Номер 07 (752), 25.02.2005

В газету пришло открытое письмо коллектива Одесского историко-краеведческого музея. В нем было обращение к средствам массовой информации с просьбой "проявить профессиональный интерес и содействовать установлению общественного контроля над сложившейся ситуацией".

А ситуация была такова. Управление охраны объектов культурного наследия Одесской облгосадминистрации потребовало от музея освободить комплекс нежилых помещений в доме по адресу ул. Ланжероновская, 24а, которые в течение десятилетий музей использовал как выставочный зал и кабинеты сотрудников. Требование аргументировалось завершением срока договора с музеем от 25.10,02. "При этом, – писалось в письме,— был проигнорирован официальный запрос дирекции музея по переоформлению договора на новый срок (№ 85 от 22.10.04)".

Газета наша – еженедельник. Письмо было получено, когда текущий номер был уже сверстан. Поэтому показалось логичным не публиковать открытое письмо, как это сделали многие издания, а разобраться в ситуации детальнее.

По правде говоря, априори мнение было таково: ничего удивительного, Ланжероновская и примыкающие к ней улицы – лакомый кусочек. Вот выселяют же 26-е почтовое отделение, что на углу Ланжероновской и Екатериненской, да и Дом техники должен покинуть давно насиженное место. Ну, Дом техники, ладно. Учреждение это уважаемое и нужное, но расположилось оно в большом роскошном здании на улице Гоголя, в котором после войны был главпочтамт. Такое здание следует использовать, что называется, целиком, а не в розницу. А там, кроме Дома техники, непрерывно, как в калейдоскопе, меняются подарендаторы (от агентств по недвижимости до кабинетов по снятию алкогольной зависимости). Но с почтовым отделением № 26 ситуация другая. Торжественная реляция, что в Одессе открываются новые почтовые отделения, в частности п/о № 82 на Военном спуске, – реляция лукавая: 82-е открывают потому, что у 26-го отбирают основное помещение, оставляя ему небольшую комнату, где раньше ютился отдел доставки. Поэтому почти 2/3 одесситов, раннее "приписанных" к п/о № 26, будут теперь тащиться в п/о № 100 в начале ул. Новосельского и на Военный спуск в п/о № 82. Недовольны все: и работники почты, и рядовые граждане. Особенно – пенсионеры. Ведь многие по тем или иным причинам получали пенсию на почте. А теперь перед ними альтернатива: или раз в месяц будь привязан к дому, да еще отстегивай свою жалкую гривну доставщику (одесские пенсионеры народ гордый, им самолюбие не позволит не отблагодарить почтальона), либо в любую погоду – в жару или скользоту – спускайся и поднимайся по крутому Военному спуску. Недовольны также арендаторы абонементных ящиков: если им удастся заполучить ящик на новом месте, то номер его, естественно, изменится, а для многих это катастрофа.

Такое длинное отступление от основной темы показалось уместным потому, что лично мое негативное отношение к выселению п/о № 26, наложившись, усилило возмущение историей с выселением музея.

Однако мое возмущение несколько охладила передача по областному радио, посвященная конфликту с музеем, в которой я услышала голос начальника управления охраны объектов культурного наследия Н.А. Штербуль.

Наталья Анатольевна объяснила необходимость выселения выставочных помещений историко-краеведческого музея тем, что дирекция музея запустила помещения, что они нуждаются в большом ремонте (прогнили балки, протечки, трещины в штукатурке и т.д.). Из-за этого помещение используется не полностью. Вместе с тем, как подчеркнула Н. Штербуль, музей сдает в аренду свои помещения "Укра⌡нськ_й скарбниц_", ювелирной мастерской "Малахит" и галерее "Либерти". Так что дирекция музея вполне могла бы за счет доходов от аренды отремонтировать помещения. "Мы 10 лет закрывали на это глаза", – сказала Штербуль...

"Тебя послушать, так ты прав", говорят в Одессе. Как уже было сказано, мое возмущение поутихло, но некоторые сомнения все же остались. Ведь музеи дотируемые учреждения. И ремонты их, как мне представляется, дело управления культуры (а уж такие, как замена прогнивших балок, тем более). Кроме того, мне казалось, что "Укра⌡нська скарбниця" или галерея "Либерти" – это не агентства по недвижимости. Это упреждения родственные историко-краеведческому музею. С "Украïнською скарбницею" музей сотрудничал в организации выставок и других мероприятий. Что касается галереи "Либерти", то ее директор искусствовед Анна Голубовская устраивает выставки, которые вообще вписываются в тематику историко-краеведческого музея, при этом отличаются оригинальностью, я бы даже сказала, уникальностью.

Воспользуюсь возможностью напомнить о некоторых из них: "Чайная церемония в Одессе от ХVIII века до начала ХХ века", выставка старой фотографии "Лица Одессы", выставка замков и ключей, выставка кошельков или бутылок, многие из которых были найдены в одесских раскопах. Бронз, Лущик, Розенбойм, Губарь – известные одесские краеведы и коллекционеры принимают участие в организации этих выставок. Где же такой галерее быть, как ни при историко-краеведческом музее?!

Вот так рассуждая, пришла я в дирекцию Одесского историко-краеведческого музея. Директор музея Вера Владимировна Солодова встретила меня хорошей новостью – конфликт разрешен в пользу музея (и нас с вами, уважаемые одесситы, не говоря уже о гостях города).

Немалую роль сыграли поддержка национальных культурных обществ, тесно сотрудничающих с музеем, обращения ветеранов музея непосредственно к С. Гриневецкому и В. Новацкому, обращение в прокуратуру.

Так что 3 февраля вышло распоряжение С. Гриневецкого в месячный срок оформить договор между управлением охраны памятников культурного наследия и музеем на передачу музею в аренду помещений по Ланжероновской, 24а (за исключением подвала, занимаемого галереей "Либерти", которая будет отныне заключать договор непосредственно с управлением).

Казалось, на этом можно бы и поставить точку, но слишком много уже было сказано и нуждается в разъяснениях. А кроме того... Ну, об этом позже.

(Окончание следует.)

Елена КОЛТУНОВА.