Номер 23 (819), 16.06.2006

Умер папа – Василий Терентьевич Галяс. Он же – Бравый солдат Влодик Гейзерман (такую кличку придумал на фронте – по типу Швейка). Он же – "ходячая энциклопедия", что особенно хорошо знают на историческом факультете нашего ОНУ им. Мечникова, с которым связана практически вся его жизнь.

Папа был нестандартным человеком, каких немного. Предельно честный и непоколебимый в своих принципах, несмотря на кажущуюся мягкость и сговорчивость. Абсолютно непрактичный и бескорыстный. Энциклопедист. Книги – страсть на всю жизнь. История – единственное и главное занятие в жизни. Люди любили его и знали. Многие зарубежные специалисты по истории юга России и Украины, познакомившись однажды с отцом, годами посылали к нему своих аспирантов за консультациями и просто пообщаться. Папа был одним из лучших библиографов, наверняка не только Одессы; каждая точка с запятой в сносках была для него важна и священна. Многим ученым именно он помогал составлять и оформлять диссертации, а сам всю жизнь был лаборантом кафедры, пусть и незаменимым. Конечно, это следствие не только полного отсутствия у отца тщеславия и карьеризма, но и знак времени, когда всякий раз именно историки рисковали стать "неуместными" – то "буржуазными националистами", то еще кем-то...

А еще папа был категорически и беспредельно добрый. Именно он всегда баловал меня как младшую и любимую дочь, водил в школу и на тренировки, таскал с собой по кафедрам и библиотекам. В центре Одессы нас знали почти все киоскеры – девочку с папой, которые, как Тарапунька и Штепсель, говорят между собой сразу на двух языках. Много чего папа рассказывал "по секрету" (даже от мамы) – и по поводу жизненных навыков и мелочей, и насчет нашей бедной истории. Дома всегда бытовало выражение "только в школе учителям этого вслух говорить не стоит".

Папа был самым настоящим Солдатом Победы. Война длилась для рядового Галяса с 1939 по 1946 годы. Бог хранил – всего полторы царапины, был он связистом и зенитчиком, а в тылу сидеть не любил. Кстати, о резерве. Со свойственным отцу юмором он всегда говорил: "Ну, ясное дело, чего мы стремились на передовую, там паек лучше, кто ж будет отсиживаться на голодном пайке". Не изменял себе связист Галяс и бегая по полям войны с катушкой: тщательно прочитывал и затем уничтожал немецкие листовки, запоминал все происходящее с исторической точностью. Записи хранил в известных с шевченковских времен "захалявных" книжечках, некоторые из них отбирали по "совету" особо бдительных сослуживцев, некоторые уцелели. Особенно интересно было потом, через много лет, сверять данные этих книжек со страницами "эпохальных" книг типа брежневской "Малой земли" (отец сдавал и брал Новороссийск и прошел пешком в обе стороны, наверное, все Военно-Сухумское шоссе).

Отдельная "песня" – окончание войны, когда папа брал такие города, как Кенигсберг, Шверин и, наконец, Берлин. Стандартным тогда было непопулярное ранее, но не так уж и умалчиваемое теперь действо – солдатские посылки домой. Так вот Галяс, вернее, Влодик Гейзерман тоже присылал в Одессу посылки, но были они сплошь с книгами и открытками (что приводило в гнев его отца: "Все не как у людей"). Еще папа рассказывал о том, как во время бомбежек, чтобы не так страшно было, крутил пластинки, найденные тут же, в берлинских разрушенных домах, и немецкие композиторы радовали уставшую от быта войны душу. Давным-давно в детстве я нашла в шкафу на кухне фарфоровую чашку со свастикой на донышке, наверняка эта опасная вещь тоже приехала из логова врага. У нас в доме вообще многое было, так сказать, на грани. Хранились запрещенные или просто "вредные" книги, папа никогда не скрывал, что он – униат (тогда никто и не говорил, что есть греко-католики). И так далее.

Интересная деталь: участники Великой Отечественной, родители умудрились произвести меня на свет именно 9 мая (папа всегда с большим почтением относился к датам – и семейным, и историческим).

О папе можно рассказывать бесконечно, как мог часами говорить он. Весело, с подмигиванием и прибаутками или с самым серьезным видом. Студенты, которым он изредка читал лекции, – он не был "официальным" ученым, потому перепадали только спецкурсы или подмена приболевших коллег, – обожали и годами помнили его метафоры и примеры. Чего стоит одна вредная и даже небезопасная привычка учить студентов на примере ошибок их собственных преподавателей; но как педагогический прием это срабатывало абсолютно – и никто ни разу не "заложил" и не нажаловался.

До последнего отец был в строю, в голове рождались все новые статьи, воспоминания. Он никогда не жаловался не леность или нежелание работать – в этом плане он был настоящий ученый. Чего стоит один факт. Уже после 80-ти лет Галяс-старший "врубился", что такое компьютер, и с удовольствием и часами диктовал тексты старшему внуку, а затем их редактировал, записывал на дискеты и рассылал по редакциям.

Многие друзья-однополчане уехали в дальние страны, среди прочего понимая, что статус участника войны поможет и им их семьям пожить, мягко говоря, более безбедно, нежели на независимой родине. Для рядового Галяса такой вариант был исключен ("воевать с немцами, а потом ехать на их харчи – ну куда ж это годится").

13 января 2006 года, "на Васыля" и на Старый новый год отец пешком, понемногу, пидтюпцем, пришел к внукам, где не столько пил и ел, сколько спешил рассказать на диктофон о своем отце, и, в частности, сетовал на то, что в свое время стеснялся расспрашивать его о голодоморе и 1937 годе. После четырех часов разговора пора было вести малышей на кружки и секции, поэтому договорились продолжить. Но записать историю жизни своего отца он так и не успел – как всегда, дела, суета, все на завтра. Последние месяцы отец лежал, отказали ноги, силы понемногу покидали его, хотя голова работала до последнего. Не жаловался, особо не капризничал, даже когда было больно. Спасибо сотрудникам исторического факультета, они не оставляли его, приходили послушать, рассказать новости... "Ушел он тихо, как и жил", – сказал старший внук Леша, который вместе со взрослыми ухаживал за дедом.

Папа, мы старались быть с тобой. Ты можешь гордиться детьми и внуками, их у тебя пятеро. Ты был самый лучший на свете. Извини, что мало говорили тебе об этом.

Раиса КРАЕВА (ГАЛЯС).