Номер 30 (1374), 18.08.2017

В творческом багаже Василия (Васси) Богатырева - одиннадцать сольных альбомов (пять из них изданы в США); песни для Кристины Орбакайте, Татьяны Булановой, Натальи Ветлицкой, Анастасии Стоцкой, Филиппа Киркорова, Лолиты Милявской, Азизы и многих других известных исполнителей.

Музыка для девяти шоу; работа в качестве саунд-продюсера с такими артистами, как Albano, Ricchi e Poveri, Pupo, Rikardo Fogli, Matia Bazar, Toni Espozito, Bosson, Toto Cutugno, Dan McCafferty "Nazareth", Дима Билан, Витас, Тамара Гвердцители, Михаил Шуфутинский, Лайма Вайкуле, Александр Малинин, Жанна Агузарова - список можно продлевать и продлевать... Самая же знаменитая работа Васси - музыка к мультсериалу "Маша и Медведь"...

А еще в биографии Василия имеется одна существенная "деталь": место рождения - Одесса.

Во время одного из редких его приездов в родной город и произошла наша беседа...

- Насколько я помню, из трех детей в семье музыкантов только ты продолжил традицию...

- Но если бы ты знал, как я сопротивлялся попыткам родителей сделать из меня музыканта! В семь лет они отдали меня в Школу имени Столярского, но, проучившись там пять лет, я до такой степени возненавидел музыку, что пригрозил родителям: если меня не заберут из школы, то брошусь под трамвай. Они поняли, что это серьезная угроза и отстали.

Зато я пошел в художественную школу, окончил ее и в 16 лет поступил в художественное училище. Поступал на живописное отделение, но не хватило баллов, и пришлось пойти на скульптурное, где был недобор. Там я был самым молодым. Думал, что поучусь годик, а потом переведусь, но постепенно втянулся, понравилось, и окончил я училище как скульптор. Хотя к тому времени уже понял, что не могу без музыки.

Еще в училище организовал свой первый ансамбль, первый раз влюбился и посвятил девушке свою первую песню. (Потом подарил ее Кристине Орбакайте). И даже свою дипломную работу защищал под свою музыку...

- Как это?

- Моя "дипломная" скульптура называлась "Полет души": обнаженный длинноволосый, бородатый мужчина отрывается от земли и взлетает... Я долго сам не понимал, кого же я вылепил, и только потом до меня дошло, что это Христос, который воскрес...

- И как комиссия отреагировала?

- Поставили "пятерку" и сразу забрали в армию... Вот с тех пор и пошло...

- Если, опять-таки, мне память не изменяет, ты одно время играл в легендарной группе "Бастион" Игоря Ганькевича...

- Да, был в Одессе Рок-клуб - такая точка, где мы все тусовались. Находили втихаря какие-то залы, выступали там. Естественно, в КГБ об этом знали, но решили, что лучше нас не разгонять, а взять под свою крышу и контролировать. Мы же этого не понимали, радовались, что у нас есть свой Рок-клуб, а когда через несколько лет узнали, кто был кукловодом, клуб развалился.

И вот, когда в группе "Каприз" случился конфликт, то Ганькевич пригласил меня в "Бастион" клавишником. Но я по натуре - лидер, и мне было неуютно находиться на заднем плане.

- А можешь вспомнить, как возникла одна из самых знаменитых песен Ганькевича "Старый рокер"? Она же стала неформальным гимном Одесского Рок-клуба...

- Когда Ганькевич написал "Старый рокер", то вокалист Слава Рачинский сказал, что "эту попсятину" петь не будет. А мне песня понравилась, и на одном из концертов "Бастиона" в Порт-клубе я ее впервые исполнил. Вышел посередине концерта с губной гармошкой, весь в "коже молодого дермантина", и начал жутким хриплым голосом орать: "Я старый, старый, старый добрый рокер..."

- Так это ты ее впервые исполнил?

- Да. Песня тогда произвела дикий фурор, зал стоял на ушах, а ко мне подбежал Макс Ланде: "Вася, ты так пел, что я думал, ты потеряешь голос".

Конечно, мне обидно, что я запустил эту песню в свет, но об этом никто не помнит. Разве что старые рокеры помнят...

- А почему ушел от Ганькевича?

- Я начал писать инструментальные пьесы, записывать их. Узнав об этом, Ганькевич сказал, что он хочет, чтобы и в "Бастионе" были инструменталки. Но как-то все навалилось, и мы с "Бастионом" расстались.

- Зато появилась группа "Найс", и это, как по мне, самое успешное из твоих рок-начинаний...

- Да, это было после того, как меня пригласила группа "Понтий Пилат" в Москву, но вскоре я понял, что эти ребята все только репетируют и у них ничего не выйдет.

А с группой "Найс" мы принимали участие в фестивале "Звездный дождь", который проходил в Одессе, понравились организаторам, и нас пригласили на финальный тур в Москву. Но надо было заплатить 300 долларов за участие. Я попросил Борю Барабанова помочь нам найти спонсора, а он вместо этого написал сказочную статью - типа того, что с одесситов требуют взятку. Я когда ее увидел, был в шоке.

- Зачем ты это сделал? - спросил я Бориса.

- А чо, прикольно, скандал, - ответил он.

Понятно, что никто не дал нам ни копейки, я продал CD-плейер за 150 долларов, организаторы согласились на эту сумму, но ехать, жить и питаться надо было за свой счет. Нам тогда помогли Сергей Терехин и Михаил Розенблат, который поехал с нами.

В первый день мы выступили хорошо, так что во второй нас поставили в конце программы - 27-м номером. Это было показательно. Да и Розенблат мне по секрету сказал, что нам дадут Гран-при. Готовимся к выходу, и тут вдруг все меняется. Подходит ко мне Иратов (известный продюсер, муж Алены Апиной и продюсер этого конкурса) со статьей Барабанова и спрашивает: "Это вы написали?" Я отвечаю: "Нет!" И тогда он говорит, что нам не только не дадут Гран-при, но и вообще не дадут выступить. У меня просто все опустилось, но ребятам я ничего не стал говорить, а только бегал постоянно и смотрел: вычеркнули нас из списка или нет. Мы все-таки выступили последними, и лишь когда всех участников вызвали на сцену для оглашения результатов, сказал ребятам: "Вы не представляете, в какую жопу мы попали!"

И вдруг объявляют: "Найс" - Гран-при!

У меня началась истерика, бегал, всех целовал. Только Иратов отрезвил: сказал, что хотя мы и взяли Гран-при, но основную награду - интервью в "Музобозе" - нам не дадут. Обидно было, ведь "Музобоз" был тогда самой популярной телепередачей.

Прошло несколько лет, и я спросил у Аркадия Укупника, который был членом жюри, почему же нам все-таки дали Гран-при?

- А мы побоялись, что, если не дадим, то вы еще такую же статью напечатаете, - отшутился Аркадий...

После этого успеха я понял: надо ехать в Москву.

Выступая в Одессе, я видел, что Агутин, Осин и другие принимавшие участие в этом конкурсе, в Москве потихоньку раскручиваются. Предложил ребятам ехать в Москву и там пробиваться. Ребята отказались, я поехал один. Мой брат писал сценарии для Театра Терезы Дуровой, а я - музыку для них.

Бегал в Театр Пугачевой, пытался добиться аудиенции, но без успеха. Посоветовали мне обратиться к Челобанову - он тогда был фаворитом Примадонны.

Подвели меня к нему, поставил я свои записи. Он спросил, кто делал аранжировки, узнав, что я сам, пообещал показать песни Пугачевой. На следующий день позвонил, сказал, что Алле понравилось и она назначила встречу.

Пришел я в Театр, весь такой взволнованный, но только открыл дверь, как выбежали телохранители, отодвинули меня к стене, появилась Пугачева, поглядела на меня, фыркнула, села в лимузин и уехала.

Я ничего не могу понять, поднимаюсь наверх и вижу, что стоит в дупль пьяный Челобанов, держится за стенку, ни слова сказать не может. Когда он чуть пришел в себя, я объяснил, что завтра должен ехать в Одессу.

- Ну и езжай в свою сраную Одессу! А вообще я тебе должен сказать: хочешь чего-то добиться, живи в Москве!

Как не обидно было это слушать, но он был прав.

Огорченный, я уехал домой, а буквально через несколько дней в Одессу приехала футбольная команда эстрадных "звезд" "Старко", а с нею - Пугачева и Челобанов. Я нашел Челобанова, напомнил о его обещании. После концерта он подвел меня к Пугачевой. Она сидела, как королева: - Чего ты хочешь?

Мне неудобно было сказать, что хочу стать "звездой", и я ответил:

- Хочу работать.

- Хороший мальчик! Приезжай в Москву, зайди ко мне.

- Так меня охрана не пустит.

Тогда она дала мне свой домашний телефон, и я не нашел ничего более умного, чем сказать:

- Большое спасибо. Я никому в жизни его не дам.

Но к тому времени Театр Пугачевой закрылся, и она хотела использовать меня как аранжировщика для Кристины. Вот только песен для аранжировки пока не было. Тогда я предложил показать свои. Они понравились, договорились встретиться с Кристиной.

Встретились. Я сыграл мелодию, и Володя Пресняков (они тогда еще были с Кристиной вместе) спросил:

- А какие слова?

- Не дразни меня.

- Нет, "позови меня" будет круче.

Так родилась песня "Позови меня", и я начал работать с Кристиной.

Те годы были шальные, безбашенные. Я снял квартиру в Москве, питался одними макаронами. Как раз тогда Пугачева купила у Саруханова песню для Челобанова за 1000 долларов и 300 долларов дала аранжировщику. Я решил было, что мне тоже отвалят кучу денег. Но дали всего три сотни - за музыку, слова и аранжировку. Так я получил свой первый гонорар за песню.

Надеялся, что Пугачева возьмет меня на "Рождественские встречи", но, когда завел разговор об этом, то услышал: "Не дорос еще!"

Тогда я понял, что ждать от этой семьи мне больше нечего, и рассчитывать могу только на себя. Ведь "звезды" такого уровня собирают вокруг себя таланты, используя их во благо себе, а помогают, только если подпишешь с ними контракт.

Но я благодарен Пугачевой за то, что получил возможность работать в ее студии. Кристина вместо гонорара за песни пускала меня в студию (Пугачева об этом не знала), и я мог записывать свои песни.

Однажды узнал, что будет проходить конкурс "Москва - Ялта-транзит", думал, какую песню исполнить. Мне Челобанов подсказал, что дело не в том, какую песню взять, а как ее сделать. И вот я как-то шел пешком домой, напевая под нос: "А я иду, шагаю по Москве..."

И решил, что выступлю с этой песней, сам сделал аранжировку... Получил вторую премию.

Но чтобы раскрутиться, нужны были деньги на телеэфиры. А я уже тогда писал песни и делал аранжировки для Ветлицкой, Малинина, Сташевского...

Нашел вроде бы спонсора, были большие планы, но в 1998-м разразился кризис, и моя сольная карьера закончилась. Я ушел в студийный бизнес, построил две студии.

Как-то привозили в Москву программу "Победители Сан-Ремо", и мы с ними должны были за две недели записать 26 песен. Итальянцы пели на русском, наши - на итальянском. Это была интересная работа. Незабывамое ощущение, когда видишь тех, на чьих песнях ты рос, а это Кутуньо, Матиа Базар, Риччи и Повери, и они в твоей студии стоят и поют... И как поют! - наши отдыхают...

После этого я студию оставил и уехал в Штаты.

- Чем был обусловлен выбор?

- На тот период в США шли уже пять цирковых шоу с моей музыкой.

- А как случилась встреча с "Машей и Медведем"?

- Началось с того, что позвонил Олег Кузовков, автор проекта. Мы встретились, он рассказал историю будущего мультфильма, предложил попробовать. Работы у меня в тот момент было мало, и я согласился.

- У тебя был опыт сочинений для детей?

- Никогда не представлял себя детским композитором. Откровенно говоря, серьезно к этому предложению не отнесся. Решил, что напишу тему Медведя и, если понравится, подпишу контракт... Первую композицию сочинял по картинке: самого мультика тогда еще не было. Пришел в студию, поставил микрофон между ногами, включил метроном и все записал. Через полчаса послал по интернету запись Олегу, а вскоре он позвонил и предложил подписать контракт.

На "Машу и Медведя" не делали ставку, работа не считались первостепенной, и денег выделяли немного. Но Олег оказался человеком очень требовательным к себе и другим, добивался высокого качества. Даже в США удивлялись, как можно делать мультсериал на таком высоком уровне. Обычно подобные вещи делаются быстро, а тут работа над каждой серией длилась по 5-6 месяцев, стоила серия примерно 300 тысяч долларов. Сперва казалось, что проект убыточный, но из-за своего высокого уровня он вызывал интерес.

В контракте было прописано, что оплата музыки - поминутная. А когда я узнал, что каждая серия длится пять-шесть минут, то понял, что много не заработаю, и предложил, чтобы музыка не прерывалась ни на секунду.

Когда я спросил, какого плана нужна музыка, мне сказали: что-то типа "Том и Джерри".

- Но ведь там же звучит симфонический оркестр. Вы мне можете его оплатить?

- Нет, мы думаем, что ты сам справишься.

Пришлось все самому записывать. (Кстати, когда мы переозвучивали мультфильм в США на английский и испанский языки, там были поражены, что я все делаю один: у них такую работу выполняют человек десять). Сдал я музыку ко всей первой серии, и тут спохватились: "Ой, нам что, придется за каждую минуту платить?"

Но для меня гонорарных денег не было много, работа очень сложная.

- Как ты полагаешь, почему этот мультфильм произвел фурор во всем мире?

- Сериал получился интересным для любого возраста, поскольку в нем никто не разговаривает.

Обычно же диалог определяет зрительскую аудиторию. Для взрослых - одна манера речи, для подростков - другая, для малышей - третья. А здесь у героев - только основные реплики. Ну а животные - мычат, рычат... Все построено на экшене. И мне нужно было музыкой это подчеркнуть. Кстати, если смотреть "Машу и Медведь" без музыки, то не смешно, а с музыкой возникает настроение.

- Васся, а не обидно, что мультик имеет громадную популярность, а кто композитор - знают очень немногие?

- Обидно было, конечно. Но я только сейчас осознал, что пишу для целых поколений всего мира и прививаю детям хорошую, мелодичную и качественную музыку. А если учесть, что количество просмотров в Ютубе перевалило за десять миллиардов, мультфильм переведен на пятьдесят языков, то где еще я мог бы иметь такую аудиторию?!

Беседу вел Александр ГАЛЯС.

Фото из архива В. Богатырева.