Номер 49 (692), 19.12.2003

БАНДИТСКАЯ ОДЕССА

Очерк

Это был вроде бы обыкновенный человек. 37-летний одинокий мужчина. Главный бухгалтер одного из одесских учреждений. Внешне привлекательный, даже обаятельный, пользовавшийся успехом у женщин. Но ни с кем не был в официальном браке и не имел детей.

То, что настораживало в Олеге Дмитриевиче, давно беспокоило его самого. В самом деле, затянувшийся холостой образ жизни, не говоря уже об отсутствии детишек, даже тяги к ним. Нет ли в этом какой-то ущербности?

В молодости его усилия были направлены на получение образования, а затем – на служебную карьеру. Сближение то с одной, то с другой подругой еще не было поводом для серьезных отношений. Когда Тамара, явно потеряв терпение из-за неопределенности их отношений, повела решительный разговор в постели, Олег Дмитриевич от него мягко уклонился.

"Что тебя сдерживает? – недоумевала она. – Мы ведь давно знакомы, достаточно привязаны друг к другу, нас сближает и общая работа, и просто одинаковые интересы, не говоря уже об этой постели... Ну и почему же ты колеблешься, не согласен на главное?". Успокаивая ее, он приводил те или иные причины вплоть до отсутствия совместного жилья, хотя уже успел зажить вполне удобно – в самостоятельной квартире со всем необходимым, разве что без своей машины, к которой не проявлял особого интереса. Жил он в многоэтажке на Таировском массиве, а пользовался транспортом по выбору – одним из троллейбусов или удобными быстрыми маршрутками... "И это все!?" – вскричала возмущенная этими неубедительными доводами Тамара. Не хватает еще, чтобы он стал жаловаться на свою импотенцию. Да, иногда это бывает... но мало ли что?! Ей даже это не мешает... она согласна на все. Только решайся... решайся, ну...

Упоминание о возможной импотенции насторожило Олега Дмитриевича. Он и раньше предполагал, что его холодное отношение к женщинам и даже к этой Тамаре связано с какими-то чисто мужскими расстройствами, а не с равнодушием к тем или иным их качествам. Получалось, что он ни разу не получил полного удовлетворения от близости с женщинами, по сути скрывая от себя эту коварную проблему. Так не обратиться ли к врачу, как это ни смущало его, ни казалось постыдным? Действительно, насущная нужда!

Знакомый опытный врач долго выслушивал его, задавал отдельные вопросы, не всегда удобные. Например, что делает он, пригласив к себе очередную знакомую. Только ли угощает ее вином и фруктами перед тем, как забраться с ней в кровать? Или приходится, что называется, расшевелить свою даму, прибегая к различным игривым приемам? Так, врач заинтересовался даже, не мастурбирует ли он, например, в присутствии дамы? И действует ли это соответствующим образом на партнершу? А как она сама пытается его растормошить? Удается ли это ей? Наконец, в каких позах он, Олег Дмитриевич, общается в постели или в другом удобном месте. Важно также решить для себя, какого темперамента избранная особа, брюнетка она или блондинка и так далее.

Теперь холостой кавалер больше следил за своими дамами: не просто приводил их в ресторан и угощал там вкусными (пряными или острыми) блюдами, а и устраивал с ними своеобразные игры – и не обязательно в постели или в кресле. Так он постепенно распалялся сам, а не только его избранница, и получалось не так, как бывало раньше, когда дама больше отказывалась бывать у него. Ведь доходило даже до того, что приходилось выслушивать такие обидные слова, как недоделанный или даже извращенец, что особенно обижало. Но вот при встрече с немолодой, но азартной в общении Ириной дошло дело и до...

Нет! Ничего особенного. Сначала они ласкали друг друга, пользуясь обычными жестами. После этого стали получать удовольствие от легких шлепков или ударов в грудь и в живот, не скрывая даже стонов. А потом дело дошло до того, что доставило особое удовольствие – это схватить раскинувшуюся под тобой, вроде бы обессиленную и безжизненную, особу и осторожно сдавить ее шею растопыренной ладонью. Раз, другой. Это такое удовольствие – сжимать упругую откинувшуюся шею. Удовольствие почувствовать, как шея вздулась и вся напряглась, словно от крика. И даже этот сдавленный натужный крик: ну, возьми еще... делай, что хочешь...

Кажется, в самом деле Олегу Дмитриевичу в такой момент захотелось сжать что есть силы в своих ладонях откинувшееся перед ним горло Ирины.

Пожалуй, Ирина в самом деле просила о таком наслаждении: иначе нельзя назвать это исступленное состояние. Или, возможно, у нее были свои горькие моменты из-за какой-то неурядицы – не разберешь этих баб... Из-за этого действительно хотелось враз покончить с ней: "делай, что хочешь!"

Но ведь он краешком сознания отдает себе отчет в том, что происходит. И не поддастся ли на такой отчаянный бабий призыв – сдушить ей глотку, которую душит обида на эту жизнь? В конце концов у него ведь добротная жизнь!

Да, он не какой-нибудь там истязатель, а тем более не беспомощный импотент, который злится от своего бессилия... Он еще вполне себе мужик!

И хорошо, что врач подсказал ему, каким нужно быть с бабами.

Именно таким – жадным и злым до всего, что под тобой!

А больше всего до глотки, которая в руках!

С этого дня как-то изменилась жизнь Олега Дмитриевича.

Сменившая безликую Тамару страстная Ирина была первой из тех, кто явилась к нему на другой день. Впервые женщине захотелось лишний раз побыть с ним, пусть даже ее ожидали боль, истязание, даже удушье.

Конечно, вторично не получилось, как они ожидали. Уже знавшая наперед, какое удовольствие ее ожидает, она стала капризничать и делала вид, что не дает брать себя за горло. А ему теперь, как никогда, хотелось сперва впиться туда долгим, изнывающим поцелуем, чтобы после этого почувствовать, как глотка ходит взад-вперед под тобой, и, наконец, впиться в нее, кусая всю мякоть...

Распаляясь, Олег Дмитриевич еще что-то шептал, пока не ощутил, что глотка под ним больше не двигается. Еще не соображая, он все больше впивался в это разгоряченное, откинувшееся назад горло. Нет, что там такое... совсем не дышит... ОНА ЗАМЕРЛА?

Получается, что он сделал так, как ей раньше хотелось, "делай, что хочешь..."

Кое-как одеваясь, Олег Дмитриевич еще не мог что-то сообразить. Первым делом, очевидно, надо было ему попытаться как-то привести бабу в сознание. А если она действительно скончалась, то... что дальше?

(Окончание следует.)

Виктор ФАЙТЕЛЬБЕРГ-БЛАНК, академик.