Номер 24 (820), 23.06.2006

К 65-й годовщине со дня начала Великой Отечественной войны

Я этот небесный квадрат не покину
Мне цифры сейчас не важны...

В. Высоцкий. Песня летчика.

Генерал-майор авиации Геннадий Алексеевич Шадрин – Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР, совершил 503 боевых вылета, в 73-й воздушных боях лично сбил 14 самолетов врага. Награжден 37-ю орденами и медалями. Из них – два ордена Ленина, пять ордеров Красного Знамени. На его груди и болгарский орден Красного Знамени.

— Посмотрите. Вот две модели: И-16, на котором летал до 1943 года, и мой последний истребитель МИГ-21, его скорость в два раза превышала скорость звука, – говорит Геннадий Алексеевич. – Я освоил 43 типа самолетов и вертолетов, но самым любимым для меня остался И-16. "Ишачок" прославился в небе Испании и на Халхин-Голе, он отличался замечательной маневренностью. На этом, уже устаревшем к началу воины, истребителе наши летчики вступали в бой со скоростными "мессершмиттами".

Свой боевой счет он открыл на Малой Земле. Во время штурмовки Геннадий увидел, как откуда-то взявшийся Ме-109 бросился наперерез группе, стараясь зайти в хвост самолета ведущего. Не надеялся сбить. Думал лишь сорвать атаку врага, не дать ему открыть прицельный огонь. Круто повернул в сторону вражеского самолета и увеличил скорость. Припав к прицелу, увидел, как быстро увеличивается в размерах "мессер". Вот уже четко различим на его борту желтый крест. Нажал кнопку спускового устройства и с радостью отметил, что снаряды попали точно. "Мессер" загорелся и пошел вниз, таща за собой черный шлейф дыма.

...Он мог, конечно, не нападать. Разведчику не рекомендуют вступать в бой. Летал один, задание, как всегда, было срочное.

Стоял майский день 1944-го. Внизу шумела густая зелень. Враг притаился. Но в степи не скроешься от опытного летчика. И в одной из балок он обнаружил большое скопление техники, передал на КП координаты, получил разрешение следовать домой. И тут увидел армаду вражеских самолетов.

Они шли на бомбежку тремя группами по шесть "Фокке- Вульфов-190". Шли спокойно, без прикрытия, потому что, сбросив бомбы, могли действовать как истребители. Не помешай им – через несколько минут они обрушат свой смертоносный груз на наши войска, оборвут жизнь десятков наших солдат...

Пройти спокойно мимо на своем "ЯКе", имея полный комплект боезапаса? Нет, не мог он этого сделать.

Решил атаковать, пока "фоккеры" над расположением своих войск. Ушел в сторону солнца, развернулся и, выбрав жертвой ведущего третьей группы, дал полный газ. В приделе быстро рос силуэт вражеского самолета. Так близко Шадрин еще никогда не .подходил к цели. Когда он нажал гашетку, "фоккер" стал разваливаться. А Шадрин, чтобы не задело обломками, круто взмыл вверх и развернулся для новой атаки. Когда он напал во второй раз, вражеские самолеты, поспешно освободившись от бомб, перестроились и окружили его, как осы. "Хоть бы столкнулись!" – мелькнуло в голове.

Но они не сталкивались. То один, то второй, то несколько сразу били по нему длинными очередями.

"Собьют", – подумал Шадрин.

Его мог спасти только маневр, ни секунды по прямой. Маневрировал по горизонтали и вертикали, бросался под трассы снарядов, сам вел огонь. И все тянул к линии фронта.

Неизвестно, чем кончился бы этот неравный бой, если бы впереди не показалось небольшое облачко, Шадрин полупетлей ушел вверх, скрылся в облаке, а его преследователи проскочили внизу, потеряв его из виду.

Когда он вышел из белой спасительной дымки, увидел, что "фоккеры" перестраивались для атаки. И снова собрался продолжить этот неравный поединок, но тут услышал по радио – в воздухе группа наших Ла-5. Навел их на вражеские самолеты и взял курс на аэродром. Потом уже узнал, что наши истребители сбили еще четырех стервятников.

О том, что вел воздушный бой с восемнадцатью "фоккерами" и сбил одного, не сказал никому – ведь как дрался, никто не видел. Подумают, что хвастает. Но выдал механик: из радиатора самолета вытащил кусок плексигласа с "Фокке- Вульфа", сбитого Шадриным.

В послевоенные годы Г.А. Шадрин много летал. Многим летчикам он помог обрести крылья. Среди его питомцев были и кубинские друзья. Шадрин хорошо помнил каждого из них. Да и они надолго запомнили компаньеро Алехандро, так называли его кубинские летчики.

Аэродром не раз посещали Фидель и Рауль Кастро. Они сердечно благодарили Алехандро за доброту и настойчивость, большую волю и терпение. А однажды Геннадию Алексеевичу передали просьбу Фиделя: он наслышан о снайперских ударах Шадрина во время войны и хочет увидеть...

Геннадий Алексеевич поднялся в воздух. С первого захода и первым залпом он поразил самолет-цель. Все были буквально поражены. Вот это точность!

Но Фиделю и этого было мало. Он спросил, сможет ли компаньеро Алехандро поразить танк. И не просто в одно место, а с нескольких сторон и желательно в гусеницы.

Все переглянулись.

— Попробую, – сказал Шадрин.

Он обошел танк со всех сторон, что-то подсчитал. А потом поднялся в воздух, сделал всего три захода. И с трех сторон поразил танк. Один из заходов, третий, был особый: резко снизившись, самолет стрелой пронесся над полем. Последовал залп. Попадание было точным – прямо в гусеницы.

Фидель Кастро обнял Шадрина, долго держал его в крепких объятиях. И лишь сказал: "Бьен, Алехандро!". "Бьен" в переводе с испанского – "хорошо", это высшая похвала Фиделя. Там, на поле, они сфотографировались на память.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.