Номер 15 (1359), 28.04.2017

И. Михайлов

4. "Их мыслей не теснит цензурная расправа..."

(Продолжение. Начало в № 2-3, 5-11, 13-14.)

Особый интерес представлял журнал "The Gentleman`s Magazine", 120-летний комплект которого великолепно подобран Воронцовыми.

Известно, что английский парламент долго и упорно вел борьбу с печатью, не допуская освещения своих прений. Всякий отчет о парламентских дебатах, напечатанный в газетах, считался прямым нарушением прерогатив парламента. В 1729 г. палата общин издала постановление, запрещающее даже отдаленный намек на его действия.

Первым журналом, начавшим печатать отчеты о заседаниях парламента, был "Джентлменз мэгэзин". Вначале эти отчеты были очень скупы. Обыкновенно приводилось резюме речей двух-трех главных ораторов, о других не упоминалось вовсе. Называть по имени выступавшего считалось оскорблением парламентских привилегий, поэтому отчеты печатались в безличной форме. Вместо имен ставились лишь заглавные буквы, и, хотя все это было очень условно, тем не менее форма соблюдалась.

Разумеется, такие отчеты оставляли желать лучшего и тем более лишались значения, потому что появились слишком поздно. Издатель журнала, чтобы помочь делу, пустил в ход различные уловки. Ему удалось придумать остроумный способ обойти парламентские строгости.

Прежде всего он добился, вероятно посредством подкупа, того, чтобы его агенты получили доступ в парламент, где, притаившись в укромном уголке, записывали все, что видели и слышали в парламенте. Затем они читали свои записи, которые после этого поступали в редакцию, где из них составлялись отчеты.

Для того, чтобы оградить себя от всевозможных неприятностей, издатель "Джентлменз мэгэзин" перед отчетами публиковал примечание, в котором обычно говорилось: все, что печатается в журнале о парламентских прениях, относится к царству лилипутов. Вряд ли это могло кого-нибудь обмануть, но, так или иначе, служило ему своеобразной защитой от парламентского гнева.

Чрезвычайно ценными представляются источники, повествующие о драматической борьбе между сторонниками и противниками английской системы рабовладения последней трети XVIII - первой трети XIX вв., а также материалы по истории движения за независимость английских колоний в Америке XVIII в.

Вместе с тем следует заметить, что Воронцовы предпочитали собирать разнообразные публикации, издаваемые противниками рабовладения. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Воронцовы не только решительно выступали против невольничества, но они также осуждали крепостное право, так как не видели особой разницы между рабом и крепостным крестьянином, которого разрешалось продавать (с семьей или без нее), дарить, завещать, разыгрывать в картах, отдавать в солдаты, ссылать в Сибирь и т. п.

Как мне представляется, коллекционирование аболиционистских изданий - это был в какой-то степени своеобразный вызов рабовладению и его защитникам. В фонде Воронцовых довольно полно отражена борьба различных социальных и политических групп Великобритании по вопросу рабства. В нем мы находим великолепную подборку журналов, памфлетов, воззваний, издаваемых противниками рабства. Ряд публикаций, обнаруженных автором этих строк в бывшей библиотеке семьи Воронцовых, считается библиографической редкостью. Отдельные памфлеты и журналы не только полностью отсутствуют в других библиотеках бывшего Советского Союза, но даже в Англии они в настоящее время представлены в крайне незначительном количестве...

Томаса Кларксона (1760-1846) недаром называли "рабом рабов", так как всю свою жизнь этот человек отдал борьбе с невольничеством. Вскользь я уже о нем упоминал. Фонд Воронцовых хранит такие издания, которые позволяют нам узнать много нового о жизни и деятельности этого аболициониста.

К сожалению, я не нашел документального подтверждения о том, что кто-то из Воронцовых лично знал Томаса Кларксона или с ним переписывался. По всей вероятности, Семен Романович Воронцов в силу своих убеждений интересовался идеями противников рабовладения, и не исключено, что в бытность посла мог встречаться с известными английскими правозащитниками.

Известно, что во время пребывания Александра I в Англии (июль 1814 г.), Т. Кларксон добился аудиенции у русского императора. Скорее всего, Семен Романович, официально уже не будучи послом, мог содействовать такому важному для аболиционистов свидания. У этого Воронцова сохранились обширные связи как среди английской политической элиты, так и в русском высшем свете.

В России передовые люди того времени открыто сочувствовали аболиционистскому движению, так как считали, что, поддерживая врагов рабства и угнетения, они тем самым способствуют ослаблению крепостной неволи у себя на родине.

Наконец, тот факт, что в книжной коллекции семьи Воронцовых хранятся многочисленные материалы аболиционистского характера, дает основания полагать: собиратели библиотеки не были безразличны к судьбе Т. Кларксона, признанного лидера противников угнетения африканцев.

* * *

Библиотека Воронцовых имеет очень важную специфику. Прежде всего в ней находятся редкие издания, позволяющие современным исследователям использовать их как источник, главным образом, по истории европейских государств. Уже не раз отмечался особый интерес семьи Воронцовых к Англии. По этой стране в их библиотеке можно отыскать самую разнообразную литературу. Трудно себе представить, чтобы собиратели специально интересовались Южной Африкой, однако именно этот регион представлен в фонде разнообразными изданиями. Хотя, с другой стороны, это обстоятельство объясняется тем, что в Англии наблюдался повышенный интерес к своему колониальному владению, расположенному в южной части Африки. Причин такого внимания немало: важное географическое положение на пути из Европы в Индию; богатые природные условия, в частности отличный климат и вода; наконец, желание превратить это владение в переселенческую колонию (типа Канады, Австралии, Новой Зеландии).

Вполне естественно, что среди множества публикаций, посвященных Южной Африке, труды путешественников занимают лидирующее место. Англичане не зря называли себя "нацией путешественников". В Лондоне в середине 30-х гг. XIX в. большинство стран Востока рассматривались как потенциальные владения либо своей Ост-Индской компании, либо находящиеся под управлением министерства по делам колоний. В это время в различных районах планеты уже развивался "Юнион Джек", а значит, можно было без особых проблем отправлять в заморские земли "излишнее" население, которое могло бы там чувствовать себя как дома. К таким колониям относилась Южная Африка, вернее, ее самая южная часть - мыс Доброй Надежды.

Конечно, цели и задачи английских вояжеров были различны. Однако большинство из них стремилось увековечить свои приключения в неведомых землях. Можно предположить, что именно таким образом появилось большинство опубликованных в XVIII - первой трети XIX вв. "Записок", "Путешествий", "Приключений" и "Дневников".

Известно, что спрос рождает предложение, и в те времена это было так же актуально, как и сейчас. Иными словами, интерес к такого рода чтиву оказался очень велик. А как же иначе: тогда путешествие, например в Африку, было предприятием не только дорогостоящим, но и весьма опасным. Но как хотелось узнать о племенах-людоедах и об экзотической фауне и флоре, героических буднях европейских поселенцев и интимные подробности из жизни местных "царьков".

Да и время было во многом необычное. Хотя великие географические открытия давно состоялись, но сколько еще неизведанных и загадочных земель ждали своих колумбов... А разве небольшие географические находки не должны были волновать сердца и будоражить умы смелых и любознательных жителей Европы?

Англия в те годы считалась самым развитым государством в мире. Расцвет капиталистической Британии воспринимался ее подданными как неопровержимое доказательство того, что именно эта страна должна указывать путь другим народам к процветанию.

Кто из юных англичан не мечтал о карьере мореплавателя и в душе не завидовал славе таких исследовалелей Африки, как Хью Клаппертон (1788-1827). В 1822-24 гг. капитан Клаппертон, майор Д. Денэм и доктор У. Аудни совершили экспедицию в глубь Африки через пустыню Сахару, достигнув озера Чад с запада.

Этим путешественникам достались лавры первых европейцев нового времени, сумевших пересечь безжизненную Сахару и своими глазами повидать озеро Чад. Кроме того, эти английские исследователи предоставили ученому миру ценнейшие сведения о государствах и народах, населявших этот труднодоступный район Африки.

Попытать счастья стремились многие, но если не суждено было отыскать неизвестные дотоле земли, то можно было постараться хотя бы пощекотать нервы леденящими кровь описаниями. Да мало ли что можно было написать, вызвав умилительный восторг у доверчивого читателя?

Возникает вопрос: стоит ли тогда доверять мемуаристам-путешественникам, тем более считать их произведения важным источником? На мой взгляд, многое зависит, во-первых, от личности свидетеля описаний; во-вторых, цели и задачи, которые он ставил перед собой, отправляясь в путь; в-третьих, в какой конкретно части света побывал наш писатель-вояжер.

Не секрет, что находились люди, которые называли себя путешественниками, не покидая места своего постоянного проживания. Такие горе-путешественники, владея бойким пером, наделенные фантазией, а также определенными знаниями по географии, этнографии и прочими полезными, в этом случае, науками, сочиняли всякого рода "путешествие" с единственной целью изрядно заработать, удовлетворяя спрос на подобную литературу.

Правда, в Англии таких "путешественников" оказалось немного, их было несложно вывести на чистую воду, так как они с трудом могли скрыть источники своих мнимых "приключений". Отчасти такой автор рассказывал в своем опусе то, что слышал от вездесущих купцов, информированных миссионеров, но мог кое-что и "от себя" добавить.

Наконец, одни регионы Британской колониальной империи были Богом забытые и белыми поселенцами проклятые, другие - представляли собой чуть ли не туристическую Мекку. Так, Кейптаун и прилегающие к этому городу земли, был самым посещаемым путешественниками районом в Африке. Причин для этого немало: начиная от удобного географического положения (на полпути от Европы в Индию) и заканчивая довольно благоприятными для изнеженного европейца климатом и природой.

Понятно, что не только экзотика влекла путешественников в Южную Африку. Для первой трети XIX в. и в последующие десятилетия большинство туристов прибывало в Кейптаун с определенным заданием. Пожалуй, ни одно "Путешествие", имеющееся в Воронцовском фонде и посвященное Южной Африке, не является чисто описательным произведением. Их авторами были миссионеры, чиновники, военные специалисты, ученые-естествоиспытатели, мореплаватели, общественные деятели, коммерсанты.

Я намереваюсь остановиться на некоторых примечательных личностях, которые немало сделали для науки, оставив после себя свидетельства своих вояжей. Их сочинения, некогда приобретенные Воронцовыми для своей библиотеки, в настоящее время являются библиографической редкостью. Кроме того, напомнить отдельные эпизоды из жизни и деятельности этих авторов, значит, в какой-то степени отдать должное людям, которых почти позабыли на родине.

* * *

В 1857 г. английский журнал "Джентльмен мэгэзин" сообщил о смерти Джеймса Холмэна, который прославился тем, что в течение нескольких десятилетий будоражил общественность своими экстравагантными путешествиями. Хотя в Англии той поры мало кого можно было удивить описанием какой-то заморской страны. В любой книжной лавке стояли солидные фолианты с богатыми иллюстрациями, доступные состоятельным господам, и невзрачные (для тех, кто победнее) брошюры с потрясающими, "почти правдоподобными" морскими приключениями.

Жизнь Джеймса Холмэна вызывала немало пересудов, всякого рода догадок и домыслов. Однако шли годы, и вскоре мало кто в Англии вспоминал, что некогда жил человек, объездивший весь земной шар, написавший объемные книги, будучи совершенно слепым.

Возможно, что читатели не очень-то и верили, будто все это мог совершить незрячий человек. Ведь часто в погоне за сенсацией издатели наделяли своих авторов мифическими качествами. Попытаемся восстановить некоторые факты из биографии незаслуженно забытого англичанина.

Джеймс Холмэн родился 15 октября 1786 г. в семье аптекаря. Она жила в небольшом городке Эксетер, расположенном на реке Экс, близ ее впадения в пролив Ла-Манш. Джеймс был четвертым ребенком в многодетной семье. Унаследовать отцовскую аптеку и ремесло суждено было старшему из сыновей, а Джеймса родители мечтали видеть священником. Но по воскресеньям неугомонного мальчугана вместо церкви можно было встретить в компании подвыпивших "морских волков", давно списанных на берег и коротавших дни в таверне, где они всего за несколько пенсов делились опытом морской жизни и красочными воспоминаниями своих странствий.

Страсть Джеймса к морю оказалась неистребимой. 7 декабря 1798 г. он добровольно поступил на службу в военно-морской флот. Служить юнгой на английском военном корабле в те годы было очень непросто. Какие только испытания не выпадали на долю совсем еще детей с их неокрепшим организмом и незначительным жизненным опытом! Они зачастую выполняли самую непривлекательную и нелегкую работу. Но стоило мальчишке в чем-то оказаться нерадивым или чем-то не угодить старшему по службе, как тяжелые побои и оскорбительные насмешки сыпались на провинившегося как из рога изобилия. Однако ребята все терпели - такова традиция - стать настоящим моряком, значило не бояться никаких трудностей.

А что значили оплеухи и окрики членов команды по сравнению с мечтой, становившейся явью! Так 12-летний Джеймс стал юным матросом на корабле "Король Георг".

(Продолжение следует.)