Номер 52 (745), 31.12.2004

АНАТОЛЬ ШАХЛИЕВИЧ

I. ПИСЬМО

Умение сопереживать и сострадать – откуда оно? Дано оно людям, животным – всему сущему... Предлагаю вашему вниманию образчик такого сострадания, в котором я не изменил ни слова. Письмо моего большого друга Галины Шиманович:

"... Опять я долго не отвечала на твое письмо. На сей раз причина очень уважительная. У нас умер Ингус ( кавказская овчарка – А.Ш.). Для меня – это горе. До сих пор не могу прийти в себя. В течение десяти дней я была у своих, приехала домой, он меня встречал как обычно. Однако уже и до этого он плохо ходил, вернее, как какой день: день лучше – день хуже. Ел нормально, даже пытался выскочить за калитку (адресат живет в частном доме – А.Ш.). Но уже месяца два как Ингус оглох, и мы боялись за него. Я с ним поцуцукалась, а вечером – давать есть, а он лежит в цветнике и не встает. Потом встал и пошел в гараж – я еду принесла ему туда. Наутро встала, открыла дверь, а он, бедненький, лежит около дома уже мертвый. Я так плакала, позвонила племяннику. Он пришел и похоронил Ингуса в лесу. Ингус как будто ждал меня, как будто хотел попрощаться со мной. Веришь, я до сих пор не могу прийти в себя. Достойно жил и также достойно умер..."

Если бы уменье, способность СОСТРАДАТЬ была присуща всем людям, не было бы терроризма, люди не бросали бы в друга камни, а дарили улыбки... Может, все эти рассуждения достаточно наивны, однако невольно задумаешься, глядя на царящий вокруг беспредел: СПОСОБНОСТЬ СОСТРАДАТЬ – откуда она?! От доброй наследственности? У Галины отец – Владимир ШИМАНОВИЧ – был художником, прошел всю Вторую мировую, войну закончил в Германии, в Дрездене... После войны работал в Одесском худфонде... Теперь вот внучка Настенька поступила в Малую Академию искусств – занимается живописью... А может, наследственность тут непричастна – и все от Бога...

Вопросы-вопросы... Риторические, гипотетические и вполне актуальные. Их было много в прошлом веке, а с началом нынешнего набегает еще больше... И главный из них: КАК СОХРАНИТЬ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ?

II. АЛЬМА И НЮРКА

У Альмы забрали щенков.

Еще вчера она их кормила, вылизывала, таскала за загривки. А сегодня, жалобно поскуливая, слепо тыкалась во все углы. Вынюхивала. Выискивала. И не находила.

А щенков Витька-дворник унес, хозяин Альмы. Люди, кто посердобольней, пытались как-то объяснить ей это. Да разве собака поймет?

Прошло еще несколько дней, и Альма как будто успокоилась, но стала угрюмой и злой. Впрочем, сведущие люди говорили, что именно такой и должна быть настоящая овчарка.

Единственным человеком, к которому Альма не переменилась, была босоногая малышка Нюрка, которая целыми днями бегала по двору. Альма позволяла ей седлать себя, теребить за уши и даже дергать за хвост. Только если девчушка очень расшалится, собака отойдет, отряхнется, будто из воды вышла, а та опять к ней.

Лето в том году выдалось на редкость знойным, с частыми внезапными грозами. Так было и в памятный для Нюрки и Альмы день. С первыми каплями дождя двор опустел. Нюрка и Альма завозились на детской площадке. Но тут прилетел такой тропический ливень, что Альма вырвалась из цепких нюркиных рук и затрусила к своей будке. Поток на небе что-то грохнуло, и Нюрка, испугавшись, заплакала. И побежала следом за Альмой...

Когда вечно заспанная бабка Мотя хватилась внучки, двор был пуст.

А Нюрка, свернувшись калачиком, сладко спала в собачьей будке, и Альма лизала ей мокрое лицо, шею и запачканные землей руки.

Бабка Мотя подняла на ноги весь дом. Обыскали все – от подвалов до чердака. Вызвали милицию. Опросили всех постовых на ближайших улицах.

Но все тщетно.

Дождь между тем давно прошел. Нюрка спала, положив голову на мягкий собачий бок. Альма лежала не шелохнувшись, боясь потревожить сон человечьего детеныша. Она дремала. А может, вспоминала своих щенков...

Бабка Мотя вызвала с работы родителей Нюрки. И тогда Витя-дворник предложил:

— А давайте испробуем розыскную собаку. Хоть бы и Альму. Ведь я ее, выбракованную, из школы служебного собаководства забрал. Если она не возьмет след, вызовем какого-нибудь Мухтара...

Нюркины родители были согласны на все. Они пошли к будке. Но Альма никого и близко не подпускала. Даже хозяина, Витю-дворника. Она готова была защищать Нюрку изо всех своих собачьих сил.

От ее грозного рычания Нюрка и проснулась. Обняв Альму за шею, она высунулась из будки и увидела мать:

— Мама!

— Доченька!!!

Мать подхватила дочку на руки, и Альма запрыгала вокруг них.

С того дня и утром, и днем, и вечером девчушку и овчарку видели вместе. Стоило Нюрке показаться во дворе – Альма со всех четырех к ней. Радостно прыгала, норовя лизнуть щеку.

III. "МИРНЫЙ ПЁС"

Насколько мне известно, среди одесских художников не было анималистов. Разве что художник-баталист Митрофан Греков отчасти, поскольку батальная живопись предполагает умение хорошо писать лошадей. Правда, жена Митрофана Борисовича, будучи дочерью царского офицера-кавалергарда и обучаясь вместе с Грековым в мастерской академика живописи ф.А. Рубо, по словам известного мастера-баталиста, лучше писала лошадей. Но все это, как вы понимаете, не имеет никакого отношения к нашим разлюбезным собакам.

Вот намедни мне попалась на глаза цветная репродукция замечательной картины П.П. Кончаловского – "Портрет В.Э. Мейерхольда". Портрет был написан в 1938 г. Вот как его описывает Всеволод Иванов: "На тахте лежит человек. Казалось бы отдыхает. К этому располагают и нарядный ковер, и мирный пес. Но его творческая мысль не прекращается ни на минуту, она так же напряжена и беспокойна, как узор ковра, служащего фоном".

А "мирный пёс", добавим мы, подчеркивает обманчивую безмятежность, в которую "верил" разве что пёс: через два года после написания портрета Кончаловского Всевалод Эмильевич был арестован... Но собаки, как и лошади, тут, конечно, совсем ни при чем.

Рис. А. КОСТРОМЕНКО.