Номер 32 (1129), 31.08.2012

Два фонарика, синий и красный, кружились подобно мотылькам на фоне темных зеркальных стекол здания морвокзала. Можно было бы представить себе, что это вода и огонь, но нет, они творили гармонию - как мужское и женское начало. Каждое движение фонарей, подвязанных на толстые гибкие нити, дополняло друг друга.

Две тени находились в центре моего внимания. Парень, творивший магию света, и девушка, созерцающая легкость движений двух светил. Почему-то при взгляде на нее, вспомнился М. Лермонтов: "Она была прекрасна, как мечта..."

Его длинные прямые волосы запутывал южный ветер, ее кудри развивались, как шторы от сквозняка...

Его серая футболка была бесформенной, ее черная майка облегала худощавое тело...

Его джинсы были из породы потертого кэжуала, ее длинная юбка скрывала стройность ног.

Грубость и хрупкость, безликость и четкое очертание - они, в самом деле, смотрелись идеальной парой. Из ее глаз струилось не восхищение, не азарт, не интерес маленького ребенка, а необъятная гладь спокойствия, подобно морю с мерцающими в нем дорожками света.

Я прошла медленно мимо них, они тоже пошли мне навстречу. Девушка взяла фонари и начала ими жонглировать. В ее руках движения приобрели совсем иной вид - они были более плавными и менее бурными. Идиллия двух сердец... Они ничего не говорили друг другу, но движения обнаруживали их общность...

Поднимаясь по Потемкинской лестнице, я увидела, как на самом ее верху жонглирует двумя огнями парень. Огни были более яркими, манящими, они стреляли в разные стороны, привлекая гуляющих, которые щелкали фотоаппаратами. Но мне хотелось оглянуться назад на два соединившихся огонька, а не наблюдать за одиноким бликом. Ведь одиночество не заставляет биться сердце. Оно может порою восхищать, но этого мало для того, чтобы желать его всей душой...

Я поднялась наверх. Ярких огней не оказалась рядом, но я была уверена, что где-то там, возле моря, два огонька - синий и красный - поют мелодию ангелов.

Мария МАНЬКО.