Номер 07 (1351), 3.03.2017

И. Михайлов

2. Знаменитые книголюбы

(Продолжение. Начало в №№ 2-3, 5-6.)

С. Р. Воронцов был среди немногих высокопоставленных государственных деятелей России, которые понимали лицемерный характер внутренней политики Екатерины II. С одной стороны, в обеих столицах, Санкт-Петербурге и Москве, велись разговоры о свободе всех подданных, а с другой стороны - императрица с "легкой руки" раздавала своим фаворитам огромные поместья и тысячи крепостных.

Но самые трудные дни для С. Р. Воронцова наступили после смерти Екатерины II. Новый император, как уже отмечалось, ненавидел все, что так или иначе было связано с деятельностью его матери и ее ближайшего окружения. Практически все подданные необъятной империи в разной степени почувствовали зловещие перемены. Политический строй России был таков, что желание одного человека, даже страдающего определенными психическими отклонениями, становилось законом для миллионов.

Внешняя политика Павла I была во многом непредсказуема и зачастую лишена логики. Естественно, что от внешнеполитических виражей самодержца более всего страдали дипломаты, аккредитованные в иностранных столицах. Если еще вчера их дипломатическая деятельность рассматривалась как в дружественном государстве, то уже через несколько дней вся работа могла оказаться совершенно напрасной. По прихоти одной личности нарушались союзнические договоры, заключались новые соглашения и чаще всего - не в интересах России. Можно себе представить настроение С. Р. Воронцова, который многие годы службы способствовал укреплению англо-русских политических и экономических отношений.

Между тем Павел I в начале своего правления поспешил вступить в переговоры еще со вчерашним врагом - Францией. Несмотря на то, что между Россией и Францией существовали серьезные противоречия, было заключено соглашение, согласно которому Павел I не только отозвал русские войска, дислоцированные в Европе, но и порвал отношения с Англией, наложил секвестр на английские товары и корабли, находившиеся в русских портах.

Желая угодить своему французскому союзнику и серьезно осложнить положение Англии, русский император всерьез подумывал о походе в Индию. Англия и Россия оказались в состоянии войны.

Конфликт между императором Павлом I и его послом в Лондоне стал неизбежен. Семен Романович, как впрочем и все Воронцовы, был человеком гордым и независимым, дорожил своим мнением и как дипломат высоко ценил честь. Разумеется, согласиться с новой внешней политикой страны он не мог, поэтому уже в 1800 г. Павел I фактически отказался признавать графа Воронцова своим полномочным представителем в британской столице. А если вспомнить, что и Александр Романович находился в это время не у дел, то действия императора покажутся вполне закономерными.

Павел I, будучи достаточно мстительным и жестоким, не ограничился изгнанием братьев Воронцовых с государственной службы. Он, как видно, решил подорвать их экономическое положение. Семен Романович вызывал особый гнев у государя, а его тем не менее нельзя было арестовать, так как граф находился в Англии.

А пока в 1800 г. было объявлено о намерении конфисковать все имущество Семена Романовича Воронцова якобы за "его долговременное пребывание в Англии". Финансовые проблемы русского посла осложнились сразу же после восшествия на престол Павла I, так как С. Р. Воронцову перестали платить жалование. Заслуженному дипломату не оставалось ничего иного, как поручить продать серебряную посуду, перстень и табакерку, подаренную ему английским королем. В то же время гордость и элементарная порядочность не позволили Семену Романовичу принять от брата 40 тыс. рублей, так как он знал, что Александр Романович сам находится в опале и не располагает значительными средствами.

* * *

С. Р. Воронцов почти всю жизнь прожил за границей. Однако этот русский государственный деятель был связан многочисленными узами с Родиной, которой он верно служил. В этой связи следует отметить его заботу о собирании документов, имеющих важное историческое значение.

Например, когда Николай Петрович Румянцев (1754-1826), видный государственный деятель и дипломат, с разрешения английского правительства снимал копии с дипломатической переписки Англии с Московским государством, один экземпляр был сделан для С. Р. Воронцова.

Можно предположить, что русскому послу понадобились копии для работы, однако более вероятно, что Семен Романович стремился пополнить редкими документами фамильную коллекцию рукописей и книг. Как бы то ни было, но английские рукописные документы "Архива" были собраны именно С. Р. Воронцовым.

Последние годы своей жизни бывший русский посол "при великобританском дворе" почти не показывался в "свете". Престарелый граф много читал, приобретал разнообразные книги и периодические издания, пополняя свою библиотеку.

* * *

Можно было бы не акцентировать внимание наших читателей на этом факте, но справедливости ради о нем надо рассказать.

В 1786 г. в Петербурге неожиданно для многих видных людей страны вдруг заговорили о том, что русский посол в Лондоне, мягко выражаясь, "работает" на Британию, пренебрегая интересами России.

Прошло всего два года с тех пор, как Семен Романович Воронцов был назначен на эту ответственную и важную для государства должность. Русский посол обязан был не только блюсти интересы родной страны, но фактически координировать всю европейскую политику. Стоит напомнить: в конце XVIII века Великобритания - ведущая страна Европы, с мощной для того времени экономикой, развитой торговлей, самым сильным военно-морским флотом...

Таким образом от мнения посла при "великобританском короле" зависели многие политические и экономические приоритеты Российского государства. А тут такие ужасные слухи... Но если бы только порочащие посла сплетни. На стол императрицы легли доносы, в которых утверждалось, будто Семен Романович - "предатель", однако при этом - никаких доказательств.

Екатерина Великая не даром прослыла мудрой женщиной. Она не понаслышке знала нравы русского императорского двора. У нее оказалась отличная школа - двор и окружение Елизаветы Петровны, где все постоянно о чем-то говорили, причем не стеснялись обвинять еще вчерашних друзей или соратников. Зависть, подлость, доносительство были характерной чертой императорского двора.

Екатерина II, прочитав очередной донос на своего представителя в Англии, бросила эти "произведения" в камин. Нам, одесситам, также любопытно знать, что недоброжелатели всячески чернили основателя Одессы в глазах той же императрицы.

Де Рибаса обвиняли во всех смертных грехах, в том числе и в "предательстве". Мог ли этот "без роду и племени" испанец честно трудиться на благо России? - вопрошали нечистоплотные завистники. Но судьба этих "предостережений" оказалась та же, что и относительно С. Р. Воронцова.

Император Павел Петрович не зря вызывал страх у его ближайшего окружения. Он был в высшей степени недоверчив и подозрителен. Слухи о "предательстве" Семена Романовича с годами только усиливались, но опять-таки без серьезных обоснований. Например, говорили, будто граф любит все английское: язык, культуру, литературу и даже местных женщин.

Но вот что писал о Воронцове Н. М. Карамзин, литератор и историк, в своих "Письмах русского путешественника" (1789 г.), еще до восшествия Павла Петровича на престол: "...Всево чаще обедаю у нашего посла, графа С. Р. Воронцова, человека умного, достойного, приветливого, который живет совершенно по-английски, любит англичан и любим ими. Всегда нахожу у него человек пять или шесть, по большой части иностранных министров. Обхождение графа приятно и ласково без всякой излишней короткости. Он истинный патриот, знает хорошо русскую историю, литературу и читал мне наизусть лучшие места из Ломоносова. Такой посол не уронит своего двора".

Екатерина II верила фактам, доверяла Карамзину и другим надежным свидетельствам деятельности Семена Романовича, однако ее сын был иного мнения. Он оказался человеком легковерным, быстро меняющим настроение, способным на необдуманные действия.

Просто обвинить Воронцова в предательстве Павел I не решился, но от всех дел отстранил, имущество арестовал. В Петербурге, например, не могли взять в толк: почему его дочь, Екатерина Семеновна, стала женой английского аристократа? Мало кто подумал о том, что у С. Р. Воронцова был огромный авторитет в британском обществе, так что породниться с русским послом считалось большой честью даже для британского лорда.

И еще интересно вспомнить: Семен Романович сумел предотвратить очень серьезные для России последствия. Во время русско-турецкой войны (1787-1791) Россия одерживала одну победу за другой. Европа в панике, а что, если русские войска (от них можно всего ожидать) пойдут на Стамбул? Тогда-то английское правительство решило отправить в Средиземное море свой мощный военный флот.

Семен Романович прекрасно осознавал, чем это грозит русским кораблям и в целом армии. Имея обширные связи в английском политическом истеблишменте, посол России предотвратил эту опасную акцию. Война с турками завершилась блистательной победой России.

С. Р. Воронцов был истинным патриотом и великолепным дипломатом, а все порочные домыслы, увы, дожившие до наших дней, - грязные выходки врагов семьи Воронцовых, опасавшихся усиления их влияния при императорском дворе.

* * *

Воронцовы дали России не только государственных мужей. Этот дворянский род прославился также незаурядной женщиной, Екатериной Романовной Дашковой (1743-1810), которая, как и все члены семьи, участвовала в сборе документов и книг, создавая редкие по своему богатству архив и библиотеку.

Екатерина Романовна воспитывалась в доме своего дяди, Михаила Илларионовича Воронцова, который дал своей племяннице "превосходное" по понятиям того времени воспитание для девочки. Юная графиня обучалась новым языкам, танцам и рисованию, причем французским она владела в совершенстве, чего нельзя было сказать о русском языке.

По всей вероятности, Екатерина Романовна, осталась бы весьма обыденной барышней, близкие которой пеклись лишь об устройстве ее личной жизни, если бы не страсть к чтению. Она любила книги с детства, причем читала таких французских авторов, как Буало, Вольтер, Монтескье, Руссо. Только благодаря постоянному чтению, великолепной памяти Екатерина Романовна сделалась одной из образованнейших женщин своего времени. Кроме того, на ее судьбу большое воздействие оказало неординарное окружение. Так, еще в детстве она рылась в дипломатических бумагах своего дяди-канцлера. По воспоминаниям самой Дашковой, это обстоятельство возбудило в ней особый интерес к политике, что явилось далеко не типичным занятием для молодой женщины тех времен.

Пожалуй, результатом ее страсти к политическим интригам явилось близкое знакомство с Екатериной Алексеевной, женой Петра III (1728-1762). Княгиня Дашкова откровенно презирала этого императора, несмотря на то, что ее сестра была его фавориткой, и ее браться делали первые шаги к блестящей служебной карьере.

В дальнейшем Е. Р. Дашкова принимала деятельное участие в дворцовом перевороте 28 июня 1762 г., приведшем на престол Екатерину II. Услуги Екатерины Романовны не были забыты. Дашкова назначается президентом Российской Академии (здесь в отличие от "общенаучной" Петербургской академии наук изучали русский язык и словесность). На этом важном посту проявились ее незаурядные способности. Дашкова стремилась поддерживать академическую науку, способствовала изданию научных трудов, чтению лекций. Президент Российской Академии посетила многие страны Европы, стремясь установить контакты с видными учеными и писателями. Она приглашала знаменитых французских философов-энциклопедистов посетить Петербург. Екатерина II по просьбе своего президента Российской Академии выделяла немало средств для покупки книг в странах Западной Европы и особенно во Франции.

Нельзя не отметить, что и сама Дашкова была талантливым человеком. Екатерина Романовна проявила себя и как писатель, и как сочинитель музыки. Она прекрасно разбиралась в живописи и архитектуре, хорошо рисовала.

Е. Р. Дашкова оказала немалую услугу исторической науке еще и тем, что оставила любопытные "Записки", которые можно использовать как источник для изучения истории России второй половины XVIII - начала ХIХ вв. Особенно интересны те страницы ее мемуаров, которые характеризуют екатерининский период, в частности жизнь и быт самой императрицы и ее ближайшего окружения.

Вполне понятно, что особое место в "Записках" Екатерина Романовна отводит своей деятельности, описанию узкого круга людей, среди которых были видные политики, писатели, ученые.

Мной упоминалось о том, что А. Р. Воронцов способствовал тому, чтобы А. Н. Радищев стал вхож в избранный кружок его сестры. В своих воспоминаниях Дашкова пишет и об Александре Николаевиче. Из "Записок" видно, что между Радищевым и Екатериной Романовной не сложились по-настоящему дружеские отношения. Казалось бы, умная и образованная Дашкова должна была оценить А. Н. Радищева как писателя и мыслителя. Однако радикализм Александра Николаевича был чужд президенту Российской Академии.

(Продолжение следует.)