Номер 23 (666), 20.06.2003

И. МИХАЙЛОВ

(Окончание. Начало в №№ 14-22.)

Работая в уголовном розыске, Вачнадзе удивлялся, какое незначительное число евреев задерживалось органами правопорядка, и несколько лет спустя, служа в ГПУ, был поражен обилием арестованных евреев – "врагов народа", среди которых преобладали партийные работники, ученые, военнослужащие, деятели литературы и искусства.

Вачнадзе за долгие годы службы отвык сочувствовать, вникать в существо дела, просто понимать арестованных людей. Левин не был для него исключением, лишь однажды, допрашивая этого заключенного, он подумал, что подследственный пострадал только из-за любви к женщине.

Матвея Абрамовича суд приговорил к пяти годам ссылки, и друзья по несчастью считали, что ему очень повезло. Левина отправили в Сибирь и поселили в тесный барак небольшого поселка, расположенного вблизи Томска.

Способные инженеры всегда нужны. Матвей Абрамович работал по специальности на военном заводе. Казалось, ссыльный, политически неблагонадежный и оборонное предприятие. Но кто пытался понять систему, тот был обречен, скорее, сойти с ума, чем в ней разобраться.

В конце 1951 года истекал срок ссылки. Левин готовился к отъезду, но проходили дни, недели, месяцы, а о нем как будто забыли. Матвей Абрамович стал писать в Москву письма на более чем влиятельные имена. Почти каждый день он наведывался в канцелярию, надеясь получить ответы, и всякий раз служащий лишь пожимал плечами.

Левин не сдавался, продолжая посылать в столицу жалобы. Он честно отработал почти шесть лет практически без оплаты и теперь хотел вернуться в Ленинград на прежнее место службы.

Это произошло в начале января 1952 года. Матвея Абрамовича разбудили ночью, чтобы сообщить ему что-то очень важное. "Наконец!" – с радостью думал Левин, быстро шагая по скрипучему снегу в милицейский участок.

Его встретил майор Дроздов и с порога начал: "Послушайте, Левин, перестаньте лить чернильные слезы. Чем больше жалоб, тем меньше шансов освободиться. Можете идти." И майор демонстративно отвернулся...

Матвей Абрамович и его молодой попутчик не заметили, как за окнами поезда стало совсем темно, как в купе зажегся свет. Только теперь они вспомнили, что пора ужинать.

Петя проворно стал раскладывать разнообразную еду, приготовленную тетей Цилей. Ее было так много, что можно было подумать, будто предстоит ехать не менее двух недель.

Матвей Абрамович ограничился традиционным набором дорожных продуктов: вареными яйцами и жареными котлетами. Поезд остановился – большая станция. Проводник громко объявила: "стоять будем пятнадцать минут, не опаздывать!"

Многие пассажиры предпочла выйти из душных купе на перрон, надеясь глотнуть немного свежего воздуха, в то время как наши герои аппетитно уплетали пирожки с мясом.

Неожиданно дверь со скрипом раздвинулась, и новые пассажиры шумно ввалились в купе. Мужчина и женщина, едва держась на ногах, начали заталкивать свой нехитрый багаж на верхние полки, не обращая внимание на изумленных спутников.

Едва справившись с вещами, мужчина бесцеремонно уселся рядом с Петей и, прислонившись к стенке, захрапел. Женщина еще какое-то время пыталась что-то рассказывать, но неумолимое воздействие алкоголя вкупе с жарой совершенно ее расслабили. Она легла на нижнюю полку, которую по билетному праву занимал Матвей Абрамович, и тотчас же заснула.

Все это было бы ничего, в конце концов, кто в России не пьет, но ужасный запах немытых тел и особенно носков, совершенно забивший аромат тети Цилиных изделий, вынудил наших героев искать спасения за пределами купе.

Проводник, увидевшая своих пассажиров стоящими в коридоре, догадалась в чем дело. Она заглянула в их купе, покачала головой и куда-то скрылась. Минут через десять девушка предложила Матвею Абрамовичу и Пете временно перебраться в соседний вагон, в небольшой двухместный бокс, рассчитанный на отдых обслуживающего персонала поезда.

Переведя дух после успешного переселения, жертвы вредной привычки не без удовольствия продолжили ужин, а мы непременно дождемся, когда Матвей Абрамович завершит свое повествование.

... Смерть Сталина искренне потрясла миллионы граждан великой страны. Умер Бог, и люди спрашивали себя: "Что будет? Как жить без Него?" В то время как многие сотни тысяч, стараясь скрыть ликование, задавали себе тот же вопрос. Однако, если в первом – пессимизм, страх, подавленность, то в другом – надежда, доброе предчувствие.

Матвей Абрамович на всю жизнь запомнил этот день: 16 июля 1953 года Филя Ицкович прибежал к нему на работу с радостной новостью. Их вызывали, чтобы сообщить об освобождении. Левин верил и не верил. Он предчувствовал – перемены не избежать, только один Бог ведал, когда они наступят.

Ицкович сиял. Этот еще совсем молодой парень был осужден на три года ссылки только за шуточную эпиграмму на секретаря парткома завода, где работал технологом.

Теперь Матвей Абрамович мог покинуть поселок. Он – свободный человек, но только на первый взгляд. В действительности, кто в этой стране был вершителем своей судьбы? За годы ссылки он многое понял, многому научился.

На следующий день после получения благой вести Левин пришел в барак, где жила Наталья Дундукова, с предложением выйти за него замуж. Их роман был продолжительным и страстным. Дочь богатого помещика, столбовая дворянка, не по своей воле всю свою сознательную жизнь проведшая в глухом сибирском поселке, полюбила ссыльного еврея, бывшего члена ВКП(б).

Она согласилась разделить с Матвеем Абрамовичем все житейские невзгоды. Через несколько месяцев супруги Левины переехали в Томск и стали жить не хуже других.

Однажды Матвей Абрамович по служебным делам оказался в Новосибирске.

Гуляя по улицам большого города, он увидел женщину, стоявшую на троллейбусной остановке. Левин не мог спутать ее лицо ни с каким другим. Так, через много лет они встретились...

Некоторые пассажиры в пути спят лучше, чем дома: равномерное покачивание, монотонный стук колес убаюкивают, и даже раздающийся время от времени гудок не может помешать видеть приятные сны.

Петя уснул быстро и под впечатлением рассказа, ему привиделся сон: любимая "Аркадия"... а на пляжном топчане сидят Матвей Абрамович и Генриетта Иосифовна. Петя хочет подойти к ним, но не может...

Он чувствует, как кто-то трясет его. "Женя, Женя!", – кричит он.

"Вставайте, Петя. К сожалению, нас просят покинуть бокс и перейти в свое купе". Петя открыл глаза. Матвей Абрамович был одет и готов к новому переселению. В их купе кроме проводника, который его убирал, никого не было.