Номер 6 (1002), 19.02.2010

О Борисе Бланке порою пишут: "человек эпохи Возрождения". Вот, к примеру, такая цитата: "Он художник театра и кино, кинорежиссер, дизайнер и архитектор. Его публичные выступления в кинематографических и театральных кругах афористичны, парадоксальны и очень точны в анализе происходящих процессов в искусстве и общественной жизни. К тому же он любит много и вкусно поесть и выпить. Да еще представьте себе человека, одевающегося всегда ярко, неординарно, плюс доброжелательная, но эмоциональная манера поведения..."

В том, что приведенная выше характеристика во многом верна, автор этих строк убедился во время часовой беседы с гостем нашего города - народным художником России и лауреатом целого ряда премий Борисом Лейбовичем Бланком.

- Вы начинали очень ярко. Дебют в театре - студенческая постановка педагога Юрия Любимова "Добрый человек из Сезуана", которая потом стала первым спектаклем знаменитого в будущем Театра на Таганке. Дебют в кино - тоже легендарный фильм "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен" Элема Климова. Как это удалось молодому человеку, только окончившему ВГИК?

- Когда я оканчивал (или заканчивал - даже не знаю уже, как правильно говорить) ВГИК, моей дипломной работой была постановка "Карьера Артуро Уи" по Брехту. Я делал ее со студентом Зигфридом Кюном; он потом уехал на родину, в ГДР, и там стал одним из ведущих кинорежиссеров.

Меня после этого спектакля порекомендовали Любимову, который тоже готовил выпускной спектакль по "Доброму человеку...". Пришли мы с ним к Захаве - ректору Щукинского училища, чтобы заключать договор. Мне деньги были тогда особенно нужны, поскольку, ко всему прочему, я решил жениться. (Решился на этот шаг из зависти: у нее муж был на две головы выше меня, к тому же она была дворянского происхождения, праправнучка Пушкина. И я думал: "Боже, ну почему, если я некрасив и беден, мне не может быть счастья?!" И она согласилась выйти за меня замуж). Так вот, приходим мы к Захаве, и он спрашивает меня: "Так сколько же вам заплатить, дорогой?" А я нахально: "А сколько вы платите Лушину (был такой заслуженный деятель, главный художник Театра имени Станиславского и Немировича- Данченко, по всей видимости, приличный художник, к тому же милейший человек)? Заплатите мне столько же!" Захава был потрясен такой наглостью. Но я добавил: "Если вы мне заплатите столько же, я вам сделаю декорацию, которая будет стоить вдвое дешевле гонорара". А это вроде бы нереально - декорация не может так дешево стоить. Но Любимов Захаву уговорил. И я нарисовал декорацию: три палочки и портрет Брехта. Когда Захава это увидел, он спросил меня: "А кто это такой?" Я говорю: "Брехт". Он: "Борис Лейбович, публика - дура в своей основе. Когда вы после спектакля выйдете кланяться с Юрием Петровичем, все будут думать, что вы - это Брехт. Во-первых, вы похожи, во-вторых, вы думаете, кто-то знает, кто такой Брехт?!" Тогда я пишу под портретом: "Б. Брехт". А Захава добавил: "Зритель - идиот. Поэтому я вас прошу: уважайте зрителя". Гениальная фраза. Кстати, оформление стоило всего-навсего 150 рублей.

- Вы потом у Любимова оформили еще несколько спектаклей. Как с ним работается, ведь говорят, характер у него - совсем не мед?

- Это самый близкий мне по духу театральный режиссер. Да, у него сложный характер, но в работе нет проблем. Проблемы возникают, когда ты спешишь и думаешь, что как- нибудь пройдет. Нет, он все чувствует. Но я всегда понимаю, почему ему что-либо не нравится. Для меня работать с Любимовым - счастье.

Вообще художник и режиссер в идеале должны понимать друг друга с полуслова. Я очень люблю работать с Владимиром Магаром из севастопольского театра. Однажды мы с ним делали "Женитьбу" Гоголя. Вроде бы придумано все было интересно, мне казалось - блистательно, но спустя некоторое время Володя мне звонит и говорит: "Боря, я затосковал". И я все понял: значит, решение было эффектное, но чужое. Пришлось переделать оформление.

- Я читал, что вы в Московском театре киноактера поставили пьесу Горького "На дне". Чем вас привлек "основоположник социалистического реализма"?

- Горький - выдающийся талант. Я вообще в мировой драматургии назвал бы три главных фигуры - Шекспир, Горький, Брехт. И особняком - Александр Николаевич Островский.

- А Чехов?

- Чехов - крупнейший прозаик, но его пьесы, за исключением, быть может, "Дяди Вани", - обманки. Кажется, что ты докопаешься до того, чего не поняли другие, а не выходит.

- Но почему же тогда именно Чехова весь мир считает гениальным драматургом? Да и сейчас - посмотрите на афишу театров, сколько постановок чеховских пьес (в одной Одессе - три), и почти не отыщете Горького...

- А это меня никогда не волновало. Я - человек темный, знаю только свои страсти, и, если они совпадают со страстями Горького, а не Чехова, я выбираю Горького...

- Но как кинорежиссер вы выбрали все-таки Чехова. Я имею в виду фильм "Если бы знать" по мотивам "Трех сестер"...

- Мне эта пьеса не нравится, принципиально не нравится. Но понравились возможности, которые она предоставляет. Смотрите. Мы перенесли действие в 1918 год. Гражданская война. Вокзал в Симферополе. Справа - красные, слева - белые. И как текст сразу начинает интересно звучать! Та же знаменитая фраза: "В Москву! В Москву!". А куда и как в Москву - в 1918-м?! Поезда не ходят, а они же еще и дворяне, чем это поездка закончится?

- А насиловать одну из сестер, да еще гимназистами - это зачем?

- А вы внимательно прочтите реплики Ольги, сколько в них неудовлетворенности. У нее нет же никакой личной жизни - одна школа. От неудовлетворенности хочется, чтобы хоть что-то произошло в твоей жизни, вот так и родилась сцена коллективного изнасилования...

- Насилуете вы классику, Борис Лейбович!

- Мне порою говорят: "Лучше своё придумать, чем интерпретировать классику". Неправда это! Потому что только классика, мощная драматургия дает возможность "пересаживать" героев в другие времена, и тогда открываются такие вещи, о которых классик, может быть, даже и не думал. Как говорил Пушкин: "Рука художника умнее самого художника"...

- Пушкин еще писал: "Поэзия должна быть глуповата"... К другим видам искусства это тоже относится?

- Думаю, абсолютно! Вот перед вами - идиот! Грандиозный, но идиот...

- По Достоевскому?

- Нет, по себе. Достоевского интеллигентному человеку читать нельзя. Он писал грандиозно, когда разражался злобой, тогда возникали "Дядюшкин сон", некоторые эпизоды "Бесов". Когда Достоевский изливал свою ненависть, он становился гигантом. Но "Идиот" - это апология обывательского духа. Популярность Достоевского колоссальна, потому что обывателю приятно знать, что не он один такой извращенец.

- Тем не менее и Достоевский вами не обойден...

- Вы имеете в виду фильм "Дядюшкин сон" Константина Воинова? Ну так в него я попал случайно. Должен был с Климовым делать "Агонию". Но вы, наверное, знаете, этот фильм три раза закрывали. А я тогда сидел без денег, помощи было ждать неоткуда, и вынужден был согласиться работать с Воиновым. Зато в этом фильме снимались все "звезды" Театра киноактера - Мартинсон, Смирнова, Мордюкова... Воинов был человек очень талантливый, но у него был один недостаток: он гениально показывал. И актерам хотелось повторить его показ, что не всегда хорошо...

Отвлекусь на один эпизод из своей режиссерской жизни...

В одном моем фильме играл Богдан Ступка. Актер он замечательный, с ним работать легко. Однажды в перерыве между съемками я в себя влил многовато, потом начали снимать, мне что-то не понравилось, я сказал об этом Ступке. Пересняли эпизод, все прекрасно, мне страшно нравится, но смотрю я эту сцену на экране, а Ступка там почему-то шатается из стороны в сторону. Я к нему с претензией, а он: "Так ты же сам так хотел и мне показывал". Это был для меня урок. С тех пор я во время съемок - все...

Но вернемся в шестидесятые... Климов на меня обиделся за то, что я ушел с "Агонии"; он считал, что это предательство, но как было сидеть без зарплаты в советское время?! Мы с ним все равно остались в хороших отношениях. Я в принципе не люблю воспоминаний, но Климов - это особый разговор. Счастье, что мой путь в кино начался работой с ним: "Добро пожаловать", "Похождения зубного врача". Мне когда-то очень нравилась пьеса "Шестое июля" Михаила Шатрова. Я Климова уговаривал ставить эту пьесу, но он сказал: "Боря, а над чем мы будем иронизировать? Над Лениным?" И тогда ее решил снимать Юлий Карасик с оператором Сусловым, который, кстати, с Урсуляком снимал "Ликвидацию".

Вам, как одесситу, я скажу, что "Ликвидация" сделана замечательно, Урсуляк нашел, на что опереться, - одесский сленг. Это четко придумано, четко проведено, и даже такой, в общем-то, однозначный и скучный актер, как Машков, играет хорошо...

Да, а "Шестое июля" мы решили снимать "под документ". Помню, как снимали в декорации заседание съезда, которое проходило в Большом театре. Занавесили все черным бархатом, поставили сцену, построили всего две ложи, подсветили их, повесили бра, массовка тысячу человек, все курили (по-настоящему курили), ощущение провала абсолютное. Но окончилось удачно. "Шестое июля", с моей точки зрения, лучший фильм Карасика.

- Вы видели в работе многих блестящих актеров. О ком из них у вас самые яркие воспоминания.

- Самый обаятельный - это Копелян. Когда я видел его, то испытывал чувство счастья - красивый, доброжелательный. Вообще, когда сейчас говорят о некоторых современных артистах великий актер (а таких стало много), - это чепуха, грязное, вонючее шоу. Великих актеров, на самом деле, очень мало. Есть талантливые актеры, популярные, даже гениальные, но великий актер - это нечто совсем особое.

Даже в мировом кино-театральном прокате великих актеров немного. Вот Лоуренс Оливье, я его не узнавал ни в одном фильме, он всегда менялся. Американские актеры, даже лучшие, все равно понятны мне. Иногда они делают прямо противоположное своему привычному, устоявшемуся образу, но я вижу, КАК они это делают. А вот Оливье понять было невозможно. Еще Энтони Хопкинс, я его видел в роли дворецкого в каком-то скромном фильме и не понимал, как это сделано.

Вот говорят: "школа переживания", "школа представления" - это все слова. Абсолютное большинство актеров - это актеры "представления". Представлять, изображать можно грандиозно. Я вспоминаю знаменитый спектакль МХАТа "Горячее сердце", там можно было с ума сойти от сочности изображения. Но все равно это была игра, и я это чувствовал. По-настоящему очень крупным актером, конечно, был Евстигнеев. Что бы он ни делал, это было настолько органично, настолько убедительно... Я думаю, что сейчас, по прошествии времени, можно сказать, что Евстигнеев был великим артистом.

Есть актер, который мог бы стать заменой Евстигнееву, его продолжением, но, к сожалению, неограниченное питье привело его к деградации. Это Алексей Жарков. Актер невероятного таланта, трагическая фигура. Есть еще замечательный артист - Проскурин. Но и он из-за того, что влил в себя слишком много, деградировал. Я тоже много пью, но при этом я все же понимаю, что надо выполнять свои обязанности.

Все остальные, кого я знаю, это очень хорошие, талантливые актеры. Знаете, с новым поколением актеров очень легко работать. Скажешь слово, они с ходу берут и играют грандиозно. А в глаза смотришь - ничего нет.

И это от них не зависит. Время изменилось. Я очень не люблю слово духовный, потому скажу так: время привело к душевной деградации. И глупо обвинять в этом артистов.

Для справки.

Борис Бланк. Окончил художественный факультет ВГИКа, художник-постановщик более 60 игровых фильмов и спектаклей. Самые известные фильмы: "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен", "Гори, гори, моя звезда", "Шестое июля", "Стакан воды", "Мой ласковый и нежный зверь", "Розыгрыш". Режиссер фильмов "Карьера Артуро Уи", "Если бы знать", "Смерть Таирова" и др. Президент Гильдии художников кино и телевидения России. Народный художник РФ. Многократный лауреат кинопремии "Ника".

Константин Воинов. Постановщик фильмов "Женитьба Бальзаминова", "Дядюшкин сон", " Чудный характер", "Шапка" и др. В картине "Золотой теленок" исполнил роль Скумбриевича.

Борис Захава. Выдающийся актер и педагог, ученик Е. Вахтангова. На протяжении многих лет - ректор Училища имени Щукина при Театре им. Вахтангова.

Юлий Карасик. Поставил фильмы "Дикая собака Динго", "Шестое июля", "Чайка", "Стакан воды" и др.

Зигфрид Кюн. Немецкий кинорежиссер, выпускник ВГИКа. Главная роль в его дипломном спектакле "Карьера Артуро Уи" - первая значительная актерская удача нашего земляка Николая Губенко.

Владимир Магар. Режиссер. Работал в театрах Москвы, Вильнюса, Кутаиси, Калуги, в телерадиокомпании Министерства обороны РФ. С 2000 г. - художественный руководитель Севастопольского русского драматического театра им. А. В. Луначарского.

В содружестве с Б. Бланком поставил шесть спектаклей.

Подготовил Александр ГАЛЯС.

Фото автора.