Номер 19 (764), 20.05.2005

ПРАВОСУДИЕ ПО-ОДЕССКИ

Слышали, наверное, что недавно экс-чемпион мира по шахматам Роберт Фишер оказался на несколько месяцев в японской тюрьме?

Куда менее известен факт, что чуть ранее исследователь фишеровского творчества одесский шахматный мастер Сергей Тесля провел почти три месяца за решеткой. Не в Японии, правда, а на родной одесской земле.

Полагаете, фишерофобия свирепствует? Ничего подобного. Уверен, что большинство из тех, кто приложил руку к аресту Тесли и его судебному преследованию, весьма далеки от шахмат, а о "пресловутом Фишере" не знают даже из известной песни.

Но оставим на время шахматы и перейдем к делу. К уголовному делу Сергея Тесли.

Тесля обвиняется в том, что, работая торговым представителем дочернего предприятия "Бастион" ОАО "Автоагрегат", похитил деньги в размере 101 450 гривен 36 копеек.

Сергей рассказывает, что работал в "Бастионе" с 2001 года, долгое время был на хорошем счету. Он занимался оптовой продажей автозапчастей, приносил фирме большую часть дохода, его личный торговый оборот, от которого он имел процент, составлял от 350 тысяч гривен в месяц до полумиллиона и больше. Однако с начала 2004 года Тесля почувствовал, что обстановка в фирме стала накаляться, ему стали недоплачивать, ссылаясь на непоступление денег от клиентов и т.д.

Тесля решил уйти с фирмы и открыть свое дело такого же профиля.

-Учредитель фирмы Леонид Яковлевич Макул, являющийся депутатом Одесского горсовета и председателем комиссии по регуляторной политике, решил мне отомстить, так как он с моим уходом лишался значительного дохода и получал серьезного конкурента, – уверяет Тесля. – Поэтому против меня было сфабриковано уголовное дело. Вернее, сначала был подан гражданский иск в суд на сумму 120 тысяч гривен. Делу был дан ход.

Однако 29 апреля 2004 года, когда я пришел за трудовой книжкой, в директорском кабинете, где находились Макул и сотрудник ГСБЭП Киевского райотдела Андриешин Владимир Владимирович, начался совсем другой разговор. Мне предложили сознаться в хищении ста тысяч гривен. Я, естественно, отказался. Тогда мне стали объяснять, с кем я связался, рассказали, что я пыль и могу ставить на своей жизни крест.

Я повернулся и вышел из кабинета.

Меня догнал Андриешин, надел на меня наручники, обыскал и заявил, что я задержан. Он отвез меня в Киевский райотдел.

* * *

Стоп! Прервём на некоторое время Теслю. Вопросом, украл ли он что-то у "Бастиона" сейчас занимается суд. А вот не украли ли чего-нибудь у Тесли? – например, три месяца свободы – не волнует, похоже, никого, кроме самого подсудимого и его близких.

Итак, Уголовно-процессуальный кодекс Украины утверждает, что подозреваемый может быть задержан "только при наличии одного из следующих оснований:

1) когда это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения;

2) когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо, как на совершившее преступление;

3) когда на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище будут обнаружены явные следы преступления.

При наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано лишь в том случае, если это лицо покушалось на побег или когда оно не имеет постоянного места жительства, или когда не установлена личность подозреваемого".

Всё! Теперь давайте посмотрим, как это соотносится с нашим делом.

По пункту первому. Никто ведь не говорит, что Тесля взломал сейф и вытащил оттуда наличку. Ему вменяют, что он не все деньги сдал, а потом, чтобы скрыть это, провел определенные манипуляции на каком-то офисном компьютере.

Так вот, Теслю "видели сидящим у компьютера"! Да-а, силен аргумент, по такому доказательству впору полстраны пересажать в наш просвещенный век.

По пункту второму см. пункт первый.

Пункт третий. У Тесли были масляные пятна на рубашке, свидетельствующие о том, что он просверлил дырку в стратегическом трубопроводе и выкачивал оттуда нефть?

На его брюках имелись следы крови и, извините за выражение, спермы, могущие свидетельствовать о том, что он кого-то резал или насиловал?

Фосфором загорелось на руках слово "ВЗЯТКА"?

Ничего этого не было, а посему пункт третий отпадает.

Остаются "иные данные". Ну, личность Сергея была установлена еще двадцатью шестью годами раньше, при рождении, и с тех пор сомнений в том, что это он, Тесля, у окружающих не было. И место жительства постоянное имел и имеет.

Что у нас там осталось? "Побег"! Вот он, родимый! Судя по всему, майор милиции Андриешин был уверен, что Тесля, – свободный человек в свободной стране – не захотев продолжать неприятный разговор с неприятными ему людьми, совершил побег. Оригинальнейшая трактовка закона! Которая, впрочем, получила полную прокурорско-судейскую поддержку.

Фактически без всякой доследственной проверки, не получив никаких объяснений от Тесли, его задерживают. Вопиющее нарушение закона.

(Постоянные читатели нашей газеты помнят недавнюю публикацию под заголовком "Инвалидные ОПГ? или Все-таки милицейско-прокурорские?", мы к ней, кстати, вскоре вернемся. В результате преступного деяния человек стал инвалидом, а следствие полтора года занималось так называемой доследственной проверкой, так и не найдя оснований для возбуждения уголовного дела. Здесь же всё сделали так же незаконно, зато с космической скоростью.)

Против Тесли возбуждают уголовное дело, хотя ни тогда, ни сейчас было непонятно, совершено ли хищение денег вообще, а если даже совершено, то кем?

Вот что писала мать Сергея Вера Аркадьевна прокурору Одесской области М. Гаврилюку 6 мая 2004 года, когда ее сын восьмые сутки находился в Киевском райотделе:

"Сердце подсказывает мне, что Вы один из тех людей в городе, который сможет оказать помощь в восстановлении правды и справедливости. (Что ж, бывает и сердце ошибается. – Б.Ш.)

(...) Совершенно случайно, лишь поздно вечером я узнала о местонахождении сына. В дежурной части Киевского РОВД мне сказали, что в книге регистрации мой сын не значится. Почувствовав неладное, я прорвалась на третий этаж и в одном из кабинетов увидела следующее. Мой сын сидит на полу ("Меня несколько раз ударили", – это уже комментарий Сергея журналисту. – Б.Ш.), вокруг разбросаны его вещи. По внешнему виду было видно, что к нему применялась физическая сила. Рядом находились четверо людей, двое из них в форме работников милиции.

Я представилась и спросила, что здесь происходит? Ничего не объясняя, один из присутствующих, применив ко мне физическое воздействие, вытолкал на лестничную клетку. После чего вызвал постового и начал на него кричать, почему посторонние в здании.

(...) Увидев, что "беседа" затянулась на четыре часа и обстановка непредсказуема, я обратилась за помощью к адвокату.

Адвокат в здание райодела не был допущен и подвергся оскорблениям и насмешкам. Впоследствии ему удалось путем длительных и унизительных переговоров подняться к кабинету В. Андриешина, но в сам кабинет его не впустили, ссылаясь на то, что это беседа. Это продолжалось до половины третьего ночи".

Как рассказывают мать и сын, следователь Войтенко, которой поручили вести дело, через день вся в слезах отказалась от него. За дело взялась исполняющая обязанности заместителя начальника следственного отделения Наталья Игоревна Королёва.

2 мая Тесля был привезен в суд для вынесения ему меры пресечения. А как раз неделей раньше Пленум Верховного Суда Украины рассмотрел практику применения судами ареста и еще раз напомнил судам, что "взятие под стражу является наиболее суровой мерой пресечения, в связи с чем она избирается только, если есть основания полагать, что менее суровые меры пресечения могут не обеспечить исполнение подозреваемым, обвиняемым процессуальных обязанностей и его должного поведения".

Но разве для наших судей обязательное к исполнению решение высшей судебной инстанции указ?!

— Правда, дежурный судья Рева, сославшись на свое нездоровье, уехал, фактически отказавшись меня "закрывать", но его место через полчаса занял судья Сватаненко, – рассказывает Сергей Тесля. – Он продлил мой срок содержания под стражей до десяти суток. Уже восьмого мая судья Жуковский (председатель суда) выносит решение о моем аресте.

Семнадцать суток я провел в камере Киевского райотдела, затем пару дней в ИВС на Преображенской, после чего до 23 июля находился в следственном изоляторе. За время моего нахождения в СИЗО никаких следственных действий со мной не проводили, только постоянно приходивший майор Андриешин настаивал, что моя мать должна встретиться с Макулом и решить все вопросы. Об этом же вел речь и заключенный Новиков, подсаженный ко мне в камеру. Он оказывал на меня сильнейшее давление. В это же время давление со стороны Королёвой и Андриешина оказывалось на мою маму (Андриешин, кстати, ранее имел серьезнейшие неприятности по службе, но ему не только удалось уйти от ответственности, но и остаться в милиции.). И мама согласилась на встречу с Макулом.

В своих заявлениях Генеральному прокурору Украины, прокурору Одесской области Вера Аркадьевна указывает, что никакие ходатайства об изменении меры пресечения не удовлетворялись, даже о внесении залога в сумме, якобы похищенной Сергеем. И она встретилась с Макулом. Он якобы потребовал 50 тысяч долларов и "Сережа будет освобожден". ("Ведь квартира есть и у вас и у бабушки".)

Квартиру продали, денег поодалживали, но набралось только 48 тысяч ("Мне некуда спешить".) Наконец люди одолжили еще две тысячи, и, как заявляет Вера Аркадьевна, она вручила их.

Вскоре, правда, случилась некоторая заминка ("Посадить легче, чем освободить"), но через несколько дней Тесле изменили меру пресечения на подписку о невыезде.

— Королёва и Андриешин, естественно, знали о пятидесяти тысячах долларах, они ведь подталкивали к этому, – рассказывает Сергей. – Отношение ко мне с их стороны значительно улучшилось. Под изменение меры пресечения нужно было подвести какую-то законную базу. Прокуратура требовала полного возмещения ущерба, и такую справку директор А. Варбанец написал (сейчас в суде он утверждал поначалу, что мать заставила его написать такую справку путем угроз, потом стал говорить, что она его слезно умоляла): будто бы мама возместила ущерб. Мне же, чтобы выйти из тюрьмы, пришлось написать, что я потратил на личные нужды девять или десять тысяч гривен. Это заставил меня сделать Андриешин в обмен на свободу. Или вы считаете, что мне нужно было продолжать мужественно гнить в тюрьме? (При ознакомлении с материалами дела я от самооговора отказался.)

Так я оказался на свободе.

(Если следовать этой версии, то самое большее, что могли вменить Тесле – 10 тысяч гривен. Но следствию нужно хищение "в особо крупных размерах" и оно ничтоже сумняшеся натягивает до ста тысяч с гаком. – Б.Ш.)

Уголовное дело, которое обещали закрыть, все же не закрывали. А через некоторое время потребовали еще большую сумму. ("Иначе будет суд, и вашего Серёжу посадят"). Мы отказались.

Теперь дело рассматривает суд. Но, похоже, суд, как ранее и досудебное следствие, не интересуют многочисленные нарушения закона в "Бастионе", наносящие серьезный вред государственным интересам. Проверять "Бастион" отказываются. Неужели свою роль сыграло распределение земельных участков в Одессе, о чем так хвалился маме наш оппонент?!

После того, как очередное наше ходатайство в суде было отклонено и мы услышали: "Может, вам еще и Папу Римского вызвать?" мой адвокат потребовал фиксации судебного процесса техническими средствами. Надеюсь, хоть эта мера поможет объективности рассмотрения дела?

* * *

А что же думают по поводу этого дела другие стороны?

Звоню следователю Наталье Игоревне Королёвой (она сейчас откомандирована в областное следственное управление, то есть, ударно потрудившись в Киевском райотделе, пошла, очевидно, на повышение). Представившись, спрашиваю:

— Можно ли встретиться с вами, чтобы вы прокомментировали некоторые моменты дела Сергея Тесли и ответили на пару вопросов?

— Встречаться нам не надо. Никаких комментариев.

— То есть вы всё сказали в обвинительном заключении?

— Да.

Жаль, что эта встреча не состоялась. А ведь в сущности одно дело делаем, пытаемся приблизить торжество справедливости: только понимаем ее, наверное, по-разному...

Гораздо более приветливым оказался в телефонном разговоре Леонид Яковлевич Макул. Он, правда, сразу же оглоушил журналиста прямым вопросом-утверждением: "Статья, которую вы готовите, заказная?"

* * *

"Статья заказная?" Заказными бывают убийства: это когда убийца, не испытывая никаких плохих чувств к своей жертве, мочит ее из желания заработать.

Заказными бывают уголовные дела. Это когда, к примеру, сотрудники милиции, прокуратуры, судьи "мочат" невиновных из желания угодить кому-либо и заработать.

В журналистике заказными бывают не только напечатанные статьи и вышедшие в эфир сюжеты, но и ненапечатанные и невышедшие. Какое-то время мне довелось совмещать работу в газете и на телевидении. Однажды подготовил очень сильный сюжет о видном сотруднике прокуратуры, который в очередной раз, мягко говоря, набедокурил за рулем. "Все в порядке, молодец, сюжет в передаче пойдет".

Включаю телевизор. Один криминальный сюжет, второй, третий, четвертый... Не вышел...

А на следующий день руководитель этого независимого телеканала, потупив очи, нашептал мне, какую пользу я принес своим невышедшим сюжетом: спонсор, давно впавший в спячку, позвонил пару дней назад и сообщил, что резко увеличивает свою финансовую поддержку, но между делом рекомендовал сюжет о прокурорском ДТП в эфир не давать.

Тогда мне и расхотелось работать на телевидении.

...Большинство серьезных газетных публикаций на судебную тематику возникают после обращений в редакцию людей, пострадавших от правового произвола. Прелесть работы журналиста, если он пишет с чистой совестью, в том, что он может рассказать обществу историю человека, попавшего в беду, и попытаться помочь ему силой печатного слова. Если же журналист, изучив эту историю, считает, что защищать жалобщика не надо, он должен об этом сказать и ничего не публиковать. (Адвокатам куда хуже: сегодня ты защищаешь преступника, завтра – его жертву, потом – опять преступника и т.д. Зато в качестве моральной компенсации у адвокатов гонорары хорошие.)

* * *

Главный вопрос, который я задал Леониду Яковлевичу Макулу:

— Сергей Тесля в суде утверждал, что вы получили от его матери за освобождение из-под стражи пятьдесят тысяч долларов, которые требовали у нее. Об этом же Тесля и его мама утверждают в своих многочисленных заявлениях в правоохранительные и высшие государственные органы. Правду они говорят или порочат вас?

— Это ложь. Я внимательно отслеживаю ситуацию и после приговора Тесле буду очень жестко реагировать на эту порочащую меня ложь путем судебных исков.

— Как могло получиться, что человек несколько лет прекрасно работал, считался одним из лучших сотрудников, а потом якобы стал расхищать ваши деньги?

— Тесля – вор и воровал все время. Вы присмотритесь к нему внимательнее и сами увидите.

А все жалобы Тесли по его задержанию, аресту, изменению меры пресечения и другим вопросам были отвергнуты. И на судью он уже жалуется, хотя рассмотрение дела только началось.

— А как же Тесле выдали справку о том, что фирма к нему претензий не имеет?

— То отдельная запутанная история.

Этим делом занимались многие специалисты-юристы. Поэтому вы, если собираетесь сейчас что-то публиковать, должны быть очень осторожны и не наделать ошибок, чтобы потом не было неприятностей.

Понятно. Приятно ощутить столь трогательную заботу о своем нравственном и физическом здоровье со стороны ранее незнакомого человека. Сюда бы еще слова о долгих годах жизни и творчества – и я бы точно понял намек.

Борис Штейнберг.

P.S. А компьютер все же хорошо бы по-быстрому вернуть. Сережа Тесля обещал распечатать свою книгу о Фишере и дать почитать.

Что за компьютер? Его изъяли дома у Сергея во время обыска. В нем – сотни партий, сыгранных Теслей, множество купленных лицензионных шахматных программ, анализы различных стадий игры и книга о творчестве Фишера, которую написал Тесля. Так вот, следствие, решив вернуть компьютер Тесле, не может этот самый компьютер найти! Не могли же его украсть в милиции?