Номер 10 (906), 21.03.2008

Хотите - верьте, хотите - нет, но в прошлом году исполнилось 90 лет самому, наверное, знаменитому из советских милиционеров - дяде Степе. На этот факт обратила внимание литературовед и переводчик Марина Краснова, которая провела детальное исследование биографии знаменитого литературного героя.

Прежде всего, поражает само наблюдение М. Красновой. Оказывается, дядя Степа - не пришелец из каких-то незапамятных времен, как кажется тем, кто знает это имя едва ли не с колыбели. В принципе, будь он реальным гражданином, то мог бы жить среди нас. Ходить в поликлинику, смотреть телевизор, обсуждать на лавочке политические новости, воспитывать правнуков, получать по праздникам поздравления и подарки от бывших учеников, которые уже, небось, генералы на пенсии, не исключено, что принимать участие в работе совета ветеранов МВД... Пример создателя и директора народного музея истории органов внутренних дел Одесщины Василия Григорьевича Давиденко (год рождения - 1913!) - весомый аргумент в пользу этой версии.

Отметим, кстати, сразу, что дядя Степа мог бы и не появиться на свет. Автор, не будучи абсолютно уверенным в своем произведении, решил показать его главному авторитету в детской литературе - "Маршаку Советского Союза". Многоопытному мастеру поэма понравилась. Михалков, как утверждает его биограф Борис Галанов, потом повторял, что "если не счел своего "Дядю Степу" случайным эпизодом в литературной работе и продолжал после него трудиться для юного читателя, то в этом была заслуга его первого "крестного отца" Маршака".

А теперь давайте отправимся вслед за М. Красновой по страницам биографии знаменитого героя.

"Так кто же такой этот дядя Степа, чье имя сделалось нарицательным и в каком мире он живет? Эта поэма вряд ли имеет что-либо общее со сказкой, перед нами, пусть с элементами гиперболы, произведение донельзя реалистическое. Попусту, что ли, упоминается реалия из реалий - дворовые ворота, вещь ныне забытая, а когда-то непременная: ворота запирали на ночь и возле них до самого утра дежурили дворники, столь же непременные, как ворота... А раз перед нами не сказка, то и судить о герое нужно исходя из этого", - замечает М. Краснова.

Начнем с места жительства - "у заставы Ильича". Почему автор поселил своего героя именно здесь?

"Место, где живет герой поэмы, имеет название знаковое, - поясняет М. Краснова. - Ведь само слово "застава" означало раньше "сторожевой отряд". Уже как бы отдаленный намек на будущую профессию дяди Степы.

Время действия первой части "сериала" - середина 1930-х - тоже показательно. Взять хотя бы известный эпизод с приобретением одежды:

Купит с горем пополам,
Повернется к зеркалам -
Вся портновская работа
Разъезжается по швам!

Абсолютно реалистично. И не потому, что трудно столь высокому человеку найти одеяние подходящих размеров: просто качество вещей в ту пору зачастую было ниже всякой критики.

Кстати, благодаря таким деталям Марина Краснова и установила возраст дяди Степы. "Исходя из того, что первая часть поэмы была написана в 1935 году, а герой еще и в армии не служил, можно предположить, что он, скорее всего, 1917 года рождения (совпадение с этой датой немаловажное)". Немаловажно и "удвоение" фамилии - Степан Степанов. "Возникает мысль: не был ли герой поэмы детдомовцем... Детям, позабывшим свою фамилию, зачастую фамилии давали по их именам... Если, будучи беспризорником, он не мог вспомнить свою фамилию, то попал он на улицу не позже 1922- 1923 годов, пяти - шестилетним".

А почему дано именно такое имя?

"Степан, старая форма Стефан, происходит от греческого слова "stephanos", "венок", то есть герой, самый главный из великанов, как бы венчает собой великанское соцветие".

Но продолжим вместе с исследователем восстанавливать биографию дяди Степы.

Скорее всего, его призвали на флот в 1935 либо 1936 году. "Четыре года службы дают 1939-й или 1940-й, но именно в эти годы отслужившие положенный срок оставались в армии "до предстоящей войны", а получить отпуск дядя Степа, защищавший Ленинград, то есть воевавший вместе с другими моряками Балтийского флота, мог не раньше, чем ленинградская блокада была снята, значит, не прежде конца января 1944 года". Служил он на линкорне "Марат"- это самый крупный тип корабля двух мировых войн.

А вот теперь - самое для нас важное и интересное. Когда дядя Степа поступил работать в милицию и почему именно сюда?

"Герой, если учитывать возраст, был демобилизован в 1945- м, самое крайнее - в 1946-м. И тогда же стал милиционером". Как одно из доказательств, автор приводит историю, связанную с Юрием Никулиным. "В 1946-м его вызвали в райотдел милиции и спросили, почему он демобилизовался в мае, но еще не устроился на работу, тогда как на дворе сентябрь... Узнав, что его не принимают в театральные вузы, сказали - нам такие нужны: фронтовик, член партии, среднее образование. Никулин даже раздумывал, не воспользоваться ли предложением".

А вот Дядя Степа воспользовался.

Я скажу вам по секрету,
Что в милиции служу,
Потому, что службу эту
Очень важной нахожу!

Кто с жезлом и с пистолетом
На посту зимой и летом?
Наш советский постовой;
Это - тот же часовой!

Ведь недаром сторонится
Милицейского поста
И милиции боится
Тот, чья совесть не чиста.

"Дядя Степа опять появляется там, где в нем существует нужда, - соблазнительно было бы сказать: как "deus ex machina", но никакой неожиданности в его появлении нет, дядя Степа возникает с механической обязательностью - устраняет помеху и восстанавливает сбившийся ритм социального механизма. Например, в том случае, когда поломался светофор и никто - даже сотрудник ОРУДа, сидящий в стеклянной будке, - ничего не в состоянии сделать, герой приходит на помощь.

Рассуждать Степан не стал -
Светофор рукой достал,
В серединку заглянул,
Что-то где-то подвернул...

В то же самое мгновенье
Загорелся нужный свет.
Восстановлено движенье,
Никаких заторов нет!

После этого детвора его называет уже не "Маяк", а "Светофор".

У дяди Степы-милиционера задача не карательная, а надзирательная, контрольная, и тем не менее за ним привычно закреплена функция регулирующая, отлаживающая, хотя в его должностные обязанности ничего подобного не входит: дядя Степа чинит светофор (становясь как бы новым предохранителем, который заменяют, чтобы прибор продолжал работать). Находясь на посту, он регулирует ту или иную житейскую ситуацию: помог потерявшемуся малышу найти маму, и "не распалася семья", приструнил хулигана, который не хотел платить деньги в кассу, и тот заплатил.

Центральный эпизод второй части требует особого рассмотрения.

Шли ребята мимо зданья,
Что на площади Восстанья,
Вдруг глядят - стоит Степан,
Их любимый великан!

Все застыли в удивленье:
- Дядя Степа! Это вы?
Здесь не ваше отделенье
И не ваш район Москвы!

Можно предположить, что ребята, которые знают, где служит дядя Степа и даже его отделение милиции, сами живут поблизости оттуда, а на площадь Восстания попали случайно (ну, например, собрались в зоопарк). Почему же здесь оказался дядя Степа? Он отвечает, как всегда, неопределенно:

Дядя Степа козырнул,
Улыбнулся, подмигнул:
- Получил я пост почетный!
И теперь на мостовой,
Там, где дом стоит высотный,
Есть высотный постовой!

Интересная деталь: напротив высотного здания на площади Восстания, где стоит на посту наш герой, находится дом, где жил сам автор поэмы. Тут, впрочем, исследователь делает более детальный экскурс в историю.

Нехватка личного состава в милиции после войны и низкий уровень его подготовки требовали экстренных мер - и организационных, и воспитательных. Как указывает исследователь, "стержнем массового патриотического воспитания должна была явиться идея "московского патриотизма", на что в одном из своих публичных выступлений 1947 г. прямо указал секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Попов. В этой же речи содержалось знаковое определение Москвы как центра "славянского мира". Ряд мероприятий был приурочен к празднованию 800-летия Москвы, которое должно было отмечаться в 1947 году, к январю того же 1947-го относится и закрытое правительственное постановление о строительстве восьми московских небоскребов. Следующий этап - переход от пропаганды "московского патриотизма", в силу политических обстоятельств себя изжившего, к общероссийскому патриотизму - обозначился весной 1949 года. Но и новые действия по улучшению работы милиции, а также по комплектации и подбору кадров ничего не дали. Последовали Постановление Совета Министров СССР от 27 августа 1953 года, а также приказ МВД СССР от 17 сентября 1953 года, опять-таки связанные с реорганизационными вопросами, при этом, что очень немаловажно, в сделанном незадолго до того докладе начальника Политотдела ГУМ И. А. Кожина кроме прочих мер предлагалось разрешить выпуск всесоюзного милицейского журнала и оказать содействие творческим работникам в создании литературных произведений и художественных кинофильмов о милиции.

Не станем занимать читателей более подробным изложением мер, предпринятых и руководством страны, и руководством органов милиции. Довольно сказать, что реорганизация повлекла за собой столь важные последствия, как вывод милиции из системы МГБ, а также снижение уровня преступности, которая к тому моменту сильно выросла (особенно сказалась проведенная Л. П. Берией амнистия 1953 года, когда на свободу были выпущены многочисленные бандиты и убийцы; политических заключенных и осужденных по бытовым статьям амнистия не коснулась). Сказалась эта деятельность и на художественной продукции: вышли на экран классические советские фильмы о милиции, появились книги о ней. Вышла в свет и вторая часть поэмы - "Дядя Степа - милиционер".

Она публиковалась в 1954 г. почти параллельно в газете "Пионерская правда", в журналах "Новый мир", "Пионер", "Пограничник. На конкурсе произведений о милиции, объявленном Министерством внутренних дел СССР, поэма была отмечена второй премией.

"В тексте этой поэмы запечатлелись перипетии государственной идеологии, спроецированной на милицейское строительство. Из московского божества дядя Степа - с изменением идеологической доктрины - автоматически переходит в ранг божества государственного:

И сейчас средь великанов,
Тех, что знает вся страна,
Жив-здоров Степан Степанов -
Бывший флотский старшина.

Он шагает по району
От двора и до двора,
И опять на нем погоны,
С пистолетом кобура.

Вписанное в "общегосударственное", "московское" осталось, недаром вновь упоминаются дворы (к шестидесятым годам все более размыкавшиеся вовне, в городское целое: не запирались на ночь ворота, да и сами воротные створки исчезали, в стенах оставались торчать массивные и никчемные железные петли). В поведении дяди Степы обнаруживается неожиданный патернализм: "Посмотри вокруг, сынок!" - говорит он мальчику, потерявшемуся на вокзале, что в некотором смысле предопределяет изменение его собственного жизненного статуса. Придет момент, и дядя Степа наконец-то станет отцом.

Герой жил и взрослел вместе со страной, вместе со страной погрузился он и в старость, схожую с детством. Напомним, что четвертая часть опубликована 1 июня 1981 года в газете "Правда". Это период, впоследствии поименованный застоем, обильный фольклор которого так и сяк варьировал сюжет о впавшем в детство Л. И. Брежневе.

Дядя Степа общается только с детьми, слегка презирает ровесников-ветеранов, забивающих козла. Но и его положение в мире изменилось - вырос ли мир, герой ли уменьшился. Он летит в Париж по путевке, расположившись в пассажирском кресле, хотя узкие промежутки между рядами кресел не слишком удобны и для обычного пассажира.

Шутку переводчика в парижском эпизоде, что дядя Степа чуть пониже Эйфелевой башни, следует понимать именно как шутку. И как жест вежливости надо воспринимать утверждение, что его ...повсюду называли по-французски - "Великан".

Пройдет всего несколько лет до начала исторического периода с названием "perestroika", и герой окончательно отступит на задний план.

И все же не надо обвинять автора в конъюнктурности и приукрашивании неприглядной действительности. Феномен С. Михалкова - и его знаменитого героя - в том, что и герой, и его создатель вполне искренно и органично вписывались в любой исторический период. Приведем один косвенный аргумент: отрезок с 1934 по 1936 год стал первым более или менее сытым периодом после свертывания нэпа. Была даже отменена, совсем ненадолго, карточная система. В этот маленький временной промежуток и успел появиться дядя Степа, знакомый каждому с детства, будь ты читатель, будь ты слушатель".

Конечно, читая поэму о самом знаменитом из милиционеров, даже взрослый человек не уловит и сотой доли тех деталей и нюансов, которые раскрыла в своем исследовании Марина Краснова. Но это лишний раз свидетельствует о том, насколько глубоко и реалистично сочинение Сергея Михалкова, какие пласты истории страны скрыты под занимательным сюжетом.

Сергея Владимировича Михалкова сейчас если и вспоминают, так чаще всего как автора трех версий государственного гимна, главного баснописца и т п. Во всем этом - немало иронии, а то и злости. Единственное, что невозможно отрицать, так это детские стихи поэта. Они из той литературы, "которая навсегда". Как навсегда и самый знаменитый герой поэта - "лучший постовой Советского Союза Степан Степанов. Дядя Степа.

Подготовил Александр ГАЛЯС.