Номер 19 (609), 26.04.2002

ОБЫКНОВЕННЫЙ ГЕРОЙ

Когда человек выходит из детсадовско-подросткового возраста, заветная мечта "стану героем!" все реже занимает его мысли, уступая, к сожалению, место вещам более реальным, практическим и... скучным.

Откуда же тогда берутся герои в нашей жизни?

Человеку свойственен страх за свою жизнь (Японский камикадзе времен войны и нынешние на Ближнем Востоке являются все-таки исключением, несмотря на их многочисленность. Безмерна вина тех, кто их воспитал и подготовил, пообещав вечное блаженство на небесах. Не будет им никакого блаженства). В определенных условиях, в которых оказывается человек в моменты особого душевного подъема, этот страх можно преодолеть. Как это происходило в годы Великой Отечественной, почитайте у писателя Василия Быкова. Ему предмет наших рассуждений знаком хорошо.

А что же в мирные дни?

Натуры романтические пытаются и профессию себе романтическую подобрать. Милиционера, например. Здесь, правда, запас романтики распределяется крайне неравномерно. Большую его часть впитывают в себя сотрудники уголовного розыска, оставляя малую долю следователям и появившемуся спецназу. А участковым что остается делать?

Что делать? Смотреть старый фильм об участковом Анискине, читать ребенку стихи о дяде Степе и, следуя новомодным министерским призывам, считать себя шерифом, быть ближе к народу, захаживая с папочкой в парадные в поисках семейных бузотеров, дающих наибольший процент убийств. Михалковскому дяде Степе все же было полегче: он мог, не замочив ног, нагнуться с моста, чтобы спасти тонущих. Современный участковый столь гигантским ростом не обладает, поэтому вполне может стать жертвой неловко пущенного кухонного ножа либо не ставшего на путь исправления поднадзорного (к последним участковые предпочитают ходить без оружия, дабы не лишиться его, а заодно и последнего здоровья).

Двадцать два года служит старший участковый Киевского райотдела майор милиции Анатолий Соколовский. И не думаю, что философские мысли одолевали его в тот апрельский вечер, когда он вместе с напарниками Валерием Колесниченко и Виталием Куцем выехал на вызов. Скорее думалось о том, придется ли тащить задержанных в отделение или удастся ограничиться разбором на месте.

Ехать от своего Черноморского отделения было недалеко, парней видели здесь же на проспекте Свободы. Когда участковые заметили их, то поняли, что молодые люди уже начинают бить морду друг другу (как выяснилось позже, они только что покинули третье кряду питейное заведение). Потом, очевидно, перейдут и к прохожим, которых тут, у школы, было немало.

Как только вышедшие из машины милиционеры подошли к парням поближе, один из них отскочил назад и с угрожающим криком поднял в руке гранату, из которой на их глазах выдернул чеку.

Соколовский прыгнул на преступника и схватил за руку (коллеги в это время держали двух других). Анатолий Викторович подсек его, они вместе стали падать, но руку с гранатой майор уже успел завернуть за спину и, лежа на парне, изо всех сил сжимал ее, чтобы не дать взорвать.

— Тут он заорал, что у него еще одна граната есть, – рассказывает Соколовский, – и полез куда-то как бы за ней. Тогда я ногами прижимаю его свободную руку и держу. Тут ребята бросили своих, помогли мне, связали его. Гранату я аккуратно у него забрал, но мы еще минут пятнадцать искали кольцо, которое он выбросил. Вставили его, но руку я разжал только в отделении.

У майора Соколовского жена и двое детей. Найдет ли награда их папу-героя? Хочется надеяться, что действия Анатолия Соколовского и его коллег Родина оценит не только в лице местного милицейского руководства.

Борис ШТЕЙНБЕРГ.

Фото Л. БЕНДЕРСКОГО.