Номер 03 (799), 27.01.2006

К 165-летию со дня рождения Василия Осиповича Ключевского

Великий русский историк Василий Осипович Ключевский был блистательным лектором. Много лет читал он курс отечественной истории в Московском университете, Духовной академии, на Высших женских курсах, в Училище живописи, ваяния и зодчества. Поклонение и успех сопровождали его всюду. Говорили о "чудесном русском языке", музыке речи, о том, что он помнит доклады, лекции наизусть и не нуждается в конспектах.

Когда знаменитого историка впервые услышала художница Е.Д. Поленова, она записала в дневнике: "Сейчас возвратилась с лекции Ключевского. Какой талантливый человек! Он читает теперь о древнем Новгороде и прямо производит впечатление, будто это путешественник, который очень недавно побывал в XIII-XIV вв., приехал и под свежим впечатлением рассказывает все, что там делалось у него на глазах..." Шаляпин вспоминал, как он готовил роль Бориса Годунова в опере Мусоргского и консультировался с профессором: "Никогда не забуду я эту сказочную прогулку... Идет рядом со мной старичок, подстриженный в кружало, в очках, за которыми блестят узенькие мудрые глазки, с маленькой седой бородкой, идет и, останавливаясь каждые пять-десять шагов, вкрадчивым голосом с тонкой усмешкой на лице передает мне, точно очевидец событий, диалоги между Шуйским и Годуновым, рассказывает о приставах, как будто был лично знаком с ними, о Варлааме, Мисаиле и обаянии Самозванца".

Пять томов курса русской истории составляют изрядную часть сочинений ученого. Среди его работ фундаментальное исследование "Боярская дума Древней Руси", много статей, критические разборы. Несравненный знаток архивов, Василий Осипович изучил более пяти тысяч рукописных житий, летописи, древнерусский эпос. В занятиях историей Ключевский видел свою миссию и предназначение. "Историческое изучение, – писал он в предисловии к опубликованному курсу, – вскрывает неправильности в складе общества, больно и смутно чувствуемые людьми, указывает на ненормальное соотношение каких-либо общественных элементов и его происхождение и дает возможность сообразить средства восстановления нарушенного равновесия".

Разночинец и демократ по вкусам, взглядам Ключевский утверждал:

"Каждый из нас должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином".

Долгие годы историк жил на одной из улиц Замоскворечья, у Серпуховских ворот, и там, в кабинете, наполненном книгами, где были еще стол, узкий диван, цветы и икона и жарко дышала кафельная печь, создавались его труды, поражающие остротой и проницательностью суждений, афористичностью стиля. Что касается афоризмов, то Василий Осипович был их неподражаемым творцом. Емкие и лаконичные, исторические характеристики Ключевского звучали словно крылатые фразы. О Петре Великом он заметил: "Он строил правомерный порядок на общем бесправии". О Елизавете Петровне сказал: "Елизавета Петровна жила и царствовала в золоченой нищете". О Екатерине II: "Ее самое будут помнить больше, чем ее деяния".

Афоризмы касались не только личностей, но и явлений: "Франция революционная: братство народов без участия монархов. Старая Европа: братство монархов без участия народов", "Римские императоры обезумели от самодержавия; отчего императору Павлу от него не одуреть". Александра I Ключевский назвал "свободомыслящим абсолютистом" и "благожелательным неврастенником". "Легче притворяться великим, чем быть им", – сказал он о современнике Бонапарта.

Ключевский вместе с Достоевским и Тургеневым выступал в 1880 году в Москве в Благородном собрании по случаю открытия первого памятника Пушкину. Его речь звучала и на праздновании в честь столетия со дня рождения великого поэта. Историк – автор блестящей статьи "Предки Онегина". Он проследил реальную генеалогию пушкинского героя, доведя ее до декабристов. "У Пушкина находим довольно связную летопись нашего общества в лицах за 100 лет с лишком", – отмечал Ключевский. Приведем еще несколько острых высказываний Василия Осиповича: "Власть захваченная всегда имеет характер векселя, по которому ждут уплаты". "Начав борьбу с установившимися порядками, Павел взялся преследовать лица". О смерти Николая I: "Эта была одна из тех смертей, которые расширяют простор жизни". Характеризуя рубеж 1850-1860-х годов, ученый заметил: "В воздухе веяло энтузиазмом, который коснулся и правящих высот. Но он добегал до них уже упалыми волнами". "По мере расширения территорий (государства) вместе с ростом внешней силы народа все более стеснялась его внутренняя свобода". "Христы редко появляются, – однажды скептически бросил Ключевский, – как кометы, но Иуды не переводятся – как комары".

Его язвительная ирония касалась сферы наук, быта, человеческих отношений. Диссертация, говорил Василий Осипович, "это труд, имеющий двух оппонентов и ни одного читателя". "Есть люди, которые умеют говорить и не имеют ничего сказать". "Мудрено пишут только о том, чего не понимают".

Учитель выдающихся историков В.И. Семевского, М.Н. Покровского, С.В. Бахрушина, Н.М. Дружинина сказал о себе: "Я так и умру, как моллюск, приросший к кафедре". Близкие к Ключевскому люди уверяли, что в день смерти ученый работал.

Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.