Номер 1 (1441), 18.01.2019

И. Михайлов

Наверное, любой человек, который пожелает рассказать что-либо о писателе, столкнется с немалыми трудностями.

Писатель - существо особое: своеобразный характер, порой причудливая ментальность, оригинальный взгляд на жизнь; да мало ли что у такой личности на уме. Поди разгадай такую душу. А если это Ильф и Петров - авторы известные всему "прогрессивному человечеству"! Как тогда?

О них написано немало. Их боготворят, о них вспоминают коллеги по перу с особым пиететом. Но появились кое-какие новые материалы, и автор этих строк решился на скромною работу, где, кроме знаменитых на весь мир одесситов, нашлось место и другим юмористам и сатирикам.

* * *

Это был ужасный и в то же время удивительный год. Только недавно большевики захватили власть, всё еще продолжалась кровопролитная Первая мировая война, контрреволюция готовилась к решительной схватке... Россия погрузилась в хаос. Стала остро ощущаться нехватка продовольствия, топлива, по стране "гуляли" криминальные банды. И в это время в Петрограде группа энтузиастов решилась на издание первого в Советской России сатирического журнала.

Казалось, в стране не до юмора. В городах исчез хлеб, на долгие часы пропал свет, закрылись заводы и фабрики, на опустевших улицах стало опасно ходить даже днем. Но Лев Бродаты (1889 - 1954) со своими единомышленниками считал, обращаясь к российским рабочим: "Когда вы смеетесь, плачет буржуазия".

Этого человека хорошо знали в журналистских кругах столицы и прежде всего в большевистской "Правде". Лев Григорьевич Бродаты родился в Польше, в Варшаве, в состоятельной и культурной еврейской семье. С ранних лет он пристрастился к рисованию. Художественное образование этот талантливый молодой человек получил в Вене - в культурной столице тогдашней Европы, обучаясь в студии Давида Кона, а затем - Академия изящных искусств.

Революционные брожения в Польше, в начале ХХ века, не прошли мимо активного Бродаты, а вскоре грянула Февральская революция в России, и Лев Григорьевич спешит в Петроград, где становится преданным бойцом. Только сражаться за дело рабочих и крестьян можно было не только ружьем, но и пером журналиста, и карандашом карикатуриста.

Большевики еще только собирались захватывать власть в стране, а на страницах "Правды" уже печатались острые сатирические рисунки Льва Бродаты. После октябрьского переворота Лев Григорьевич свой мольберт художника безоговорочно приравнял к штыку революционера-ленинца. С тех пор в органе большевистской партии - газете "Правда" - появляется раздел политической карикатуры, который вел Лев Бродаты.

По всей видимости, "старшие товарищи" - правдисты посоветовали молодым коллегам основать пролетарский сатирический журнал - "Красный дьявол". Немного зловещее название, что, впрочем, соответствовало задачам нового издания, имевшего красноречивый подзаголовок - "Еженедельный рабочий журнал юмора и сатиры".

Газета "Правда" поспешила порадовать своих читателей известием о новом журнале. Ее редактором становится Лев Бродаты. Он энергично принялся за дело. К нему присоединились начинающие писатели-сатирики: Демьян Бедный, И. Ионов, И. Логинов, А. Соловьев (Нелюдим)... Опыта у молодежи маловато, одного революционного энтузиазма предостаточно, так что помочь должны были опытные писатели сатирического журнала.

* * *

Откровенно говоря, русская сатирическая литература имела давние традиции. Даже в условиях деспотического царского режима в России издавались сатирические журналы. Наибольшую известность приобретает журнал "Сатирикон" и "Новый Сатирикон".

Этот русский журнал сатиры и юмора появился в С.-Петербурге в 1908 году. Издавался еженедельно. Каждый номер имел по 12 - 16 страниц и содержал множество иллюстраций-карикатур. С 1913 г. стал выходить (до 1917 г.) "Новый Сатирикон". Его авторами были талантливые писатели, среди которых немало начинающих сатириков: А. Бухов, Я. Гордин, О. Дымов, О. Л. Д'Ор, В. В. Маяковский, Саша Черный и другие.

Чиновники боялись оказаться на страницах "Сатирикона". Его авторы - беспощадны. Они обличали язвы тогдашней России, не глядя на звания и должности.

Когда при поддержке советских властей начал выходить пролетарский сатирический журнал "Красный дьявол", некоторые бывшие "сатириконцы", не покинувшие Советской России, стали его активными сотрудниками.

Здесь особо следует отметить деятельность Иосифа Львовича Оршера (литературный псевдоним - О. Л. Д`Ор (1878-1942) - писателя-сатирика и журналиста, фельетониста, имевшего большой опыт литературного творчества.

Еще с 1893 г. Иосиф Львович печатался в различных газетах юга России, в частности Одессы. С 1906 г., проживая в столице Империи, Оршер публикуется в газетах и журналах "Речь", "Товарищ", "Русское слово", "День", "Утро России", "Сатирикон", "Серый волк" и другие, сделавшие его известным всей России.

В 1918 году, сотрудничая с журналом "Красный дьявол", Иосиф Львович редактирует один из первых сатирических советских изданий - "Гильотина". Этот журнал выходит в Петрограде с апреля по июль 1918 г. Всего вышло 6 номеров. И. Оршеру удалось привлечь к сотрудничеству писателей-сатириков и художников старшего поколения, таких как Н. Аболина, С. Иванова, Л. Кармен, В. Князева, Я. Окунева и других. Издание Оршера острие своей сатиры направил против растерявшейся русской интеллигенции. Сатирическая программа журнала раскрывается в стихотворной сатире В. Князева "Песня о гильотине".

Лев Бродаты также привлек к сотрудничеству с журналом "Красный дьявол" таких известных поэтов, как В. Маяковский, одессита Сашу Черного (настоящее имя Александр Михайлович Гликберг (1880 - 1932), до своей эмиграции активно печатался во многих периодических изданиях. Членами авторского коллектива были Д. М. Тигер Красное жало, И. Гайдукевич и другие.

Свои задачи редакция журнала определяла так: "служить исключительно рабочему классу, являясь орудием его борьбы с врагами пролетариата". Такая строгая классовая позиция напугала некоторых авторов, привыкших к дореволюционным вольностям. Диктатуру пролетариата в искусстве не понимали и не одобряли многие "старые" журналисты и писатели. Правда, тогда еще можно было "фрондировать", например, отказываться от сотрудничества, яростно спорить с редактором, отстаивать свои позиции... Однако, несмотря на разногласия, работа в сатирическом журнале продолжалась. Л. Бродаты рисовал остроумные карикатуры; поэты и писатели сочиняли сатирические стихи, сценки, диалоги, частушки, реплики и каламбуры.

Врагов у Советской власти немало - есть кого обличать: здесь и члены Учредительного собрания, Керенский, которого именовали "последним самодержцем всея Руси - Александром IV", и меньшевики-оборонцы, правые эсеры, и прочие. Доставалось кадетам и украинским националистам, делавшим ставку на мятеж генерала Каледина (1861-1918). На страницах журнала разоблачались как враги Советской власти, всякого рода спекулянты и саботажники. Более того, авторы-сатирики критиковали даже представителей Советской власти, считая, будто они недостаточно жестко и решительно борются с контрреволюцией, проявляя "излишнюю терпимость".

Международная политика в журнале занимала важное место. Острая сатирическая карикатура Льва Бродаты вызывала особое внимание. Она беспощадно высмеивала лидеров стран Антанты, которые надеялись вернуть в Россию прежние порядки.

Старшие товарищи-правдисты были довольны. Однако журнал "Красный дьявол" вместо одного раза в неделю выходил только ежемесячно. А всего на свет появилось 11 номеров. В 1919 г. "Красный дьявол" прекратил издаваться. Причина - Гражданская война, экономические трудности, проблемы с кадрами.

* * *

Не лучшее было положение Страны Советов в начале 20-х годов. Гражданская война закончилась, но ее последствия - поистине трагические.

По-прежнему царят разруха, голод, болезни, на улицах городов тысячи беспризорных детей. Враги Советской власти ушли в подполье, однако продолжали действовать. Это были те же саботажники и спекулянты, диверсанты и обычные уголовники.

По городам и весям огромной страны распространились зловещие слухи о скором падении большевистской власти. В городах из-за угла убивали партийных и комсомольских активистов; в селах сжигался хлеб и отравлялся скот. Из-за рубежа доносились подстрекательские призывы к восстаниям против советской власти; засылались сотни шпионов и диверсантов; среди обывателей сеялись панические настроения...

Одесса, лето 1920 года. Город только освободили от белогвардейцев. Повсюду реют красные знамена и пестрят многочисленные плакаты и лозунги. На улицах - вооруженные патрули из матросов и комсомольцев, красноармейцев и рабочих. По ночам стреляют, иногда в разных районах Одессы происходят настоящие бои с преступниками; активно действуют саботажники; рынки оккупировали спекулянты. Но и днем в городе неспокойно. Улицы Одессы заполонили стаи беспризорников. Чекисты измотаны. Ночью они охотились за врагами новой власти, а днем проводят облавы на беспризорных детей. Многие одесситы голодают. Все реже слышится веселый смех на улицах города. Культурная жизнь в Одессе замерла. Новым одесским властям было хорошо известно, что еще до октября 1917 года в городе тусовалась многочисленная талантливая молодежь, среди которых начинающие поэты, подающие надежду художники, даровитые музыканты... В губкоме решили: надо срочно возродить былую богему, только приспособить ее к новым условиям. Однако на практике получалось далеко не так, как задумывали советские чиновники.

Десятки куплетистов потешали народ непристойными частушками, острыми анекдотами, смешными сценками из жизни обитателей одесских трущоб. Многие поэты мыкались по городу в поисках помещения для литературного клуба. Они мечтали о хлебе и творческом вдохновении.

Советские партийные функционеры, сами когда-то писавшие стихи, понимали: поэтов надо поддержать. В помещении бывшего ресторана стали практиковать бесплатные обеды для одесских литераторов.

Итак, обед. Это - тарелка ячневой каши и без ограничения желудевого кофе или морковного чая, но только с единственной конфеткой на сахарине. Но поэты и этому угощению рады. Среди обедавших литераторов были молодые люди из "Коллектива поэтов".

Как правило, "коллективисты" собирались на квартире, где жил "душа" организации Эдуард Багрицкий, не более двух раз в неделю. А теперь, при содействии советских властей, в бывшем буржуазном ресторане ребята могли засиживаться допоздна. Спорили о поэзии, читали стихи, обменивались книгами, встречались с друзьями.

Нередко случалось, что кто-то из начинающих поэтов не выдерживал и громко, чтобы заглушить стук жестяных тарелок, где стыла каша, начинал читать только что написанные стихи. Шум тут же стихал. Все с напряженным вниманием слушали товарища. Потом, не дав другим опомниться, поднимался другой поэт, и вновь становилось тихо; затем - следующий.

За одним из столиков сидел знакомый многим "коллективистам" молоденький паренек, с черными густыми волосами, больше предпочитавший слушать других. Он явно стеснялся. Природная застенчивость мешала ему выступать в "Коллективе поэтов", где неизменно властвовал Эдуард Багрицкий, уже в то время снискавший всеодесскую известность.

Этим пареньком был Эзра Александров, сидевший рядом с ним Валентин Катаев, сказал ему: "Эзра, здесь все свои". Александров неожиданно поднялся, густо покраснел от смущения. В зале перестали чавкать и стучать ложками. Все с удивлением смотрели на Эзру и вдруг услышали такие строки:

"Волосы рыжие - цвет Эльдорадо.

Нам Калифорнии вовсе не надо,

К черту все золото

Южной Америки,

Стынут от холода

Русские скверики.

В небо высокое

Бьет офицер,

В небо высокое

Бьет без потерь.

Кружится даль,

Рушится льдина,

Ветер - миндаль,

Двор - мандарина".

В этих стихах все узнали недавнюю иностранную интервенцию и террор белых в Одессе.

(Продолжение следует.)