Номер 23 (1317), 24.06.2016

В одном из красивейших мест поймы Днестра, вблизи Беляевки, есть заповедное урочище - Днестровские плавни. Жемчужиной этих мест является озеро Белое, в прибрежных камышовых и папоротниковых зарослях которого гнездится большое количество различных птиц, а в прозрачной воде произрастают редкие растения, в том числе белые и желтые лилии. Урочище - место паломничества рыбаков, туристов и просто любителей природы, приезжающих сюда отдохнуть на выходные дни.

События, описанные в этом рассказе, произошли в этих местах в середине 1980-х и коснулись судьбы трех выпускников одной из одесских школ, изменив их настоящее и предстоящее.

Дима Лоза сидел на заднем сиденье рейсового автобуса, следовавшего из Одессы в Беляевку. Рядом с ним лежали два увесистых рюкзака, большая спортивная сумка, а также несколько пакетов с продуктами. У ног размещалась свернутая в большой баул походная четырехместная палатка. В этом же автобусе ехали его друзья - одноклассники Сашка Потапов и Ленка Марченко. Они разместились на свободных местах в середине автобуса. По предложению Саши ребята еще вчера начали сборы в поход на Днестр. Потапов уже не раз выезжал туда на рыбалку с отцом и со своими друзьями по спортивному клубу и пообещал Диме и Лене, что отдых будет отменный.

Дима никогда не бывал в этих местах и теперь с интересом смотрел через окна на проплывающие мимо загородные пейзажи. Он старался не глядеть на Лену и Сашу. Когда Саша обнял Ленку и посадил ее рядом с собой на сиденье, у Димы неприятно защемило сердце. Он понимал, что у Лены и Саши давно сложились отношения, и что они просто замечательная пара. Сашка - высокий парень, с длинными светлыми волосами и привлекательным мужественным лицом. Он еще с пятого класса занимался спортивной гимнастикой, и к этому времени у него сформировалась красивая спортивная фигура. Саша с легкостью справлялся с тем, что для Димы практически было не под силу. Тем более неприятно было Диме вспоминать эпизод, произошедший сегодня утром, во время посадки в автобус.

Саша, взяв в одну руку сумку, а в другую - один из рюкзаков, легко внес их на заднюю площадку автобуса, а Дима пытался втиснуться со вторым тяжелым рюкзаком и никак не мог его поднять на последнюю ступеньку. Тогда Сашка, схватившись одной рукой за перила автобуса, второй подхватил рюкзак и быстро, рывком, втянул его внутрь вместе с Димой. Диме тогда показалось, что это вызвало смех у Лены, и он не посмел даже посмотреть в ее сторону. У него просто остановилось дыхание от стыда за свою физическую слабость.

Дима Лоза был худощавым пареньком с правильными чертами лица. В его невысокой, стройной фигуре ничего примечательного не было. Выглядел он просто мальчишкой. В нем с трудом можно было углядеть выпускника средней школы, если бы не большие серые глаза, вернее, особенный, взрослый взгляд этих глаз. Этот взгляд излучал какую-то загадочную внутреннюю силу. Но сила взгляда пробуждалась в нем при определенных обстоятельствах.

* * *

Первой этот взгляд ощутила его мать, Лариса Петровна, когда после очередной пьянки отец Димы избил ее и, забрав с собой единственный в доме чайный сервиз, ушел его пропивать. Диме тогда было шесть лет. Он подошел к плачущей матери, посмотрел на нее неподвижно застывшими, казалось, безжизненными глазами, взгляд которых был устремлен в какую-то далекую и видимую только ему точку, и спокойным детским голосом сказал: "Пусть он больше сюда не приходит или я его убью".

Лариса тогда встревожилась. Нет, не из-за сказанной ребенком угрозы в адрес отца, а из-за его взгляда. Она почувствовала, что в этом маленьком худощавом мальчике присутствует какая-то невероятная внутренняя сила души, которую она еще не осознала и теперь как-то даже испугалась.

Второй раз Лариса Петровна почувствовала этот взгляд через несколько дней, когда участковый инспектор милиции опрашивал ее об обстоятельствах насильственной смерти ее мужа - Владимира Лозы. Это она, со всей оставшейся в ее худом, изможденном теле силой ударила мужа утюгом по голове, после того, как тот пнул ногой сына, пытавшегося защитить ее от побоев отца. От удара Дима залетел под кухонный стол и потерял сознание. Лариса обезумела от увиденного и, схватив утюг, начала бить мужа, сначала по руке, а затем - по голове. Теперь его безжизненное тело лежало на кухне с проступившими у изголовья пятнами крови на накрывавшей его простыне, а она, напившись корвалола, измученная и уставшая от всего, безучастно отвечала на вопросы участкового инспектора. Именно в этот момент к ним подошел Дима и, посмотрев на милиционера своим взглядом, спокойно сказал: "Это я его убил. Мама не виновата".

С тех пор прошло 11 лет. Тогда в отношении Ларисы Петровны уголовное дело было прекращено. Ее действия были признаны как совершенные в пределах необходимой обороны и в состоянии сильного душевного волнения. Все эти годы они с сыном прожили в той же квартире, в старом доме на улице Карла Либкнехта, в самом центре Одессы. Дима в этом году окончил среднюю школу.

* * *

От Беляевки ребята намеревались пешком пройти на берег Днестра, где Саша обещал организовать настоящую рыбалку с ночевкой на природе и сварить уху. Все было бы хорошо, если бы не душевное состояние Димы. Его переполняло чувство, которое окончательно завладело его сердцем. Это чувство искренней и глубокой любви к Елене.

Зародилось оно еще два года назад, когда в их классе в связи с переездом семьи в Одессу появилась эта симпатичная, стройная, с живыми, постоянно смеющимися глазами девушка. Чувство было всепоглощающим, как первая любовь в жизни каждого человека, но для Димы за два истекших года оно стало смыслом его существования и частью его естества. Он не мог себе представить и одного дня без того, чтобы не видеть Лену. Когда вчера Саша предложил поехать на природу, он, не задумываясь, согласился лишь только потому, что был уверен: с Потаповым обязательно поедет и она. Лена и Александр уже давно не скрывали своих чувств и взаимной привязанности друг к другу. Дима видел, что Лене нравится быть с Потаповым и это, при всей кажущейся парадоксальности сложившегося положения, его как-то успокаивало. Он ее любил по-настоящему и откровенно желал, чтобы она была счастлива. Какие душевные страдания при этом переживал этот немногословный паренек, было ведомо только ему одному.

* * *

Место у реки, где друзья решили обосновать свой лагерь, было действительно красивым. Они прошли вдоль берега больше двух километров и остановились на полянке у огромной вербы. В этом месте река, разделяемая чередой небольших, заросших ветвистыми вербами островков, огибала их, образуя глубокие заводи, и проносила свои воды вдоль покатистых, в буйной зелени, берегов к своему основному руслу, впадающему в Днестровский лиман. Ребята находились в пойме Днестра. Десятки больших и малых озер, речушек, ериков, затерявшихся среди высоких камышей и зарослей деревьев на огромной территории заповедного урочища, являли собой естественный природный ландшафт. Пребывание в этих местах, особенно вечером или перед рассветом, вызывало благоговейное восхищение и счастливое осознание единства с неповторимой красотой первозданной природы.

Сбросив наземь всю кладь, ребята с наслаждением вдыхали свежий запах реки и плавен. На том месте, где они решили развернуть свой лагерь, вдоль берега росли огромные деревья - плакучие ивы, которые, склонившись широкими кронами к реке, омывали в ее водах свои длинные зеленые ветви. Вдоль заросшего высокой травой и молодой порослью камыша берега реки пролегала узкая дорожка, протоптанная отдыхающими. Она уходила дальше от того места, где остановились друзья, и терялась в цветущем разнотравье и чащах молодого папоротника.

- Так, сначала устанавливаем палатку, раскладываем вещи, а затем я займусь рыбалкой, а Дима принесет сухие дрова для костра, - бодро скомандовал Саша и начал разворачивать палатку.

На обустройство лагеря ушло около часа. Затем друзья втроем вошли в реку, сначала осторожно, а потом долго плескались в прогретой июньским солнцем воде. В течение последующего часа Потапов снарядил шесть снастей, которые рыбаки-любители называют "донками", и закинул их в реку на расстояние трех-пяти метров друг от друга. А Дима принес к палатке большую охапку дров из сухостоя и теперь походным топориком рубил их и складывал в стопку. Лена готовила еду. Время было послеобеденное, и всем захотелось перекусить. Решили поджарить яичницу. Потапов зажег маленькую переносную газовую плитку, и вскоре по лагерю распространился приятный запах аппетитно поджаренного лука и яичницы-глазуньи.

Лена старательно нарезала лук и, как ни старалась уклониться от его едкого запаха, все равно прослезилась. Дима смотрел на ее красивые, чуть покрасневшие, еще влажные от слез глаза и едва сдерживал себя от непреодолимого желания поцеловать мокрые щеки и рассыпавшиеся по плечам тонкие пряди волос.

- Дима, подай мне тот железный прут, - вернул его к реальности голос Саши, стоящего по колено в реке и намеревающегося опустить в прохладную воду рыбацкий садок с двумя бутылками сухого белого вина и бутылкой питьевой воды.

Дима поднял лежащий у самой кромки воды увесистый кусок ржавой арматуры и передал Александру. Сашка правой рукой легко вонзил почти до половины в донный ил метровую арматуру и привязал к ней концы садка.

В ожидании поклевки ребята отдыхали, наслаждаясь природой, слушали магнитофонные записи популярных песен, а затем стали готовиться к ночевке. Решили дежурить у костра поочередно. С вечера до двух часов ночи предстояло поддерживать огонь и следить за "донками" Диме, а самое ответственное предутреннее время оставалось за Потаповым. В палатке горел слабым оранжевым светом фонарик. Сидя у костра, Дима еще некоторое время слышал негромкий разговор и приглушенный смех Сашки и Лены, затем все стихло. В вечернее время, в основном, до полуночи, приходилось отчаянно бороться с комарами. Димка вынимал из костра тлеющие полена дров и обмахивал ими вокруг себя, пытаясь дымом отогнать многочисленные орды комарья. Ближе к часу ночи он услышал звук движущейся по реке моторной лодки.

* * *

Жители Беляевки Василий Перекитный по прозвищу Перекат со своим товарищем Игорем Соборовым в ту полночь на моторной лодке вышли на реку проверить свои выставленные за день до этого сети и приспособления для ловли раков. Разрешения на лов рыбы такими снастями у них не было, и поэтому им приходилось браконьерничать. Происходило это почти каждый день. Труд был нелегкий и опасный, но часто они поднимали серьезный улов рыбы и раков, который тут же сбывали перекупщикам на рынках в Беляевке и Маяках. Даже с учетом расходов на бензин и масло для лодочного мотора, покупку и ремонт сетей прибыль получалась неплохая. Ничего другого в этой жизни они, не имея какого-либо образования и профессии, делать не могли.

Вася Перекат в свои 26 лет уже успел отсидеть три года в колонии общего режима за злостное хулиганство: он участвовал в избиении студентов, приехавших в Беляевку на сельхозработы. Отец Василия - ответственный работник районного звена - однажды, будучи пьяным за рулем своего старого "Москвича", съехал в большой оросительный канал и погиб. Василию к тому времени исполнилось 12 лет. Привыкшая к абсолютному повиновению воли мужа, мать Василия - Екатерина Семеновна - оказалась слабохарактерной, безвольной женщиной, что и определило дальнейшее воспитание и становление личности ее сына, унаследовавшего твердый характер отца. Василий впитал в себя все худшее, что могла дать улица, но вместе с тем выработал жесткие манеры поведения и силу воли. С детских времен он был дружен с Игорем Соборовым, который жил с бабушкой в доме на одной улице с Перекатом. Родители Соборова спились и умерли, когда Игорь начал ходить в школу. С того самого времени Василий и Игорь вместе шли по жизни, помогая во всем друг другу.

* * *

Игорь сидел в передней части лодки, всматриваясь в левый берег реки, определяя месторасположение расставленных ими сетей по известным только им обоим приметам. Взмахнув рукой, он указал на слабо просматриваемый в темноте ночи костерчик на берегу реки у большой вербы.

- Подтянись туда. Посмотрим, кто тут в наших местах веселится, - обратился он к Перекату, стараясь перекричать гул работающего мотора. Василий заглушил двигатель, и лодка уткнулась в илистый берег у того места, где отдыхали Дима, Саша и Лена.

Димка с интересом наблюдал, как к ним подплыла лодка и с нее сошли двое взрослых мужиков.

- И шо это за компания? - услышал он басовитый голос одного из приплывших. - Что, опять по чужим сетям лазить собрались?

- Нет, - ответил Дима, удивляясь грубому обращению незваных гостей, - мы просто приехали на один день отдохнуть.

- Знаем мы таких отдыхающих. После них остаются порезанные и порванные сети. А ну-ка покажи вашу рыбу, - потребовал высокий и здоровый мужчина, осматривая место отдыха ребят.

- Да нет у нас пока никакой рыбы. Вон "донки" стоят, но еще ничего не поймалось, - ответил ему Дима.

На громкий разговор из палатки вышел проснувшийся Александр, и Дима почувствовал облегчение. Его встревожило поведение этих двух незнакомцев.

- Опа-ля! Погляди, какие тут Тарзаны водятся, - воскликнул Игорь Соборов, увидев Сашу Потапова, вышедшего из палатки в спортивных брюках и с оголенным торсом.

Сашка, еще не понимая, что происходит, ежась от ночной прохлады, повел своими мускулистыми плечами и доброжелательно спросил, обращаясь к двум незнакомцам:

- А в чем дело? Мы что, кому-то помешали?

Сильный удар кулаком в грудь, нанесенный Соборовым, опрокинул его на палатку, но Саша быстро встал на ноги и прерывающимся от волнения и испуга голосом начал просить этих, почему-то внезапно озверевших людей, не трогать их, так как они ничего плохого никому не сделали. Дима, вскочивший со складывающегося походного стульчика, увидел, как на шум из палатки вышла испуганная Лена. Она схватилась обеими руками за руку Александра и спряталась за его широкой спиной.

- Ну, ты посмотри, они с собой еще и телку прихватили, - приближаясь к Лене и отодвигая от нее Сашку, проговорил Перекат.

- Я вас прошу, оставьте нас в покое. Мы сейчас соберемся и уйдем отсюда,- с надеждой в испуганном голосе обратился к нему Потапов.

- Конечно, уйдете, только уже когда этого захотим мы, - ответил ему Перекат, оттаскивая от Потапова перепуганную и плачущую Лену.

- Не трогай ее, - прозвучал юношеский ровный и спокойный голос одного из отдыхающих. Перекат только сейчас посмотрел на показавшегося ему подростком невысокого худощавого паренька. В свете горящего костра он встретился с его странным взглядом, и время на мгновение вернуло его в недалекое прошлое.

(Окончание следует.)