Номер 35 (1379), 22.09.2017
И. Михайлов
(Продолжение. Начало в №№ 22-34.)
Алексей Иванович попросил подробно рассказать о себе. Это - обычная практика, хотя они изучили мою биографию. Я охотно стал вспоминать...
Гэпеушник уже не смотрел на меня так сердито, как мне вначале показалось. Он даже, слушая меня, одобрительно кивал, заметив: "Вы хотели стать философом, увлекались Кантом, а пошли...". Я поспешил ответить, даже не дав ему докончить фразу: "Я находился под влиянием людей, считавших доблестью служить в германской военной разведке".
"Я вас не порицаю, - продолжал Алексей Иванович. Вы, Петр Васильевич, должны понять: процветание украинского народа - в единой семье советских народов. Нацисты никогда не станут друзьями украинцев, русских, грузин... Они пришли к власти, воспользовавшись бедственным положением немецких трудящихся, расколом в социал-демократическом движении, ловко используя националистическую демагогию. Пока Германия не является нашим открытым врагом, помните, что говорили древние римляне...". Я настолько осмелел, что завершил мысль: "Хочешь мира - готовься к войне".
"Совершенно верно", - искренне обрадовался Алексей Иванович. Адъютант принес еще чаю. Как истинно русский человек, этот чекист любил чаевничать. Я не оплошал и охотно его поддержал.
На следующий день Алексей Иванович был со мной еще более откровенным. Он объяснил: "В настоящее время ваши националисты нас не интересуют. Вы оказали нам важную услугу, передав подробные списки активных оуновцев - врагов советской власти. Они все арестованы и осуждены. Правда, кое-кто изъявил желание с нами сотрудничать. Мы не возражаем. Кто-то уцелел, попрятавшись в щели, словно тараканы. Пусть там временно сидят. От возмездия они не уйдут.
Нас, Петр Васильевич, интересует подполковник Зиберт, с которым вы, как нам известно, в добрых отношениях".
Я едва мог скрыть свое удивление. Алексей Иванович, глядя на меня, лишь загадочно улыбался. Впрочем, послушаем опытного чекиста...
* * *
Из архива КГБ СССР
Кузьмин Алексей Иванович, 1899 года рождения, г. Самара, русский, из рабочих, член ВКП(б) с 1922 года, участник Гражданской войны, окончил Военную Академию имени Фрунзе.
В 1935-1937 гг. находился в Испании с оперативным заданием...
* * *
В июле 1936 г. в Испании началась Гражданская война. Фашистов-мятежников активно поддержали Гитлер и Муссолини. Из Германии и Италии непрерывным потоком в охваченную кровавой бойней прекрасную страну шли оружие и боеприпасы; тысячи наемников отправлялись воевать против республиканского правительства. В то же время сотни антифашистов со всей Европы принимали участие в этой войне, поддерживая испанских революционеров.
Гельмут Зиберт оказался в Мадриде в мае 1936 г., имея документы на имя Генриха Блюменфельда, корреспондента крупнейших немецких газет. К тому времени 27-летний Гельмут уже обладал определенным опытом агентурной работы во Франции, Италии, Бельгии. Он сразу обратил на себя внимание советских товарищей, также работавших под дипломатическим прикрытием либо занимаясь журналистской деятельностью.
Зиберт-Блюменфельд удивлял своей активностью. Он успевал не только брать интервью и знакомиться с нужными людьми, но каким-то образом легко находил общий язык с деятелями различных политических направлений: с левыми и фалангистами, коммунистами и анархистами. Последние, кстати сказать, составляли костяк местных революционеров-республиканцев. Эти ребята, ничего худого не подозревая, по-дружески сообщали удачливому агенту Абвера секретные сведения о состоянии армии, военно-воздушного флота, даже могли разболтать важные сведения о советских инструкторах (летчиках, артиллеристах, танкистах)... Зиберт, разумеется, всю полученную информацию отправлял в Берлин. Все считали его "своим". "Левым" он мог долго и с выражением читать наизусть стихи Гейне, поносил юдофобскую политику Гитлера, был знаком с произведениями Троцкого. "Правые" охотно выслушивали его хвалебные речи в адрес нацистской Германии и фашистской Италии, удивлялись его знакомству с речами Муссолини...
Но это еще не все. Гельмута чрезвычайно интересовала советская агентура, нелегально работавшая в Испании. Он сумел подружиться с теми испанскими, французскими и немецкими интернационалистами, которые активно сотрудничали с нашей разведкой. И те, как ни странно, быстро раскалывались. Во многом это объясняется тем, что Зиберт оказался тонким психологом. Он прекрасно знал и активно использовал особенности национального характера своих многочисленных знакомых.
Этот умный немец прекрасно разбирался в международной обстановке; мог часами говорить об истории, культуре и традициях разных народов.
Обладая значительными средствами, Зиберт не скупился на угощения, и это обстоятельство также привлекало к нему антифашистов. Конечно, наши товарищи также стремились завязать дружеские отношения с этим "журналистом". И было бы непростительной ошибкой упустить такой шанс: Гельмут всячески набивался в "друзья" к нашему превосходному корреспонденту и по совместительству агенту ОГПУ Михаилу Кольцову. Зная, что Кольцов (Фридленд) - еврей, Зиберт особенно старался прослыть врагом германских антисемитов.
При встрече с Кольцовым Гельмут с воодушевлением рассказывал о своей дружбе с артистами, музыкантами, писателями и художниками - евреями по национальности. Зиберт, казалось, искренне говорил о своей любви к тем деятелям культуры, которых в Германии либо запретили, либо изгнали. Ему верили, хотя, возможно, Гельмут и на самом деле не одобрял антисемитскую истерию.
Абвер был очень доволен работой своего еще сравнительно молодого сотрудника. Его заметил сам Канарис.
* * *
Алексей Иванович продолжал: "Так что, Петр Васильевич, вы сегодня же отправитесь в Стрый, успокойте ваших коллег, особенно суетливого и непоседливого директора школы; работайте на ниве народного просвещения и ждите наших указаний".
Ночью, когда я безмятежно спал в своей школьной квартире, меня разбудил громкий стук в окно. Это был Иван Касько, который, хочу напомнить, оставался не только двойным агентом, но и моим связным. Он объявил: у меня всего два часа, чтобы собрать вещи, а затем, ждать легковую машину, чтобы вновь отправиться во Львов. Зачем меня вызывают в центральный город Галиции? Ведь я только недавно вернулся из Львова. Наверное, неспроста.
Вещей у меня немного, так что хватило около часа времени на сборы.
К зданию школы подъехала легковушка, и хотя было еще довольно темно, я точно определил: это был популярный немецкий "фольксваген". Я сел рядом с шофером, и мы выехали навстречу неизвестности.
"Германия, - подумал я, - поставляет Советам еще и легковые машины, значит отношения между странами стабильные.
Рассвело. Начался новый день - 22 июня 1941 года. Мог ли я предположить, что в это самое время авиация Третьего рейха наносила бомбовые удары по мирным городам СССР: Киеву, Минску, Одессе...
Во Львове уже знали о начале войны. По дорогам города проносятся военные грузовики, с грохотом иногда проедут танки... Граница недалеко. Население как будто замерло в тревожном ожидании.
В гостинице на мое имя забронирован номер. Я не знал, что мне предпринять. Кто я сейчас для русских, для немцев! Но только без паники, - убеждал я самого себя. Если разобраться по сути: чекистов больше интересует Зиберт. Это - факт. Не поэтому ли, что он владеет ценнейшей информацией, разрабатывает планы операций? Сейчас это особенно важно. Война. А что, если Алексей Иванович или тот же Кольцов завербовали Гельмута еще в Испании? Но это вряд ли. Не станет чекист сообщать мне об их заинтересованности в Зиберте. Не лучше ли им сразу выйти на Канариса?
Вот таким образом, сидя в гостиничном номере, я рассуждал о делах темных, хотя и увлекательных. И тут меня осенило. Англия подвергается массированной бомбардировке. Гитлер мечтает захватить Ближний Восток, понимая, что этот район имеет важнейшее значение для врагов рейха - Англии и Франции. Насколько мне было известно, Зиберт получил указания "заняться" этим регионом.
Правда, и Советы были не прочь "пощипать" британцев. А что, если согласно секретным параграфам пакта о ненападении ОГПУ и Абвер... Нет, сейчас это невозможно, а несколько дней тому назад?
По радиоточке только что я слушал выступление Вячеслава Молотова. Почему - он, а не Сталин? Одно ясно: Советы не ожидали нападения. Предстоит тяжелая война для обеих сторон. Роль Абвера значительно возрастет. Значит, и я могу пригодиться - вот только кому?
Меня все время терзала мысль: откуда чекистам так подробно известна моя работа в германской разведке? По всей вероятности, Алексей Иванович преднамеренно назвал Ивана Касько в качестве информатора моей деятельности. Скорее всего, это - обычная дезинформация для того, чтобы "прикрыть" подлинного "стукача". У меня вызывал подозрение Лемке. Теперь он в Берлине, и с ним работает контрразведка. Правда, все это мои предположения...
В Абвере нередко практиковалось следующее: как правило, молодому и неопытному сотруднику подбрасывали "дохлую кошку", иными словами, всякого рода нелепые слухи, выдаваемые за "чистую правду". Начальство с интересом следило за "новичком". Как справится? Клюнет и будет "разрабатывать" или быстро усомнится и станет по-деловому "копать". Надо признать: такие нелепости так профессионально обрабатывались, что иной служака мог растеряться и "клюнуть".
Еще в разведшколе нам, курсантам, приводили примеры подобной работы спецслужб различных государств, которые умело подбрасывали всякую "дезу" противной стороне. Немцам это удавалось превосходно.
Зная болезненную подозрительность Сталина, Абвер "по-дружески" предоставил русской контрразведке компрометирующие документы на ряд видных советских военачальников. Характер этих "документов" не оставлял сомнений в том, что военачальники - заговорщики, желающие убить Сталина и заодно извести все Политбюро. И пусть Иона Якир крикнул перед расстрелом: "Да здравствует товарищ Сталин!", ему не поверили. Он, как и другие репрессированные, оставался "врагом народа" многие годы. Германская военная разведка своей цели достигла: Красная Армия лишилась незадолго до начала Второй мировой войны многих замечательных командиров.
А судьба легендарного советского летчика Якова Смушкевича! В 16 лет он - доброволец Красной Армии; в 20 - командир пехотного полка. Вскоре Яков стал первоклассным летчиком. В 1936 г. Я. Смушкевич под именем "генерал Дуглас" оказался в Испании, став командиром авиабригады, затем возглавил противовоздушную оборону Мадрида. Через год Я. Смушкевич - Герой Советского Союза - сражается против японских асов в небе над Монголией. В 1939 г. награжден второй Золотой Звездой Героя; получает звание генерал-лейтенанта. Но за две недели до начала Великой Отечественной войны Якова Смушкевича арестовали и позднее расстреляли. В это трудно поверить, но - факт.
Советские люди не знали правды многие годы, зато немецкая пресса с восторгом писала о чистках в армии, на флоте, в авиации... И это в то время, когда нацистское руководство тщательно готовило нападение на СССР.
* * *
На следующий день утром я вышел из гостиницы. На красивом проспекте было непривычно тихо; редкие прохожие куда-то спешили; у людей озабоченные лица, однако нет паники, львовяне по-прежнему вежливы...
Неожиданно я услыхал: "Петро, почекай!". Я обернулся и увидел мужчину, который быстро приближался. Голос показался мне знакомым. Неужели - это Тесленко? Признаться, я его стал забывать.
Николай Иванович изменился, к тому же одежда... На улице тепло, а Тесленко одет в плащ; фуражка закрывала часть лица... Видимо, он только появился в столице Галиции и привез новые распоряжения для националистического подполья. Наша встреча не была случайной. Скорее всего, он ждал меня; видел, как я вышел из гостиницы и, лишь немного погодя, окликнул.
Стоял по-настоящему летний погожий день. В городском парке ни души. Мы сели на скамейку, стоящую под большим тенистым деревом. Я давно догадывался: Тесленко тесно сотрудничает с Абвером. Его знает Зиберт, а что известно о нем Алексею Ивановичу?
Идет второй день войны. Несмотря на упорное сопротивление частей Красной Армии, вермахт быстро продвигается вперед. Конечно, Тесленко не случайно оказался во Львове. Многочисленные аресты оуновцев ослабили эту организацию; часть видных националистических деятелей, спасаясь от чекистов, ушла в подполье Тем не менее в городе все еще немало сторонников Степана Бандеры и других лидеров. Немцы скоро могут оказаться в главном городе Галиции, и тогда тысячи оуновцев смогут их открыто поддержать. Этого опасались советские власти.
Эта территория лишь недавно попала под власть большевиков. Советы не укрепили как следует границы, да и пакт о ненападении усыпил бдительность, создавал иллюзии долговременного мира.
Некоторое время мы молча сидели, и каждый думал о своем. Я не был рад войне, хотя мне не все нравилось в советской системе. Но я понимал: Германия напала на СССР не с целью освобождения ее народов от большевиков. Гитлеру нужны территории, даровая рабочая сила, сырье. Примером служила соседняя Польша. Украина вряд ли станет исключением.
Интересно, что теперь скажет Тесленко. Может быть, сбывается его мечта? Николай Иванович не спешил к откровенному разговору. Он стал анализировать международную обстановку. По его мнению, Германия наносит превентивный удар, поскольку СССР стремится навязать свою власть другим странам. Когда я пытался возразить, отмечая, что Германия к тому времени оккупировала значительную часть Европы, Тесленко ответил: "Гитлер, дескать, опередил Сталина".
Когда я поинтересовался, что, по его мнению, ждет Украину, Николай Иванович, не задумываясь, изрек: "Свобода от жидо-большевистского руководства и независимость". Я напомнил Тесленко, что подобное он уже говорил в Берлине. Но факты свидетельствуют о том, что Гитлер желает хозяйничать повсюду, и привел в качестве примера оккупированную Польшу.
(Продолжение следует.)