Номер 23 (919), 27.06.2008

(Продолжение. Начало в № №  6, 15-16, 21-22.)

XVII.

Республиканская молодежка "Комсомольское знамя" (в просторечье - "Коза") в юбилейной статье семьдесят восьмого помянула и его как одного из основателей одесской комсомолии. Мол, в его честь даже площадь в городе назвали - им. Мартыновского. Не стал я тогда вмешиваться в это дело - не принято было учить уму-разуму орган ЦК ЛКСМУ. Да и ошибка была невелика: указанная площадь называлась в честь его дяди, родного брата отца, известного революционера, народовольца и политкаторжанина. Сам же Александр не удостоился в родной Одессе такой чести. Как, впрочем, и его побратимы, фундаторы нашего молодежного Союза. И сегодня не скажу, откуда мой интерес к тем годам и людям. Может быть, наследственность. Корни... Но я уже давно понимаю, почему все это не вызывало особенного интереса партийного и комсомольского руководства. Отречение ведь готовилось не одну ночь...

Славой, вообще говоря, он в прошлом не обойден. Кто же из относительно культурных одесситов не читал стихи Маяковского "Письмо товарищу Кострову из Парижа о сущности любви".

Простите меня,
Товарищ Костров,
С присущей душевной ширью,
Что часть
На Париж
Отпущенных строк на лирику
Я растранжирю...

Кстати, во Францию первый пролетарский поэт отправился с удостоверением корреспондента "Комсомольской правды", подписанным ее главным редактором и создателем Тарасом Костровым. А сам он и есть (вернее, и был) Шура Мартыновский, абсолютно одесский хлопец, один из первых одесских комсомольцев.

Обратил он на себя внимание еще в ОУС, в Одесском общеученическом союзе. Порождение Февральской революции, сообщество это было вполне демократическим, отчасти либеральным. Но никак не пролетарским. Довольно быстро, к апрелю-17, в ОУСе началась революционная буза. И группу учащихся вывел из либерально-демократической чащи не кто иной, как именно Александр Мартыновский. В результате и появился на свет СУС - Союз учащихся социалистов. И тут же встал вопрос, а не соединиться ли с СРМ, Союзом рабочей молодежи? Среди вопрошающих - Шура Мартыновский. Кстати, исходил он вовсе не из руководящей роли пролетариата, наоборот, он мечтал о союзе для просвещения и окультуривания рабочей молодежи. Эту позицию он занимал долго и прочно. Что ему припомнилось впоследствии.

Так родился ССРМ - Союз социалистической рабочей молодежи, о котором в сорок восьмом сам товарищ Кириченко сказал: предшественник комсомола. Буза - бороться или культурно просвещаться - продолжалась уже под знаменем ССРМ. И решилась в пользу последнего, когда с приходом в марте немцев, Центральной Рады и, наконец, гетмана все левое крыло ССРМ выехало на фронт или ушло в подполье. А Союз действовал вполне легально, чем весьма осложнил историографию ВЛКСМ.

"Поправение" режима - от немцев, Рады и гетмана к Деникину много способствовало "полевению" Кострова и К0. В восемнадцать он объявил себя большевиком. И залез в подполье под романтическим псевдонимом Костров. Имя он взял у гоголевского Бульбы - Тарас. Так исчез из истории революции и гражданской войны малозаметный гимназер-бузотер. И появился молодежный лидер и революционный публицист. Между прочим, главным редактором ежедневной газеты ЦК ВЛКСМ "Комсомольская правда" его назначил лично Сталин в 1925 году по рекомендации генерального секретаре ЦК ВЛКСМ Александра Косарева. Шура в Одессе создал и возглавил первую в СССР молодежную газету. Под разными названиями ("Молодой коммунар", "Сталинское племя", "Комсомольское племя" и наконец "Комсомольська iскра") она просуществовала до самого конца СССР. В подзаголовке значилось: "Издается с 1922 года". А "Комсомольская правда" - лишь с 1925-го".

В материалах ОК ЛКСМУ и общества "Знание" к комсомольскому юбилею 1968 года находим: "...Костров пал жертвой необоснованного навета в обстановке культа личности. В 50-х годах он был полностью реабилитирован и посмертно восстановлен в рядах нашей партии". Но ведь Шура Мартыновский еще в 1930 году умер от скарлатины. Между прочим, Сталин тогда не был еще гением-солнцем всех времен и народов. Аресты начались много позднее - после гибели Кирова в 1934 году. А расстрелы списками - после весны 1937 года. Шура до этих кошмаров не дожил. А Сталину в 1930 году было попросту не до него. И хоронили его торжественно, как старого революционера-подпольщика (это - в 29 лет!), члена ЦК ВКП(б), ЦК ВЛКСМ и МК партии, как члена Союза писателей СССР. Сталин велик и как грешник. Но в чем не виноват - в том не виноват. Да и судьи из нас, прямо скажем, никакие.

XVIII.

Вот жена Шуры - другое дело: черту под своей биографией она (правда, по своей воле, но отнюдь не случайно) подвела именно в тридцать седьмом. В конце 70-х мы провели в "Комсомольской искре" "круглый стол" в честь юбилея ВЛКСМ. А через дней десять я получил письмо...

"Пишет вам участница "круглого стола". Я лично знала Тараса Кострова по работе в журнале ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия", но больше и ближе знала спутницу его жизни Викторию Уласевич. Полька по происхождению, Виктория Осиповна была несколько старше Шуры (1897 г. р.). Окончила гимназию в Смоленске. Темноглазая красавица, она была членом боевой группы левых эсеров, и летом 1918 года немцы ее арестовали на проваленной явке в Харькове. Содержалась Виктория в блоке для политических в харьковской тюрьме. С нею в камере были Татьяна Левинсон (партийная кличка Людмила) и Ася Залкинд, племянница соратницы Ленина Р. С. Землячки. С Асей я дружила потом много лет, от нее и узнала эту историю.

А лично я познакомилась с Уласевич уже в 1919 году на фронте при подавлении кулацкого мятежа немцев-колонистов под Одессой. Она была комиссаром батальона ЧОН. Высокая, стройная, очень красивая и решительная девушка. Встречались мы в Одессе и позднее, при Деникине, у нас на квартире (Тираспольская, 13, кв. 9) была подпольная явка. Кстати, она просуществовала, несмотря на множество провалов явочных квартир, до февраля 20-го, до приходе в город Красной Армии.

Виктория Осиповна в белой шелковой блузке и черной юбке выглядела типичной курсисткой. И при том была секретарем Николаевского подпольного партийного комитета. Об этом вы можете прочесть в воспоминаниях нашего старого друга Сергея Ингулова, тогда возглавлявшего партподполье в Одессе, "Под пятой" ("Летопись революции", журнал Истпарта ЦК КП(б)У, №  3-4, стр. 31 и 66 - "Доклад о деятельности николаевского подполья".

На похоронах Шуры Кострова (так в тексте, К. К.) я не присутствовала - была за рубежом. Знаю, что он умер от скарлатины, кажется, в 1930 году. Слыхала, что он был снят с "Комсомолки" и долго болел. А с Викторией мы виделись в 1936 году, когда она была уже вдовой Кострова и работала в Комакадемии. Кем - не помню, но была большим, руководящим товарищем. В 1937 году она вдруг покончила с собой, застрелилась у себя на квартире (она жила в правительственном доме). Я участвовала в похоронах, беседовала с ее товарищами. Они недоумевали, были потрясены. Ибо Виктория Уласевич, несмотря на ее левоэсеровское прошлое, прошла все партчистки и была на прекрасном счету.

Еще могу сообщить, что у нее были брат Виктор и сестра Зоя.

Но их судьба мне не известна.

Ольга Петровская, член партии с 1917 г., член ВЛКСМ с 1919 г.".

(Продолжение следует)

Ким КАНЕВСКИЙ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.