Номер 05 (698), 06.02.2004

(Окончание. Начало в № 4.)

Итак, интересы одинокой старушки, которую бросили помирать родственники и государство, и ее опекунство полностью сошлись.

(Нет, простите, государство Антонину Захаровну не бросило: на пару часов в неделю приходила социальный работник. Но обеспечивать нужный уход за инвалидом, который во время Великой Отечественной проливал кровь под Ленинградом, государство не смогло, да и не собиралось. Впрочем, если бы Члиянц воевала не под Ленинградом, а у стен Киева или Одессы, результат был бы тем же.)

Какие моральные нормы нарушили старушка-инвалид и ее опекунша?

Или вы полагаете, что Антонина Захаровна должна была завещать свою квартиру не женщине, ставшей ей за много месяцев самой близкой, а формальным родственницам?

Случилось так, что Члиянц и Капица волею судьбы оказались связанными навсегда, ведь с постели Антонине Захаровне было уже не подняться никогда, и это было ясно всем.

То, что Анна Петровна обеспечила своей подопечной отменный уход, утверждают многие очевидцы. Для того, чтобы больная ни на минуту не оставалась без помощи (подсовы и прочее – это только малая часть забот), Капица с дочерью наняли подменную сиделку – женщину из соседнего дома.

СМЕРТЬ СТАРУШКИ И ПРЕРВАННЫЕ ПОХОРОНЫ

3 октября Антонина Захаровна отметила свое 87-летие. Среди многих людей, приходивших поздравить ее, родственниц не было.

А потом недели две – две с половиной шло угасание жизни.

— Антонина Захаровна попросила котлетку, – рассказывает одна из женщин, посещавших ее. – Положила ей в рот кусочек, а глотательного рефлекса у нее нет. И говорить в последние дни уже почти не могла. Уходила из нее жизнь.

Утром 23 октября 2003 года Антонина Захаровна Члиянц скончалась. Это был четверг.

А в пятницу в квартире со скандалом появилась одна из родственниц:

— Где она? Что вы с ней сделали?

Вечером в квартиру позвонили милицейские автоматчики:

— Где убитая?

Им объяснили, что скончавшаяся старушка находится в таком-то морге.

В субботу должны были состояться похороны. Тело должны были кремировать в Таировском крематории, а урну с прахом (по правилам только через три дня) потом захоронить у могил мужа и сына на II Христианском кладбище. Будущая кремация была согласована с Антониной Захаровной, иначе пришлось бы ломать памятники на могилах ее мужчин.

Простились с покойной во дворе дома по Фонтанской дороге, потом поехали на Таировское кладбище.

На кладбище было два десятка провожающих, в основном люди весьма преклонного возраста, в том числе боевые соратники покойной. Но возле крематория случилась какая-то заминка: одна процессия сменяла другую, а Члиянц все никак не могли отправить в последний путь. Прошло уже часа полтора-два.

К этому времени руководство кладбища сообщило, что кремация приостановлена по требованию прокуратуры, которая настаивает на проведении судебно-медицинской экспертизы.

Как выяснилось, сотрудники прокуратуры все это время, пока люди мерзли в ожидании, находились неподалеку в машине с затемненными стеклами. Они даже забрали у директора кладбища похоронные документы и собирались незаметно покинуть место событий, но их заметили и остановили...

Провожающим разрешили попрощаться с покойной. А потом поехали поминать Антонину Захаровну. Удивлению и возмущению собравшихся не было предела.

Их можно понять. Но можно понять и работников прокуратуры, к которым поступило заявление об убийстве Антонины Захаровны Члиянц (правда, вполне можно было обойтись без эффектных сцен у печи крематория). А поскольку заявление поступило, то нужно расследовать обстоятельства смерти женщины.

ЗА РЕШЕТКУ

И расследование началось. Опрашивались соседи и, конечно, Анна Петровна Капица и ее дочь.

Прошло несколько недель, и Анну Петровну задержали. Судебно-медицинский эксперт сделал вывод о том, что Члиянц задушили, что у нее сломана подъязычная кость, что приводит к смерти.

Но был ли этот перелом сделан при жизни Члиянц либо совершен уже после смерти (во время манипуляций тот же санитар морга, который, как вы уже могли убедиться, обращался с трупом, хоть как и положено, но весьма вольно)? Похоже, это никого не интересовало, особенно в свете того, что появилась перспектива без всяких усилий раскрыть невесть откуда свалившееся убийство. Сейчас, мол, по-быстрому раскроем, а было ли оно, убийство, это как-нибудь потом выясним.

Какое наиважнейшее действие нужно сделать, чтобы раскрыть преступление? Правильно, засадить подозреваемую за решетку, после чего бывший педагог школы Столярского по классу скрипки пораскинет мозгами и вспомнит, как душила старушку.

Десять дней провела Анна Петровна за решеткой, намучилась в незнакомой обстановке очень сильно (но это отдельный разговор), однако, несмотря на физические и моральные страдания, "вспомнить" то, что от нее требовали, не смогла.

Судья не санкционировал арест Капицы, так как в условиях гипертонического криза это могло привести попросту к ее смерти ("скорая помощь" была тут же).

Много недель Анна Петровна провела на больничной койке: нахождение за решеткой и предъявленное страшное обвинение даром не проходят.

Сейчас над ней по-прежнему висит дамоклов меч ареста, возможного уже по тяжести предьявленного обвинения.

Попробуем ответить себе после всего вышесказанного: могла ли Анна Петровна, тем не менее убить свою подопечную? Конечно, могла. Теоретически. Ведь как вы знаете, "неслыханных преступлений не бывает".

Но дал ли кто-то себе труд вдуматься: зачем ей могло понадобиться это убийство? Ведь старушка уже доходила... О человеческих качествах обвиняемой, вряд ли способствующих убийству, мы сейчас не говорим.

Да и было ли оно, это убийство? Может быть нужна новая экспертиза, после которой некоторые люди, если для них честь не пустой звук, должны будут приносить извинения?

Борис ШТЕЙНБЕРГ.