Номер 38 (885), 12.10.2007

НЕВЫДУМАННАЯ ИСТОРИЯ

Хроника одного суицида

Эту историю мне рассказала знакомая девушка Яна. Ей 19 лет, у нее хорошие, любящие родители, она не нуждается, не переносила насилия, не употребляет наркотики, никогда не знала ни голода, ни холода, ни многих других проблем. Но однажды она решила умереть...

"Теперь, когда прошло два года, я и сама понимаю, что особых причин для самоубийства у меня не было. Но одно не давала мне покоя - вечное чувство одиночества. Может, кто-то постарше усмехнется, скажет, что это всё от чересчур хорошей жизни. Может быть... Но я думаю, что многие хоть раз задумывались об окровавленных венах и походах на крышу. Именно из-за отсутствия понимания. Мало иметь друзей и дом, нужно уметь чувствовать себя там своей. Мне всегда хотелось сделать что-то прекрасное. Но когда я пыталась помочь другим, на меня смотрели, как на психопатку. Мне говорили, что мне просто садятся на голову. Говорили, что я ничего не добьюсь в жизни, потому что жизнь любит наглых и сильных. Может быть, я просто не тем и не там помогала? Наверное. Раз в результате мне был должен деньги весь класс, а я и не требовала назад. Зато за моей спиной (а иногда и в глаза), эти же люди делали мне гадости. Потом школа закончилась, я поступила в вуз. Я не из тех, кто легко знакомится и быстро находит новых друзей. Поэтому первые месяцы учёбы я проводила в одиночестве. Не знала, к кому из студентов примкнуть. И как-то так вышло, что все разделились по группам и парам, ну а я осталась одна...

Я всё также хотела сделать мир прекраснее и счастливее. А в результате моя мама плакала на кухне после наших с нею ссор. Я всё больше понимала, что, может быть, однажды и вправду осчастливлю всех вокруг, но никогда не смогу сделать счастливыми двух людей - именно тех, кому обязана жизнью, любовью и заботой. Не знаю, почему, но я не замечала, что мои собственные родители нуждаются во мне не меньше, чем, скажем, голодающие Африки или дети-беспризорники. У меня были друзья вне университета, они искренне меня любили, пытались поддержать. Но всё равно не понимали многие мои мысли, мои мечты и желания. Однажды я поссорилась со всеми близкими мне людьми. Кто был виноват? Частично я, частично они. В ссорах вообще не бывает иначе. И в ту минуту я подумала: ну что я сделала в жизни замечательного? Ничего. Только испортила нервы любящим меня людям. Когда-то на уроке литературы я заявила, что лучше не жить, чем быть похожим на Обломова - героя романа Гончарова. И вот теперь я ощущала себя всё тем же Обломовым, только куда хуже...

Это было ночью. Меня душила истерика. За неделю перед этим я стояла на балконе и мне безумно хотелось вниз. Но меня посетила нелепая мысль, что, окровавленная, я буду некрасиво смотреться среди мусора и, наверное, маме будет трудно пережить такое зрелище. Меня вообще, по сути, остановила любовь людей. Но теперь все было иначе. Я не знаю, как это объяснить, но меня будто подталкивал кто-то. Казалось, кто-то шептал: ты ничтожество, тебя никто не любит, ты не заслужила ни любви, ни уважения. Я рыдала, хотелось заглушить эту почти физическую боль. Я знала, что в шкафу есть очень сильное снотворное и, как в бреду, выпила три пачки. Подумалось, что этого мало, и я глотала ещё какие-то, случайно попавшиеся таблетки. Истерика прекратилась как по взмаху волшебной палочки. Я вспоминала строчки из прочитанной книги П. Коэльо: "Бог знает все, а значит, и то, что я когда-нибудь покончу жизнь самоубийством - он не будет удивлён"...

Я думала, о том, что многого в жизни не сделала. Что везде есть одни запятые, но нигде нет точки. Так много начатого и не одного законченного дела. Я старалась не думать о родителях. Но продолжала думать о Боге. Я решила то ли в последний, то ли в первый раз помолиться. Попросила дать мне второй раз шанс. Либо простить меня. А потом провалилась. Иначе не назовёшь это состояние, похожее на анестезию. Когда я очнулась, был уже вечер следующего дня. Мне очень повезло, хотя я подорвала до этого крепкое здоровье...

Две недели меня тошнило, не могла есть. Две недели мучилась от невыносимой боли в животе. Сердце тоже болело. Вначале трудно было привести в норму и душу, и тело. Я почти ощущала себя мёртвой, только продолжала зачем-то дышать. Хотелось ненавидеть весь мир, хотя до этого я всех любила. Ненависть - это просто осознание, но не признание собственной вины. Хотелось верить, что это кто-то другой, а не я сама приняла ужасное решение. Что это другие люди виноваты в моей боли. Но и это чувство прошло. Его сменило абсолютная любовь ко всей Вселенной...

Я рада, что всё так получилось. Теперь я знаю, раз там, наверху, так решили, значит, я здесь не просто так. Я больше не чувствую ненависти. Я помогаю людям, посещаю приюты, жертвую бедным, я нашла замечательных друзей в университете. Я работаю, учусь. Я познаю мир. Я люблю. Мне кажется, мои родители стали больше меня понимать. Я стала больше разговаривать с ними. Теперь я могу сказать: я - счастливый человек. И мысль о том, что я могла не увидеть столько прекрасного, потрясает меня. Я знаю, что сделаю в жизни много хорошего и полезного. Мне просто нужно время. Правда, иногда, когда возникают проблемы с учёбой или на работе, ко мне опять приходят суицидные мысли. Но я гоню их прочь. Я же знаю, к чему это приведёт. Я думаю о том, сколько минут счастья я не узнаю, если поддамся одной горести. Я смотрю на мир широко открытыми глазами, и радуюсь, что являюсь его прекрасной частичкой".

Записала
Анна ГОРОДЕНЦЕВА.