Номер 48 (691), 12.12.2003

Очерк

(Окончание. Начало в № 47.)

Снова попалось тело – конечно, женское, со следами уже знакомого насилия и крепкими, явно трудовыми руками, а также глубокими порезами в области груди. Другой женский труп оказался обезображенным – с разодранными местами в паху и с отрезанной правой грудью. Так что приехавший лично на это место находки майор Николенко надолго отошел в сторонку, прикрываясь платочком. Что за звери!

Потом он собрал экстренное совещание оперативных работников и стукнул кулаком по столу: "Ну, хватит! Больше не будем терпеть! Работайте по-настоящему..." И отдал приказание – не вылезать из камышей, не говоря уже о лиманских просторах, вплоть до бугорков, за которыми лежат дамы. Там раз была замечена парочка, раздетая догола и полностью вымазанная грязью. Не нарушители ли порядка? Когда их задержали, то мужчина оказался летчиком с гидроплана. И пришлось даже извиняться там, возле ангара.

Несмотря на все предосторожности, жертвы вновь обнаружились в разгар лета и там, где их не ждали. В огороде, который тянулся поверх Жеваховой горы, той, что разделяла оба лимана – Куяльницкий и Хаджибейский. Гора начиналась с железнодорожного переезда у Московской улицы, и по ней проходила дорога между обоими лиманами, вдоль которой простиралась бахча с арбузами и дынями. Вот там и заметили сразу два тела, изуродованные явно после совокупления, альпинисты, которые тренировались по подъему и спуску вдоль огромной тренировочной стены, наверху которой издавна высилась башенка, откуда видно и море.

Лично прибывший к этой башенке майор Николенко уже не прятался в платочек, а привез с собой одного специалиста из судебной экспертизы, который сразу деловито осведомился: "А смотрели... сперму?" Оказалось, что это важная улика. Нет ли среди задержанных ранее типов с такой же спермой. Может, это один и тот же человек? А вдруг!

Потом был суд над тем, кого обвинили в изнасиловании и убийстве двух жертв. Похоже было, что пойманный парняга от страха запинался... или его крепко обработали за время следствия ребята из Ленинского райотдела. И когда его выводили после суда под усиленным конвоем, то он – посиневший от страха перед приговором к смертной казни, только сипло кричал, как известная по фильму "Воскресение" Катюша Маслова: "Не виноватый я... Гад буду!"

А через неделю после суда снова стало известно, что за Куяльником нашли порезанный труп. Но майор в первую очередь спросил: "А какая там сперма?"

Лето кончалось, а случаи только учащались. Казалось, что с усилением жары там, на лиманах, еще больше накалялись страсти. И в самом деле: лиманская вода достигала к середине дня температуры 30о. И тогда майор готов был сам раздеваться догола и мазаться вовсю жирной лоснящейся грязью.

К тому времени вступили в строй новые гиганты на Куяльнике, и старая лечебница имени Ленина уже терялась среди разросшихся зданий, а бюст врача Андреевского терялся возле пижам отдыхающих.

Особенно много народу было на главном пляже, когда наступало время смывать засохшую на теле грязь и превращаться в обычных толстых бабищ с телесами, от которых даже старики, проходившие вдоль пляжа по отдаленной дорожке, отворачивались с видом целомудренных юношей...

Так вот, тогда тоже нашли жертву изнасилования даже на таком пекучем пляже. Как ни странно, то была немолодая особа и даже хромая. Недаром говорили, что ее "и за деньги" невозожно было бы взять – "только ради интереса!" Видимо, большой интерес был у того, кто польстился на такую немощную хилую особу.

Конечно, над ним тоже крепко поработали не только рябята из Ленинского райотдела, а и из горуправления. И на суд был доставлен почти такой же жалкий хлюпик – ничуть не лучше его партнерши по сексу. Но он даже забился в истерике, когда узнал про свой вышак: буду жаловаться в Верховный! Беспредел в этих органах милиции! Бог видит!

Говорят, что после суда даже нарзасы вышли расстроенные. Что делается...

Пока не случился верняк по выражению самого эксперта – известного доктора Сибанского, работающего в судмедэкспертизе и ныне.

Случилось дело в самом захудалом месте – у станции Сортировочная. Туда обычно ходила домой – напрямик от своей лечебницы – одна деваха, помогавшая при аппликациях по грязелечению. Ей было так удобно, если задерживался автобус, возивший пассажиров раз в час, а то и реже. Пройти со стороны завода "Куяльяик", где разливали одноименную ценную воду, мимо захолустья из бурьяна и строительного хлама – и выйдешь туда, где уходит к переезду пригородный поезд, а там и временное общежитие. Эта Нина жила там вместе со стрелочницами – сама похожая на работницу железной дороги: крепкая и рослая, набиравшая свежую лиманскую грязь даже с наступившими холодами. И вот с ней произошел случай, который вывел на след.

Ее нашли не то в бурьяне, не то в засохших камышах, с трудом уложили на носилки "скорой помощи". Деваха была вся разодрана, но еще дышала. Ее все же довезли до ближайшего медпункта на станции Сортировочная, как ни мешали сопевшие на стрелках паровозы. Вызванный по такому случаю опытный спец Сабанский успел сделать свое дело: он нашел следы необходимой спермы на ногах Нинки. И теперь оставалось искать преступника. Хорошо, что успели привести девушку в чувство, и она выговорила сквозь покусанные губы: "Заточка... Резал, гад!" Найти бы того, кто с нужной спермой!

Кажется, на это ушло недели две. Нина уже успела оправиться и даже потом вернулась к своим аппликациям со свежей грязью, которую набирали на лимане не ведрами, а специальным катерком, отходившим от бывшего ангара с летчиками. И пока оперативники рыскали по мелким заводам, где можно было бы найти любителя делать подозрительные заточки, всилыла одна его черта. Ибо Нина вспомнила, что у насильника было прыщавое лицо.

Тогда круг поисков сузился. И на одном из заводов Пересыпи – Красной гвардии – нашли (под видом проверки в отделе кадров) такого прыщавого типа. Оказался из ФЗУ, одинокий маньяк, с отклонением психики.

Теперь не просто торжествовал майор Николенко, получивший внеочередное повышение по службе – звание подполковника, а и облегченно вздохнули судья и нарзасы. Он получил свой расстрельный приговор за 26 погубленных женщин и неоправданно приговоренных ребят. К сожалению, за вынесение тех приговоров никто не ответил из работников милиции, следствия и суда. Никто не помянул и несчастных, полегших от рук изверга в лиманских камышах.

В. ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик.