Номер 5 (1001), 12.02.2010

Самолет наконец набрал высоту. Погасло предупреждающее табло. Спало напряжение, пассажиры, высвобождаясь, защелкали пряжками ремней и стали посматривать по сторонам, изучая попутчиков. Огляделась и я. Мое внимание сразу же привлек человек, сидевший по другую сторону прохода. Его необычное лицо показалось мне странно знакомым. Но где я его видела? И когда? Я была уверена, что это "КОГДА" относится к какой-то очень давней жизни.

И вдруг меня осенило: ВАДИМ МУЛЕРМАН - красивейший голос шестидесятых годов! Один из популярнейших певцов, внезапно исчезнувший с телеэкранов и афиш...

Какое-то время я просто поглядывала на певца, а затем решилась, подошла к нему, представилась и попросила дать интервью для нашей газеты. И вот, переждав паузу, заполненную голосом стюардессы, сообщившей, что наш полет проходит на высоте 9 тысяч метров над уровнем океана, мы начали нашу беседу.

- Вадим, вы летите домой или из дома?

- Домой. Мой дом там, где моя семья, в Харькове. А в Америке я работаю. У меня на радиопрограмме WMNB своя получасовая передача "От шлягера к шлягеру". Я рассказываю о корифеях нашей эстрады, о певцах, да и не только о певцах. Ставлю записи, напеваю сам. Передача идет с включением прямой линии, так что я отвечаю на вопросы радиослушателей. Судя по числу вопросов и писем, моя передача весьма популярна. Сейчас по просьбам слушателей мне должны увеличить эфирное время.

- У меня нескромный вопрос: когда-то вы были обладателем буквально обвораживающего голоса... Что от него осталось сегодня? Ведь вас не было слышно более 30 лет. Вы только напеваете или поете?

- Конечно, пою. Голос остался и более того, говорят, что теперь я пою лучше, чем в молодости.

- Вы даете концерты в США? Как вам американская публика? Не хотите ли вообще перебраться в Америку?

- Нет, Америка в творческом плане не для меня. Публика мне не нравится. Они и дома ходили только на зарубежные гастроли, и здесь ходят только на тех русских, которых можно расценить как "импортных" гастролеров. Большие сборы делают Задорнов, Ротару... потому, что они здесь не живут... Хотя часто и приезжают, и по-настоящему замечательных мастеров искусства здесь могут не оценить. Вот приезжали Александр Демьяненко и Михаил Светин, привезли спектакль "Дон Педро" - в зале сидело едва ли сто человек. Ребята чуть не плакали. Жаль... Можно было бы сюда весь наш золотой шлягер привезти.

- Вы бывали на гастролях в Израиле? Как тамошняя публика?

- Замечательная. Такая же, как и была в Союзе. Там нет мещанского брайтонского духа. Брайтонцы певцов предпочитают слушать во время застолья. В Израиле совсем по-другому. Хотя, конечно, обобщений делать нельзя. Американская культура, вернее, культура в Америке - вопрос серьезный.

Это ведь страна без своей культуры. То, что есть, - это конгломерат тех культур, что привезли эмигранты, африканцы. Но в этом конгломерате отсутствуют русские традиции. Нет нашего вклада.

- Я не понимаю. А как же Набоков, Рахманинов, Бродский?

- Речь не о классике. Я говорю о поп-культуре, в частности об эстраде. Сейчас нам вообще нечего внести в этот жанр. Лет 30-40 назад мы еще могли конкурировать, и небезуспешно, а сегодня наша эстрада безнадежно отстала.

Наше эстрадно-цирковое училище не дает своим выпускникам того, с чем выходят на сцену американцы. Эти умеют абсолютно все - они синтетические актеры. Посмотрите любой бродвейский спектакль. Вокал, пластика, хореография, акробатика, драматическое дарование...

- У нас Бобу Фоссу не с кем было бы работать?

- Ну, Боб Фосс!.. Я впервые начинал работать в Штатах в Калифорнии. Приехал из-за больного брата. Надеялся спасти... У меня были ученики: четверо американцев и четверо русских. Я работал с ними и как режиссер (я ведь закончил режиссерский факультет в ГИТИСе). Я был просто поражен высоким профессионализмом американских ребят. После наших занятий они все прошли по конкурсу в Лас- Вегасе.

- Но есть же у нас Валерий Леонтьев?

- Валерий Леонтьев - это изумительное явление. Я это понял с первого же раза, когда был членом жюри в песенном конкурсе стран соцсодружества в Ялте. Мы тогда с Кобзоном и Великановой перетащили на нашу сторону всех членов жюри и дали Валерию 1-е место. Но я считаю, что в наших условиях он не до конца смог реализоваться.

- Если вы считаете, что даже Валерий Леонтьев не может в наших условиях себя полностью реализовать, то спрашивать вас, реализовали ли вы себя вообще, неуместно - ведь вы так внезапно исчезли с афиш более 30 лет назад.

- Да, меня отстранили от больших городов, от радио и телевидения за то, что я спел в концерте три безобидные еврейские песни, в том числе знаменитую "Тум-балалайку".

Пришлось работать только в провинции. Но и в хорошие времена я себя не мог реализовать. У нас шаг вправо, шаг влево от рояля "приравнивался к побегу". Однажды, распевшись, я позволил себе выйти из выемки рояля и получил выговор от Леонида Осиповича Утесова "за развязность". Правда, когда я ему напомнил его "Веселых ребят", он засмеялся и сказал: "Ладно, вольно!" Утесов был замечательным человеком...

Действительно, самовыразиться и сейчас непросто, а в былые годы я мог себя почувствовать чуть раскованно лишь на зарубежных гастролях.

- Что самое важное для певца?

- В своем творчестве оставаться самим собой. За что я ценю Кобзона, Пьеху, Валю Толкунову, так это за то, что они себе не изменяют.

- Что шокирует вас в современной эстраде?

- Обман. Если бы в Америке певец в течение ряда лет только открывал рот, его бы просто побили. А у нас многие знаменитости возят с собой фонограммы, на которых записано не просто музыкальное сопровождение (это еще куда ни шло, ведь не всегда есть возможность тащить с собой ансамбль), но и их голоса 10-летней давности.

- Есть ли у вас новые записи?

- Я записывался в Нью-Йорке. А сейчас в Москве бандитским способом выпустили мой диск. Это прямой грабеж! Но не судиться же с ними!

- В Библии сказано: "Вначале было СЛОВО". А в жизни слово "ХИТ" появилось много позже, чем сами хиты. Я помню успех вашего "Короля". Сейчас в концертах вы повторяете те шлягеры, что принесли вам когда-то успех и популярность?

- Разве только "Король"? А "Лада"? А "Последняя электричка"? Когда я заканчивал ею концерт, зал вставал и начинал танцевать. Конечно, я включаю лучшие из старых хитов в свои концерты.

- Как я поняла, Америка - это не ваше... Не ваша страна, не ваша публика. И все же?..

- Я понимаю, о чем вы хотите спросить. Но кормить семью надо, и потому сейчас моя жизнь проходит в пути. Нью-Йорк- Харьков, Харьков-Нью-Йорк. Кстати, в январе я дам в Нью- Йорке так сказать юбилейный концерт. "Так сказать" я употребил потому, что концерт пройдет с большим опозданием. Он посвящен моему 60-летию, которое состоялось еще 18 октября. Но не так просто было найти "окно" между гастролями Крутого, Задорнова и др. Так что отпразднуем в январе.

Кстати, с Америкой я связываю еще один план. Дело в том, что сегодня одно из главных дел моей жизни - это создание в Харькове ТЕАТРА ПЕСНИ им. КЛАВДИИ ИВАНОВНЫ ШУЛЬЖЕНКО. Создание такого театра - это моя идея. Но на нее откликнулись и управленческие структуры города и области, и директора всех харьковских предприятий. Ведь Харьков, так же, как Одесса, - это родина замечательных людей: ученых, артистов, музыкантов, писателей. Если говорить только о людях искусства, то это Шульженко, Бернес, Гурченко, Ал. Петренко, Ел. Яковлева. А композиторы? Дунаевский, Мовсесян... Когда-нибудь в Харькове будет аллея всех выдающихся деятелей культуры и искусства, как в Голливуде. Такие планы есть. Надо думать и помнить о тех, кто принес Отечеству славу.

Но моя цель - это театр песни. Под него уже нам отдают помещение старого театра музкомедии. Так вот, если бы каждый из американских эмигрантов, а их более 1 миллиона, пожертвовал бы на театр по 10 долларов, то создание театра стало бы реальностью в ближайшие годы. Для меня это очень важно. Я ведь тоже не вечен. Я уйду, а театр останется.

- Вадим, почему бы вам не приехать в Одессу? Вас всегда любили в нашем городе.

- Я с радостью приехал бы. Но сейчас нет организации типа "Росконцерта". Гастроли организуются либо по приглашению мэрии, либо частными менеджерами.

Должен сказать, что я никогда дорого не запрашиваю, так как хочу, чтобы на мои концерты смогла прийти моя публика, а она сейчас много платить не в состоянии. Но пока я могу для нее петь, я пою.

Вела беседу Елена КОЛТУНОВА.

"Порто-франко", № 52 1998 г.
и № 1 1999 г.