джазира, где обитало большинство сирийских курдов, там же живут родственные им йезиды, встречаются также ассирийские селения. Города Эль-Хасака и Эль-Камышлы поразили ватиканского посланника своей убогостью и неустроенностью. В них постоянно не хватало питьевой воды, их жители в основном ютились в глинобитных хижинах, замерзая от холодных зим и изнывая от палящего солнца. Могло показаться, будто эти города все еще живут во времена Сулеймана Великолепного, султана Османской империи XVI века. Современная цивилизация как будто прошла мимо курдских селений.

Бауэр выполнил задание Моссада, передав его агентам новые инструкции и деньги. На рассвете следующего дня Отто отправляется в Бейрут.

(Окончание следует.)