Номер 30 (1324), 12.08.2016

* * *

В город возвращалось июньское утро. Прозрачная, еще прохладная предрассветная мгла окутывала кварталы Одессы. Ночные сумерки неохотно отступали, цепляясь за заросли кустарников, молодую листву деревьев в парках и скверах, прячась в темных подворотнях старых домов. Постепенно нарастало многозвучье просыпающегося города...

Наталья - дежурная железнодорожного переезда на Второй Заставе - с трудом преодолевала накатывающуюся утреннюю сонливость. Помещение ухоженного домика наполняла тихая мелодия популярной песни, доносившейся из служившей людям не один год старой радиолы. Следующий пассажирский поезд, прибывающий в Южную Пальмиру, должен был проследовать через восемнадцать минут.

Совершенно голую, с длинными распушенными темными волосами девушку Наталья увидела, когда та выбежала из ближнего переулка застроенного частными домами. "Фу ты, прямо как ведьма", - содрогнувшись, подумала Наталья. Она окончательно согнала с себя дремоту и всмотрелась в бегущую к домику незнакомку. Вбежавшая в открытую дверь девушка с бледным перепуганным лицом и широко раскрытыми глазами, как обезумевшая, посмотрела на Наташу, стыдливо прикрывая руками свою наготу, затем упала на кушетку и громко, навзрыд, зарыдала.

* * *

Выпускной вечер в селе Дачное Беляевского района отмечали в здании старой сельской школы. Выпускники этого года, как могли, украсили актовый зал, где к вечеру после торжественной линейки и вручения аттестатов родители накрыли общий стол принесенными из дому блюдами и напитками. Буйные букеты разноцветной сирени и ярких тюльпанов придавали столу праздничность и издавали волнующий, вызывающий ностальгию по школьным годам аромат.

У многих девчонок-выпускниц во время последней школьной линейки в глазах были слезы.

Зал наполнили ритмы танцевальной музыки, неторопливые рассуждения мам, ревниво присматривающихся к выпускным нарядам одноклассниц своих дочерей, рассудительные разговоры покуривающих у входа в зал пап и, наконец, шумное разноголосье самих выпускников.

Торжество близилось к концу. К полуночи вся молодежь собиралась спуститься к Хаджибейскому лиману, где у костра, в растущем вдоль берега сосновом лесу, выпускники по традиции намеревались встретить рассвет.

Марина Колосова, стройная симпатичная девчонка, со своей одноклассницей и подругой Валентиной Бельчицкой решили сбегать домой и переодеться в более практичную и удобную для похода одежду. Они жили в частных домах по соседству друг с другом, недалеко от школы. Уже через двадцать минут, переодевшись и весело о чем-то щебеча, они возвращались к школе. По дороге навстречу им шел, пошатываясь, уже изрядно подвыпивший их одноклассник, весельчак и балагур, с трудом окончивший десятилетку, безвредный бездельник Николай Осадчук.

- Мариша-а-а! - воскликнул он и, улыбаясь, раскрыл объятия, чтобы обхватить Марину.

Она, шутя, легко оттолкнула его, и неуверенно стоявший на ногах Колька свалился в пыльную траву, росшую вдоль ограды приусадебного участка. В это время их осветил свет фар приближающегося грузовика. Девочки помогли Николаю подняться и отошли от проезжей части дороги, пропуская проезжавший мимо автомобиль. Обдав их выхлопными газами и поднятой дорожной пылью, машина проехала еще несколько метров и остановилась. Из кабины со стороны пассажирского места сошел высокий и крепкий молодой парень лет двадцати пяти.

- Девочки, покатаемся?

С наглой самоуверенной улыбкой он подошел к стоящим ребятам и взял под руку Марину.

- Отстаньте! - гневно воскликнула девушка, пытаясь вырваться из рук незнакомого ей мужчины.

- Ты чего, мужик, совсем поехал крышей? А ну-ка отпусти ее, - прибавив металла в голосе, двинулся к нему едва стоявший на ногах Коля.

Незнакомец без особых усилий легким ударом ноги отправил Николая под ограду, а сам, крепко обняв вскрикнувшую Марину, легко внес ее в кабину автомобиля. Только когда машина, громко заурчав двигателем, начала отдаляться, Валентина, растерянная и пораженная произошедшим, опомнилась и бросилась за помощью к находящимся у здания школы односельчанам.

* * *

Сергей Бушкан, из-за своей внешности и крутого нрава получивший прозвище "Зверь", вышел из проходной колонии строгого режима и, сплюнув в ответ на какие-то назидания стоявшего в дверях мелкого вертухая, ссутулив широкие мощные плечи, пошел в сторону Первой станции Черноморской дороги. Одесса встретила его на свободе осенней дождливой и прохладной погодой. На нем была та же одежда, в которой он в 1978 году прибыл в колонию для отбывания наказания.

"Зверь" был осужден Ильичевским районным народным судом Одессы за грабежи граждан и угоны автомобилей. Четыре последних года пребывания за решеткой сформировали в нем жесткий и сильный характер и многому научили. Впрочем, родившийся и выросший на легендарной Молдаванке, Сергей никогда не был слабаком. Первую свою ходку по малолетке он совершил после грабежа и избиения курсантов Высшей мореходки.

Бушкан по природе своей рос физически хорошо развитым, сильным пацаном. Его сразу приметили местечковые урки Молдаванки. Благодаря им он в свои четырнадцать лет попробовал горьковатый вкус марихуаны, сладость близости с распутной девахой и научился общаться на воровском жаргоне. Годы, проведенные за решеткой, бесследно не прошли. Теперь это был настоящий волчара, презиравший все, что не согласовывалось с его нынешним образом жизни.

Выйдя из колонии, точно знал, что к себе домой не вернется. Он не был там больше пяти лет и ясно представил себе запущенную, насквозь прокуренную однокомнатную квартиру и крохотную кухню, где с трудом размещалась его мать - крупная, полная женщина. Из информации, полученной со свободы, ему было известно, что два года назад его отец-алкаш, находясь в какой-то пьяной компании, получил бутылкой по голове, и в том подвале, где он с дружками пьянствовал, скончался через три дня, не дождавшись медицинской помощи. Растолстевшая вконец мать перестала ходить и теперь, став инвалидом, жила только благодаря заботам своей младшей сестры. За все годы, проведенные в колонии, никто из родственников его не навещал.

Так что в ближайшие планы Сергея входило побывать на Бугаевке - старом поселке, разместившемся вблизи центрального автовокзала. Там "Зверь" должен был встретиться с двумя подельниками своего бывшего сокамерника Семена Ванюты и перетереть с ними вопрос "подогрева" Семена на зоне. Подельники, оставшиеся на свободе только благодаря тому, что Семен взял всю вину на себя и их не сдал, наверное, забыли, что Семену париться еще полтора года, и перестали передавать на зону бабки и жратву.

После этого он уедет на Вторую Заставу, где живет Марьяна - женщина, с которой он переписывался последние полтора года, находясь на зоне. Марьяна, бывшая жена Леньки Тесы, скончавшегося на зоне от туберкулеза, была старше Сергея и имела пятнадцатилетнего сына, но "Зверя" это не волновало. Он и не думал связывать свое будущее с этой женщиной. Ему нужна была хата. Из писем Марьяны он знал, что ее частный дом находится вблизи железнодорожного переезда на окраине города, в Ленпоселке.

* * *

Полуразрушенная и неухоженная хибара Руфима Садыкова, подельника Семена Ванюты, встретила Сергея Бушкана застоявшимся, вонючим запахом. Сам хозяин - худющий, со впалыми бесцветными глазами и черной с проседью щетиной на лице, по виду - конченый наркоман, долго не мог понять, с кем имеет дело. Потом в его глазах что-то просветлело, и он, поднявшись с продавленного, в каких-то лохмотьях дивана, предложил Сергею пойти к Афанасу - второму подельнику Семена. "Зверю" было не привыкать ко всему увиденному и он, пнув ногой давно некрашеную дверь, вышел во двор. Дождя уже не было, но незаасфальтированные кривые улочки Бугаевки утопали в глинистой грязи. Идти нужно было через весь поселок. С Садыковым говорить было не о чем, понял Бушкан.

Афанас копался в багажнике своего старенького "Москвича". "Зверю" в глаза бросились широкая спина и толстые ноги, обутые в грязные калоши. Увидев вошедшего во двор Садыкова и незнакомого мужика, он выпрямился и всмотрелся в коротко стриженого здоровяка.

- Ты кого привел ко мне? - багровея, спросил он у Садыкова.

Толстый и грузный, с большущими, как лопаты, ручищами, он приблизился к пришедшим, глядя прямо в глаза "Зверю".

- Я от Семена, и ты догадываешься, почему, - жестким голосом ответил ему "Зверь".

- Ну и что? Ты спроси эту дохлую чурку. Я уже целый год решаю все проблемы сам, а он, козел, присел на наркоту и постоянно съезжает с базара.

- Это ваши проблемы. Семен на этой неделе ждет "подогрева", - ответил ему "Зверь".

- Какой, на хрен, подогре... - не успел договорить фразу Афанас, и, издав глухой утробный звук, после нанесенного "Зверем" сильного удара в солнечное сплетение, сначала упал на колени, а затем рухнул толстым животом наземь. Увидев это, Садыков задом начал пятиться к выходу со двора, зацепился за что-то и упал, а затем встал на колени и, быстро перебирая ногами и руками, пополз к калитке.

- Ты меня не понял, падла... Я тебе говорю - на этой неделе, и потом каждую неделю по пятницам, - надавив на спину коленом и вталкивая Афанаса лицом в грязь, проговорил озверевший Сергей.

- Братан, понял, понял я, - хрипел, пытаясь отдышаться, Афанас.

"Зверь", вращая покрасневшими от бешенства глазами, подошел к открытому багажнику машины, вынул оттуда монтировку и повернулся к еще лежащему на земле Афанасу.

- Нет-нет, не надо. Я тебе отвечаю, все будет сделано, как ты говорил, - с ужасом смотрел на "Зверя" Афанас.

Сергей же, размахнувшись, сильно ударил монтировкой по заднему стеклу автомобиля. Стекла рассыпались мелкими осколками по всему салону.

* * *

Ко мне, в ту пору начальнику Усатовского отделения, старшему лейтенанту милиции, пришли родители Марины Колосовой. Заплаканная мать и бледный растерянный отец рассказали, что ночью какие-то люди на грузовике похитили их дочь и увезли в неизвестном направлении. Меры по поиску дочери и автомобиля, предпринятые их односельчанами, результатов не дали.

Было уже около трех часов ночи. Я дал команду дежурному на сбор оперативной группы и всех сыщиков отделения. С таким преступлением за всю свою недолгую пока еще службу пришлось столкнуться впервые.

* * *

Марьяна лежала, укрывшись легким одеялом и уткнув лицо в ковер, висевший на стене у кровати. Сергей тихо вошел в ее комнату и в предутренних сумерках увидел, что она вздрогнула, но осталась лежать без движения. К удивлению "Зверя", эта тридцатичетырехлетняя женщина оказалась довольно привлекательной. Когда он вчера, ближе к вечеру, появился у нее в доме, Марьяна гостеприимно его встретила, накрыла хороший стол, пригласила свою подругу-соседку с мужем, и они просидели далеко за полночь. Смотрели телевизор, говорили о многом, в том числе, о неожиданной смерти Брежнева. Муж ее соседки оказался хорошим собеседником. Он мог говорить о чем угодно и долго. В основном отмалчивающийся "Зверь" с интересом слушал городские сплетни, анекдоты, разговоры о ценах на базарах и прочей городской жизни, о чем никогда не говорилось в бараках колонии. Уже подвыпивший, он подолгу всматривался в слегка полноватую фигуру Марьяны, ее высокую грудь и чувствовал нарастающее волнение. Марьяна тоже чувствовала этот недвусмысленный взгляд, и ее тело наполнялось сладостной истомой.

Последние три года она работала учетчицей на складе одесской овощной базы, находящейся неподалеку от ее дома. Редкие и непродолжительные интимные встречи с заведующим этим складом Михаилом Гайсинским никак не могли удовлетворить естественные природные потребности молодой здоровой женщины.

Услышав, что со слабым скрипом открылась дверь ее комнаты, Марьяна поняла, что это пришел он. Сергей понравился ей сразу. Высокий, широкоплечий, уверенный в себе, с каким-то взрослым не по годам взглядом темных глаз, он сразу завладел ее вниманием. Она заметила, что он даже передвигался как-то по-особенному. Сначала как бы прокладывал взглядом предстоящий путь, а потом твердой гибкой походкой шел к цели. В нем присутствовала какая-то звериная сущность, и это ее возбуждало. Истосковавшаяся по мужчине женщина представляла в своих фантазиях вожделенные картины близости. С первых минут их встречи она с нетерпением ждала ночи.

Сергей подошел к лежащей Марьяне и начал медленно стягивать с ее плеч одеяло. Она, уже ждавшая его, вся взволнованная и горячая, приподнялась и, обняв стоящего у кровати Сергея, стала целовать его живот, большие сильные руки. Он тихо застонал, затем толкнул ее на постель и навалился большим сильным телом. Она с трудом сдерживала сладостные стоны, вырывающиеся из груди. В соседней комнате спал ее сын Алексей.

(Окончание следует.)