Номер 16 (1548), 24.06.2021

И. Михайлов

(Продолжение. Начало в №№ 8–10, 12–15.)

Как знать, может быть, среди более чем 70 тысяч рукописей ватиканского собрания содержится материал, проливающий свет на тайну иудейских сокровищ? Кстати, общая протяженность стеллажей библиотеки, состоящей из 650 отделов, составляет 85 километров. Общая численность книг превышает 1600000 экземпляров, к этому следует добавить 150 тысяч манускриптов, 8300 инкунабул, более 100 тысяч гравюр и географических карт, 300 тысяч монет и медалей.

Одно обстоятельство по-прежнему смущало Отто Бауэра: почему до сих пор никто не нашел свидетельства тому, что храмовые сокровища все еще хранятся в Ватикане? С другой стороны, если кто-то из служителей ватиканских архивов все же обнаружил информацию о наличии Меноры в одном из запасников музеев, то Святой престол предпочел ее строго засекретить. Католические иерархи серьезно верили: если храмовая утварь вновь окажется в руках евреев, то это будет способствовать возрождению иудейской государственности, вплоть до строительства Третьего Храма, а Иерусалим навсегда окажется у народа, не признающего Христа.

Отто Бауэр был прагматиком. В Бога он верил, однако не считал себя фанатиком. Он понимал: слишком переплелась религия с политикой, это особенно заметно в деяниях римских пап. Отнюдь не по воле Ватикана и тем более без всякой связи с реликвиями Второго Храма образовалось еврейское государство, на гербе которого — Менора. Так почему бы современным израильтянам не претендовать на свою священную собственность, отобранную у них две тысячи лет тому назад?

Бауэр искренне считал: современные евреи могут беспрепятственно возвращаться на свою историческую родину, но они также имеют право на возрождение своего духовного и материального наследия, коим так гордится этот народ.

* * *

Кейсария гудит, словно растревоженный улей. Население этого многонационального города как никогда раньше взволновано. Одни спешат покинуть центральные улицы, не желая стать свидетелями предстоящих событий, другие, напротив, устремились в порт. Они хотят видеть своими глазами унижение евреев. Но большинство обитателей Кейсарии направляется к амфитеатру, чтобы занять удобные места. Здесь должны состояться бои гладиаторов, в роли которых выступят пленные иудеи. В порту Кейсарии в ожидании погрузки стоят многочисленные галеры и парусники. Правда, стоящие на набережной любопытные горожане толком не знают, какой груз займет место в трюмах и на палубах судов. Толки разные. Одни уверяют, что будто Тит, сын императора Веспасиана, спешит в Рим для участия в триумфе в связи с победой над Иудеей, и потому корабли ожидают ценный груз. Другие обитатели города, не скрывая злорадства, говорят о храмовых драгоценностях, которые собираются отправить в Рим. Этим слухам радуются язычники, главным образом греки, поселившиеся в Кейсарии еще тогда, когда на месте города находилась жалкая деревушка.

Иудейский царь Ирод был обязан Риму всем: властью, богатством, влиянием в регионе и, вероятно, даже самой жизнью. Он — великий строитель по призванию — задумал удивить своих патронов, соорудив на пустынных берегах Средиземного моря роскошный город, и назвал его Кейсария в честь римского императора (кесаря) Октавиана Августа.

Вскоре изумленные жители Иудеи узнали, что в полуязыческой Кейсарии построены великолепные храмы в честь римских и греческих богов; ипподром, где состязались лучшие наездники империи; бани, в которых находились бассейны с холодной и горячей водой; водопровод, исправно работавший в течение многих десятилетий; наконец, иудеи, а также все жители Ближнего Востока были поражены, узнав, что по приказу Ирода возведен большой порт, на месте которого ранее вряд ли мог разместиться даже скромный причал. Кейсария стала принимать крупнейшие корабли тогдашнего мира. Кейсарийский порт затмил древнюю Яффу, куда пришвартовались суда с незапамятных времен. Легкие и юркие парусники из Египта еще со времен великого Хеопса приставали в яффском порту, привозя зерно, скот, изделия ремесленников... С появлением Кейсарии идущие из Рима корабли, как правило, причаливали в ее порту.

Город богател. В нем поселилось много язычников: греков, римлян, сирийцев, финикийцев. Иудеи перестали быть большинством в этом греко-римском по своему облику городе. В Риме с пониманием и полным одобрением отнеслись к стараниям иудейского царя.

Прошли годы. Давно ушел из жизни нелюбимый народом Ирод, Иудея стала полностью подчиняться римским наместникам, и только языческая Кейсария продолжала процветать, став административным центром римской провинции.

В роскошном дворце, который построил Ирод для собственной персоны, удобно разместились римские чиновники, обязанностью которых было держать иудеев в повиновении и грабить их непосильными налогами и поборами. Роль Кейсарии еще больше возросла, когда восставшие иудеи в ходе ожесточенных боев с римскими легионами разрушили порт в Яффо. Эта дерзкая операция была предпринята с целью не допустить прибытия в Иудею подкреплений из других районов империи. До этой иудейской войны яффский порт был главным в торговле Иудеи с остальным миром. Теперь же все переменилось.

Неожиданно раздались громкие звуки сигнальных труб, возвещающих о чем-то важном. И действительно, по улицам, ведущим к порту Кейсарии, двигались, звеня цепями, пленные иудеи. Они несли утварь Второго Храма, разграбленного и сожженного до основания легионерами Тита. Впереди колонны легионеров несли позолоченные носилки, в которых гордо восседал командующий римскими войсками. Его окружали военачальники, коим выпала честь участвовать в предстоящем триумфе в столице империи.

Небольшая группа иудеев, наблюдавших процессию, не сдерживала слез и стенаний, видя, как сокровища Храма грузятся на корабли, готовые к отплытию в Рим. Взоры этих людей были прикованы к сверкающей на солнце Меноре, которую бережно несли закованные в кандалы знатные иудеи.

— Не плачьте, братья, — вдруг послышался в толпе голос пожилого человека с Торой в руках, — придет час освобождения к сынам Израиля. Всевышний испытывает свой народ на силу его веры, на мощь его духа. И чем сильнее будет наша преданность Создателю, тем скорее восстанет из пепла наша родина.

— Да будет так, — послышалось со всех сторон, — народ Израиля жив.

Тем временем на трибунах амфитеатра царило необычное оживление. Потеха обещала быть особенной. Еще бы, ненавистные язычникам иудеи, погрязшие, как они считали, в своем невежестве и предрассудках, будут сражаться с дикими животными без оружия, только голыми руками. Такого жители Кейсарии, любившие кровавые зрелища, еще не видели.

Наконец по команде Тита, присутствовавшего на этом представлении, на арену амфитеатра выгнали группу обнаженных мужчин, а вслед за ними перед ревущими от восторга зрителями служители вывели рычащих голодных псов, огромных и озлобленных.

Дикие собаки сразу бросились на несчастных людей. Мужчины быстро образовали круг, чуть пригнувшись, готовые к схватке. Зрители неистово кричали ругательства, обзывая обреченных на смерть "трусами, преступниками, бандитами". Их злобные выкрики даже заглушали лай и рычание животных.

Неожиданно стало тихо, когда сидящие на трибунах увидели, как несколько крепких парней ловко схватили собак за горло, пытаясь их задушить. Но ослабленные голодом руки мужчин не смогли удержать сильных и проворных тварей. Собаки вновь бросились на людей. Вскоре все заметили, как одному из пленных удалось схватиться обеими руками за огромную пасть и разорвать ее. И вновь на мгновение толпа на трибунах затихла, было слышно, как иудей бросил бездыханное тело собаки на землю. Остальные животные стали пятиться. Истекая кровью от глубоких укусов собак, мужчинам удалось их одолеть.

Собаки, поджав хвост и жалобно скуля, бросились к выходу. Отовсюду раздавались возгласы сожаления. Публика ожидала иного конца.

Но на этом представление не закончилось. На арену, где едва стояли израненные иудеи, служители выпустили двух львиц, которых, готовя к финалу зрелища, не кормили трое суток. Запах крови распалял диких зверей, началась необычная охота. Изможденные от усталости и ранений люди не думали отказываться от борьбы. Но львы — не собаки. Они быстро почуяли: их добыча уязвима. Львицы легко опрокидывали мужчин на землю и тут же перегрызали своей жертве горло.

Вскоре тела несчастных людей плавали в собственной крови, а львицы, уже беззлобно рыча, грызли человеческие останки. А еще через несколько часов многочисленные суда покидали разгромленную Иудею, взяв курс на столицу Римской империи...

Тем временем вести из Иудеи будоражили жителей Рима. Равнодушных к этим событиям не было. Большинство римлян искренне радовалось окончанию войны с непокорными евреями и предстоящим в связи с этим грандиозным торжествам. Это будут величественные зрелища и щедрые подачки. Народ привык к ярким представлениям и бесплатному хлебу. Но в последнее время из-за кровопролитной войны на Востоке, а также императорской чехарды было не до праздников.

Римляне роптали. Уж слишком долго воюют многочисленные легионеры, закаленные в боях с врагами империи, с маленькой Иудеей. Ведь они привыкли гордиться своей армией, державшей в страхе почти весь тогдашний мир.

Когда до Рима дошли слухи о взбунтовавшейся Иудее, то в столице мало кто сомневался в том, что восстание будет быстро подавлено.

Римляне знали иудеев не понаслышке. В столице империи издавна проживала большая и хорошо организованная еврейская община. "Какие они вояки? — иронично вопрошали жители Вечного города.

Они — евреи: банкиры, маклеры, торговцы, ремесленники, актеры, художники, но только не солдаты. А тут вдруг проходят месяцы, а восстание все еще полыхает. Римлянам невдомек: иудеи сражаются на своей земле, за свою свободу и независимость. Тогда как в столице империи евреи чувствовали себя гостями, которых не любят, но терпят.

Рим воевал против маленького народа, имея существенную поддержку своих союзников, которые рассчитывали на будущую благосклонность правителей великого государства.

Первая Иудейская война наконец закончилась, и теперь Рим живет в ожидании прибытия победителей. Правда, победа эта далась немалым трудом, полегли тысячи легионеров, но и иудеи понесли колоссальные потери. Солдаты Тита, озлобленные упорным сопротивлением противника, захватывая город, убивали всех подряд: мужчин, женщин, детей. Не менее миллиона иудеев погибло в этой войне, и более ста тысяч захвачено в плен, большинство из которых позднее было убито.

Римляне преднамеренно сохраняли жизнь молодым и сильным мужчинам для их участия в столичных торжествах. Им предстояло сражаться с дикими зверями и друг с другом на потеху зрителей.

И вряд ли спесивые римские сенаторы и даже рассудительный император Веспасиан будут догадываться: тяжелое поражение иудеев не сломит их дух, не уничтожит стремление к свободе.

Пройдет всего несколько десятилетий, появится новое поколение сынов Израиля, пожелавших вновь бросить вызов своим поработителям. Другие народы давно смирились с римским владычеством, переняли язык, культуру, религию своих угнетателей, и только неукротимая Иудея готова будет к новым баталиям...

* * *

Его родители были родом из Тернополя, но еще дед принял католицизм, женившись на польской дворянке. Тем не менее в этой семье любили все украинское: язык, культуру, обычаи, чтили традиции, однако отвергали православие. Семья Левицких особо почитала римского первосвященника, строго придерживаясь всех предписаний католической веры.

С начала смутного для Украины времени, когда большевики утверждались на большей части бывшей Российской империи и даже стали претендовать на украинские земли, находившиеся под властью Польши, вся семья Левицких переселилась в Австрию. Здесь было относительно тихо и благопристойно.

Юзеф, старший из сыновей Ивана Левицкого, был определен в университет Зальцбурга на факультет католической теологии. Это учебное заведение не столько готовило богословов, сколько чиновников для влиятельной католической церкви Австрии и в связи с этим давало превосходное образование, включавшее немало светских дисциплин.

Двадцатилетний Юзеф усердно учился, заслужив похвалу самого ректора университета. Однако вскоре молодой человек увлекся политикой, став ярым приверженцем национал-социалистической идеологии. Это обстоятельство, впрочем, не помешало ему завершить полный университетский курс и даже претендовать на ученую степень.

Католическая церковь пользовалась большим влиянием в австрийском обществе. Достаточно в этой связи заметить, что первый канцлер Австрийской республики Игнац Зейпель был священнослужитель, правивший железной рукой в 20-е годы. Он, кстати сказать, боролся как с марксизмом, так и с национал-социализмом. Тем не менее идеи Гитлера находили путь к сердцам австрийской молодежи, которая видела в их идеологе современного Мессию.

В 1938 году Германия оккупировала Австрию, назвав это "добровольным объединением". Большинство австрийцев приветствовало аншлюс, хотя, разумеется, находились противники объединения, среди которых оказалось немало католических священников.

Австрия была многонациональным государством. Однако "арийцами" провозгласили только титульную нацию. Началось жестокое преследование евреев.

Юзефа Левицкого уже давно перестали волновать проблемы украинского меньшинства. Он прекратил говорить по-украински, всячески демонстрируя свою преданность новому режиму. Нацистские власти заметили его рвение. Австрийским нацистам было очень важно привлечь католический клир на свою сторону. Они стали активно способствовать церковной карьере Левицкого. Власти рассчитывали, что Юзеф окажется своим человеком среди католических иерархов Австрии. Они не ошиблись. Нередко Левицкий негласно информировал гестапо о неблагонадежных священниках, посмевших критиковать сторонников Гитлера или установившиеся порядки.

(Продолжение следует.)