Номер 17 (813), 05.05.2006

Перед сентябрём рабочие сняли загородки, и рядом с выходом из кинотеатра им. Уточкина на Гаванной появилось новое кафе "Куманець". Я был его чуть ли не первым посетителем. На полочках вдоль стен и на подоконниках стояли изящные куманцы и баранцы – украинские лепные сосуды для вина. Между ними красовалось разрисованное меню:

1. Борщ з пампушками.

2. Кулiш польовий.

3. Узвар.

Конечно, я всё это заказал. Всё оказалось необычайно вкусно, сытно и, что удивительно, дёшево! Мне нравились украинские вышитые сорочки, чёрные плиссированные юбки и белые крахмальные форменные шапочки официанток. Я стал часто бывать в этом кафе.

В октябре начались вечерние занятия по новой специальности. Почти с первого урока я сидел на одной парте с приятной коллегой, которую звали Тася, Анастасия. Она была старше меня, смышленая, и мы подружились.

В кафе "Куманець" установили кофеварку-"экспресс", и многие посетители, пообедав, наслаждались горячим, пахучим напитком с пирожными. Как-то я, закончив еду, отправился в дальний угол зала выпить кофе. И вдруг я увидел улыбающуюся мне Тасю. Она готовила порцию кофе. Оказывается она тут работала.

Как-то раз при очередном посещении "Куманця", Тася сказала:

— Вадим, познакомься. Это мой муж.

Ко мне повернулся высокий, широкоплечий мужчина, стоявший около стойки с "экспрессом".

— Володя Хало.

На его пиджаке над верхним кармашком блеснула Золотая Звезда. Вот кто был Тасин муж! Мы с ней были знакомы почти месяц, и она об этом ни мне, ни другим слушателям ничего не говорила.

Володя оттащил меня в сторону, и мы стали тихо разговаривать. Он одессит. Они жили на Ланжероновской, 26, большой балкон во втором этаже, над воротами. Весной 1941 года он поехал в Харьков поступать в танковое училище. В Харькове было два танковых училища: средних и тяжёлых танков. Володя выбрал средние танки. Да, он был не один. С ним приехал его пёс! Некоторое время понадобилось, чтобы освоиться в новом городе, тем более, что училище находилось на Холодной горе, там, где трамвай поворачивает направо в Залютино. Не успели привыкнуть, как грянула война. Начали учить по сокращенной программе. Приказ. И училище отбыло в тыл. В то время средних танков было чуть ли полдесятка типов. Харьковское училище готовило командиров Т-34, тем более, что их производили в Харькове...

Больше в тот раз мы не успели поговорить.

В следующий раз Володя вспомнил, как он принимал участие в первом освобождении Харькова.

Старший лейтенант Хало командовал танковым взводом. Три средних танка Т-34-76, командирский имел радиостанцию. Володе удалось получить всех механиков-водителей харьковчан. Так что четверо знали город. Седьмого февраля 1943 года три боевые машины стояли за одноэтажным домиком рядом с переездом у сортировочной станции Основа и ждали приказ на поиск в тылу у немцев. День был сумрачный. Временами падал снежок. Вечер. Видны десятки эшелонов с немецкими вагонами европейской колеи. Только въехали на переезд и успели проскочить два десятка путей, как тут откуда-то сбоку ударил снаряд, и первый танк заполыхал. Никто не выскочил из подбитой машины... Продолжали двигаться вдвоём, Володин танк – замыкающим. Опять снаряд. На этот раз успели выпрыгнуть из горящей машины, укрылись за ней. Володя развернул башню и уничтожил немецкую противотанковую пушку, спрятавшуюся между двумя эшелонами. Короткая остановка, и экипаж подбитого танка почти на ходу вскочил в открытый люк Володиной машины. Кое как дополнительных трёх танкистов расположили в танке. Одного усадили на место наводчика (благо оно было свободно), двое сели на "чемоданы" со снарядами на днище машины. Вот Володин пёс – немецкая овчарка – ехавший в танке, не сразу успокоился.

Уже в темноте прибыли на Холодную гору и подъехали к своему училищу. Оно было сожжено. Наломали веников и замели следы от гусениц. Немного отдохнули и в полночь поехали по ночному Харькову.

Город замер. Темно. Нигде ни огонька. Проскочили мимо разрушенного вокзала станции Харьков-Южный. Поехали улицей Свердлова в сторону Павловово Поля – до войны узла трамвайных маршрутов. Вокруг во тьме много разбитых зданий. Под гусеницами – мост через речку Харьков. Площадь Тевелева. Прямо – улица Сумская очень узкая – опасно! Свернули направо на Пушкинскую. В темноте заметили: немцы что-то грузят на грузовик. Разогнались и раздавили его. Помчались дальше. Марширует какое-то немецкое подразделение. Огонь из обоих пулемётов! Начало светать. Вернулись в развалины училища на Холодную гору. Когда были в городе, по рации сообщили, что прорвались и какая тут обстановка. Обещали прислать подкрепление.

На вторую ночь действовали уверенней. Немцы готовились к эвакуации. Старший лейтенант Хало внёс свои поправки в их действия. Несколько автомашин были повреждены, и у немцев возникла паника. Под утро вернулись к училищу, а там их ожидали две тридцатьчетверки! Тогда взводом помчались в центр и ещё сильнее стали мешать немцам аккуратно эвакуироваться. Вели огонь из трёх 76 мм пушек и шести 7,62 мм пулемётов ДТ (дягтерёвский танковый). В общем, в этот день 10 февраля Харьков был освобождён от оккупантов. Какая-то частичка в общей победе была и танкового взвода старшего лейтенанта Володи Хало.

Следующий эпизод относился ко времени отступления и второго оставления Харькова. 2 марта 1943 года танковый взвод старшего лейтенанта Хало занял позицию в районе села Тарановка. Рядом – село Соколове. Там вступили в бой чехословаки полковника Свободы. Тарановка расположена в 40 километрах к югу от Харькова, а от города Змиёва к востоку 15 километров, до Соколова –— около 10 километров в сторону Харькова. Через Тарановку проходит железная дорога. Местность, как говорят военные, танконедоступная: высокая насыпь и только один переезд через пути. Перед путями и за ними – ровное поле. Вот там и расположились три танка Володиного взвода. Два танка у самого переезда, а третий, командирский, чуть сзади, так, чтобы один другому не мешали стрелять. Над переездом возвышались только башни, а корпусы машин прятались за насыпью. Разглядеть танки было сложно – белая окраска машин сливалась со снегом. Приказ требовал: удерживать позицию до конца. Поэтому обживались надолго. Открыли десантные люки в днище. Запаслись едой и водой. Все танкисты были одеты в ватники и ватные штаны, тёплые шлемы, а сверху – комбинезоны. Танки сильно промёрзли. Пёс лежал в Володином танке на "чемоданах" со снарядами, покрытых ковриком, возле чуть тёплой моторной перегородки. Раннее утро. Было темно. Ждали немцев.

Ждать пришлось недолго. Показались немецкие танки, светившие фарами. Это были средние танки Т-III. У них пушки слабее наших (45 мм) и броня легче нашей. Их было десять – рота. Они шли линией, параллельной железной дороге. Увидев, что насыпь не преодолеть, повернули к переезду. Когда первый танк приблизился к переезду, наши первый и второй танки почти одновременно выстрелили по первому и последнему танкам врага. Они сразу загорелись. Колонна остановилась. Потом немецкие танки выскочили из ловушки и начали обстреливать наши машины. Дуэль продолжалась довольно долго. Ещё несколько вражеских танков были повреждены. Чувствовалось, что наша позиция была удачной. Немцы снова попытались проскочить насыпь, и опять это им не удалось. Тогда немецкий танк въехал на маленькую горочку и выстрелил по второй тридцатьчетвёрке. Наш танк загорелся, но и вражеский был уничтожен. Через какое-то время и первый наш танк был разбит. Осталась только командирская машина. Володя один немецкий танк поджёг, но по его танку несколько раз попадали бронебойные снаряды. Он был один против нескольких вражеских машин. Его экипаж был убит. Он сам сидел в повреждёном танке уже пять часов. Тут-то Володя заметил спрятавшееся за разбитыми вражескими танками самоходное орудие "Фердинанд" с 88 мм пушкой. В отличие от танка, самоходка не имеет вращающейся башни с орудием. Чтобы навести его, приходится долго поворачиваться на месте всей машиной.

Володя сам зарядил орудие бронебойным, быстро сел на место наводчика, довернул башню, тщательно прицелился и выстрелил. Попал! Ещё раз проделал эту операцию. Снова попал! Горит! Но и "Фердинанд" не зевал: перед нашим вторым выстрелом он попал в Володин танк. Володя потерял сознание из-за резкой боли в ноге. Меж тем танк горел. Огонь всё разгорался. Помочь было некому. И вот пёс почувствовал, что хозяин жив, схватил зубами за ватник и потащил Володю к десантному люку. Пока пёс возился в горящем танке, Володя начал гореть. Оказавшись на снегу он на мгновенье пришёл в себя, покатавшись, сбил огонь и снова отключился. И во время! В объятом пламенем танке взорвался остаток боекомплекта. От сильного взрыва башня подскочила на сто метров и упала где-то в стороне.

К концу дня к переезду подошли гвардейцы-широнинцы. Они начали оборудовать позиции и наткнулись на лежавшего без сознания нашего солдата. Рядом с ним сидел большой пёс и поскуливал. Обгоревшая одежда, потерянный "смертный" медальон со сведениями о бойце не позволили узнать звание и имя раненого. Сам же он ничего не мог о себе сообщить.

Светлая большая палата тылового госпиталя. Раненый, который почти два месяца лежал без сознания, открыл глаза. Проходивший врач спросил:

— Ты кто? Тебя как зовут?

— Володя Хало.

Младший лейтенант медицинской службы вытянулся и сказал:

— Поздравляю с присвоением высокого звания Героя Советского Союза! И он протянул лежавшую у него в кармане халата газету "Правда". Там был помещён очередной Указ о присвоении звания Героя Советского Союза. На одной строчке значилось: "Ст. лейтенант Хало Владимир Алексеевич, 1922 г.р. (посмертно)". Володя сказал:

— Да, но тут написано "Посмертно"! А я жив!

— Это не важно! Очень хорошо, что жив! Сейчас распоряжусь, чтобы вам приготовили отдельную палату!.

— А где мой пёс?

Под койкой что-то завозилось, и пёс лизнул его руку.

В. КОРОБ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.