Номер 11 (1451), 28.03.2019

И. Михайлов

(Окончание. Начало в №№ 1-4, 6-10.)

* * *

Образ Остапа Бендера, ставший главным действующим лицом в романах Ильфа и Петрова, является изобретением соавторов.

По поводу прототипа "великого комбинатора" велись дискуссии, высказывались всякого рода предположения и догадки. Тем не менее именно В. Катаев, по моему мнению, окончательно разрешил эту литературную загадку, опубликовав в 1977 году повесть-воспоминание "Алмазный мой венец".

Он знал всю "кухню" написания романов, авторами которых являлись его родной брат и близкий друг. К тому же сам Валентин Петрович "варился" в одесском соку, был лично знаком и даже дружил с теми людьми, которые претендовали на роль прототипов в знаменитых впоследствии произведениях.

В Одессе еще задолго до рождения Ильи Ильфа и Евгения Петрова коротали свой век некогда богатые владельцы обширных поместий, где трудились сотни крепостных крестьян. Постоянные кутежи, азартная карточная игра разоряли этих помещиков. Они закладывали-перезакладывали свои имения, а затем, окончательно разорившись, переселялись в южный и, как тогда считали, "дешевый" город Одессу.

Таких воробьяниновых, которые умудрялись прогулять наследства, немало проживало в черноморском городе.

В Одессе, главным образом со второй половины XIX века, обосновались сомнительные дельцы, которые ловко использовали особенности портового города. Они нередко разорялись, попадали в тюрьму за противозаконные махинации, если, конечно, удавалось доказать их вину.

Юные Ильф и Петров могли наблюдать, как бывшие богатые и знатные кавалеры, стоя у крупнейшего собора в Одессе, просят милостыню либо торгуют на рынке всякой безделицей.

Если внимательно прочитать одесские газеты конца XIX - начала ХХ столетия, можно найти сообщения о том, что отдельные православные священнослужители лишались сана, ссылались в Сибирь и даже попадали за решетку за вполне реальные, земные преступления.

Время от времени вся Одесса "гудела", обсуждая биржевые спекуляции, пускавшие по миру еще недавних миллионеров; а также самоубийства из-за долгов всякими мошенниками...

Ведь Остап Бендер - это не только порождение НЭПа, своеобразную "школу жизни" герой, олицетворявший "великого комбинатора", прошел еще до большевистского переворота. Он сумел приспособиться к новым условиям, успешно "вписаться" в советскую действительность, пользуясь глупостью и невежеством советских чиновников, наивностью и доверчивостью определенной части граждан.

Конечно, авторы знали вполне реального человека, сумевшего их "пленить" своим умением "комбинировать". Кто-то даже считал, что прототипом Остапа Ибрагимовича мог быть сам Валентин Петрович. Во всяком случае, Ильф и Петров хорошо знали слабости своего литературного постановщика. Его умения договариваться, приобретать нужные связи, лукавство, сребролюбие не раз удивляли знавших Катаева людей. Впрочем, такими чертами характера обладало немало знакомых, окружавших наших соавторов.

Бендер был не просто ловким пройдохой, моментально что-то изобретавшим. Он делал это виртуозно. Нет, Валентин Петрович был хорошим писателем, но до "великого комбинатора" все же недотягивал. Наверное, таким Бендером надо родиться. Далеко не все способные люди в состоянии быть хорошими физиономистами. Остапу удавалось, едва взглянув на человека, разгадать его характер, понять слабости, и если угодно, прочитать мысли.

Бендера можно считать талантливым авантюристом, только не в современном понимании этого слова. Еще несколько веков тому назад назваться "авантюристом" была значительная награда. Именно авантюристы когда-то открывали новые земли, находили несметные богатства, провоцировали войны, становились правителями...

Остап рассчитывал ходы как отличный шахматист, хотя в этой древней игре был профаном. Наконец "великий комбинатор" мог быть блестящим актером... Что и говорить, прототипом Остапа Бендера могла быть в высшей степени своеобразная личность, не считая редкое дарование самих авторов, слепивших столь колоритный образ.

* * *

В Одессе его знали многие, и немало одесситов им восхищались. Хотя родился Осип (Остап) Беньяминович Шор в Никополе в 1899 году, но после смерти отца его мать, Катерина Герцевна Бергер, в 1901 году привезла сыновей - Натана и Осипа в Одессу, где жил ее отец, торговец бакалейными товарами.

Старший Шор, Натан, увлекся литературой, писал стихи, получившие некоторую известность. Осип, или Остап, или как он любил себя называть, получил хорошее образование, обучаясь в частной гимназии И. Раппопорта. Молодой человек серьезно увлекся правоведением и спортом. При росте свыше 190 см и обладая большой физической силой, Осип Беньяминович превосходно играл в футбол. Гимназист Шор даже превратился в своеобразную знаменитость. Его успехами в спорте восторгался сам Сергей Уточкин, предрекая Остапу большое будущее.

В гимназические годы Шор подружился с другим поклонником футбола, будущим писателем Юрием Олешей. Но Осип Шор с юности мечтал отнюдь не о карьере футболиста. Его манили далекие страны, мечта побывать в Бразилии, Аргентине, в других экзотических местах планеты. Он зачитывался похождениями пиратов, мысленно сражался с индейцами Северной Америки и мечтал поселиться в знойном Рио-де-Жанейро. Он даже стал одеваться как житель этого бразильского города: белые брюки, пёстрая цветная рубашка и неизменный шарф на шее.

Его друг, Юрий Олеша, увлекался поэзией, писал стихи, став своим человеком в "Коллективе поэтов". В этот "коллектив" часто наведывался будущий автор "Двенадцати стульев". Разумеется, Юрий Олеша познакомил Илью Арнольдовича со своим экстравагантным товарищем. Ильф был рад такому знакомству еще и потому, что Осип Шор был к тому же родным братом Анатолия Фиолетова, удивлявшего коллективистов своими футуристическими стихами.

Таким образом Илья Ильф и Евгений Петров еще задолго до работы над романом "Двенадцать стульев" уже знали немало примечательного из бурной жизни Осипа Шора.

Вряд ли можно согласиться с некоторыми литературоведами, которые утверждали, что Валентин Катаев, предложивший начинающим авторам сюжет будущего романа, где уже вырисовывался образ Остапа Бендера. Это не так. Остап Бендер появился в результате творческой фантазии соавторов, и еще потому, что они с юности знали Осипа (Остапа) Шора с его авантюризмом. Достаточно, в этой связи, напомнить некоторые факты из бурной биографии прототипа "великого комбинатора".

В трудные 1918-1919 годы Осип Шор, чтобы выжить в полуголодной Одессе, превратился в шахматиста-гроссмейстера, пытался, разумеется, за деньги, давать сеансы "показательной игры", толком не умея играть. Рассказывают, будто интуитивно Осип Беньяминович делал сложные ходы, по-видимому, сам того не подозревая. Сперва ему верили, и любители шахмат даже готовы были пожертвовать куском белого хлеба, чтобы сыграть с "гроссмейстером". Когда Осипа быстро разоблачили, он отнюдь не растерялся. В Одессе катастрофически не хватало женихов, лет 20-25, а девиц на выданье было слишком много. Рослый, сильный, с фигурой атлета, Шор имел оглушительный успех у женщин разного возраста.

Он приходил в гости к потенциальной невесте, угощался, уходя, уносил солидный сверток с дефицитными продуктами и потом пропадал...

Правда, одна "знойная женщина, мечта поэта" на время пленила Осипа Беньяминович, но только на очень короткое время. Наконец Осип Шор, как и его брат Натан (Анатолий), стал служить в уголовном розыске.

В те годы Одессу буквально захлестнула преступность, а желающих служить в органах правопорядка оказалось немного. Осип Шор со свойственным ему энтузиазмом принялся за дело. Он с головой ушел в нешуточную борьбу законной власти с бандитами Япончика, превратившись в грозу уголовного мира. Осип их не боялся, знал повадки налетчиков, вымогателей, фармазонщиков, вел войну с ними не на жизнь, а на смерть. Обладая аналитическим складом ума, поразительной наблюдательностью, Осип Шор легко вычислял среди респектабельных горожан преступников, следил за ними, затем при первой же возможности арестовывал. Увернуться от сильных рук этого сотрудника было невозможно. Он мог легко свернуть шею.

Бандиты поклялись во что бы то ни стало убить Шора. Но случилось непредвиденное. Толком не разобравшись в том, что в милиции служат оба брата Шор, уголовники по ошибке убили Натана Шора (в 1918 году), уже тогда известного в литературных кругах Одессы поэта Анатолия Фиолетова.

Осип Беньяминович обещал найти убийцу своего брата. Через милицейскую агентуру Шор узнал, где скрываются преступники, затем он отправляется в логово бандитов для "разговора".

Осип один в своем широком пиджаке, - писал впоследствии В. Катаев, - в матросской тельняшке и капитанке на голове, страшный и могучий, вошел в подвал, где скрывались бандиты, в так называемую хавиру, и, войдя, положил на стол свое служебное оружие - пистолет маузер с деревянной ручкой.

Уголовники его правильно поняли... Он хочет говорить, а не стрелять. Бандиты ответили вежливостью и, в свою очередь, положили на стол револьверы, обрезы и финки.

"Кто из вас, подлецов, убил моего брата?" - спросил Остап Шор у притихших членов банды. Один из них, еще совсем молодой человек, не скрывая слез раскаяния, сказал, что спутал, смутила, дескать, фамилия.

Осип вынул из кармана платок и вытер глаза. "Лучше бы ты, подонок, пристрелил мне печень. Ты знаешь, кого убил?

- Тогда не знал. А теперь уже имею сведение: известного поэта. И я прошу меня извинить. А если не можете простить, то бери свою пушку, вот тебе моя грудь - и будем квиты".

У Осипа не поднялась рука, чтобы застрелить убийцу своего брата. Он его простил. А вскоре Шор покинул службу в уголовном розыске. Это необычная история стала известна всей Одессе. Большинство жителей города оправдало Шора, не пожелавшего расквитаться с преступником, искренне сожалевшего о том, что произошло.

Хорошо знавшие Осипа Беньяминовича отмечали, что его всегда тянуло к поэтам, хотя он за всю свою жизнь не написал ни одного стихотворения. "Но в душе, - вспоминал Валентин Катаев, - он, конечно, был поэт, самый своеобразный из всех нас".

Будучи знакомым со столь примечательной личностью, как Осип Шор, авторы не могли не сделать его героем своих произведений. Многие черты литературного Остапа (Оси) Бендера взяты из реальной биографии этого известного многим одесситам человека.

Из воспоминаний об Ильфе и Петрове известно, что после публикации романа "Двенадцать стульев" далеко не все читатели гадали, кто является прототипом "великого комбинатора". Это был вполне узнаваемый образ, и, наверное, немало одесситов могли признаться: Остап Бендер - это я.

Правы были друзья Ильфа и Петрова, когда еще в конце 20-х годов предрекали роману долгую жизнь. "Золотой теленок" тоже вызвал немало споров и даже острой критики в адрес соавторов, которые якобы чуть ли не идеализировали образ Бендера. Кто теперь помнит этих чиновников от литературы, а романы Ильфа и Петрова по-прежнему радуют, смешат, волнуют читателя, на каком бы языке эти произведения не издавались.

Почти сразу же после издания "Двенадцати стульев" к этому роману обратился европейский, а затем и американский кинематограф. Значительно позже герои Ильфа и Петрова ожили на советском экране. Особенно запечатлелись образы Остапа Бендера, созданные Андреем Мироновым и Сергеем Юрским. Но создали эти замечательные актеры разных героев. У Миронова "великий комбинатор" скорее водевильный, опереточный, когда у Юрского Бендер более интеллектуальный, ироничный.

К самим авторам судьба оказалась жестокой. Илья Ильф умер в 1937 году от туберкулеза, а Евгений Петров погиб в 1942 году.