Номер 34 (1180), 13.09.2013

Нынешний шоу-бизнес нередко сравнивают с советской эстрадой. И почти всегда - в пользу последней. А Пугачева, Ротару, Леонтьев, Кобзон - "последние из могикан" советского времени, даже пребывая в возрасте более чем пенсионном, все равно остаются "звездами" первой величины. Однако автор этих строк убежден, что советская эстрада "умерла" гораздо раньше, чем распался Советский Союз. Одна из весомых причин - антисемитизм.

Советская эстрада - явление в своем роде феноменальное. Кажется, никогда еще в мировой истории не было искусства, которое бы так жестоко контролировалось государством, которое бы подвергалось резким критическим нападкам со стороны того же государства, но которое вместе с тем демонстрировало бы столь весомые творческие достижения и было так же любимо народом. Вряд ли кто-то станет оспаривать, что такие личности, как Дунаевский, Райкин, Утесов, Русланова, Яхонтов и другие - это истинные корифеи даже на фоне прочих, более "солидных" видов искусства. Есть в истории советской эстрады еще один парадокс. Ни в одном другом виде искусства не было так заметно влияние представителей одной национальности, которая у власти вызывала, мягко говоря, аллергию. Речь, понятное дело, идет о евреях.

Трудно оспаривать тот факт, что советская эстрада создавалась и достигла своего расцвета в немалой степени благодаря участию в этом процессе талантливых представителей еврейского народа. Особенно это характерно для песенного жанра, который попросту непредставим без И. Дунаевского, Л. Утесова, М. Бернеса, М. Блантера, Е. Долматовского, М. Матусовского, Д. Тухманова и десятков других композиторов, поэтов и исполнителей. Многие произведения, созданные ими, стали классикой и по сей день пользуются популярностью, более того, мы постоянно наблюдаем всплеск интереса к сочинениям старых авторов. Достаточно сказать, что два абсолютных шедевра советской песни, признанных во всем мире, - "Катюша" и "Подмосковные вечера" - созданы при непосредственном участии евреев - композитора М. Блантера в первом случае и поэта М. Матусовского - во втором. То, что их соавторами являются безусловно русские люди - поэт М. Исаковский и композитор В. Соловьев-Седой, только подчеркивает пользу взаимопроникновения и взаимообогащения разных культур. С другой стороны, упадок советской песни, который наблюдается с середины 1970-х гг., во многом связан с антисемитскими проявлениями, характерными для данного периода развития всего советского общества. Вытеснение из искусства (и далее из страны) мастеров еврейского происхождения стало одной из главных причин резкого падения качественного уровня и духовного влияния песенной эстрады, ее последующего перерождения в примитивно понимаемый шоу-бизнес.

Строго говоря, количество евреев на эстраде "зашкаливало" еще в царские времена. Данный феномен пояснил автору этих строк Владимир Коралли, муж знаменитой Клавдии Шульженко и сам довольно известный в своё время артист, начинавший карьеру в Одессе еще в предреволюционные годы.

- Чтобы стать хорошим музыкантом, - рассказывал Владимир Филиппович, - нужно было брать частные уроки, что могли себе позволить только обеспеченные люди, которых и среди евреев, какие бы легенды ни слагались об их предприимчивости и богатстве, всегда было абсолютное меньшинство. Театром увлекались преимущественно студенты, но и их среди евреев было мало - по причине печальной известной "процентной нормы". На эстраде же пробиться было намного проще. В Одессе довольно часто антрепренеры устраивали концерты, в которых мог принять участие любой желающий. Если он нравился публике, то ему тут же предлагали ангажемент, и дальнейшая судьба такого человека зависела исключительно от его способностей и ума.

Сам В. Коралли, выходец из бедной семьи, попал на эстраду в девятилетнем возрасте и выступал как "малолетний куплетист". Его брат Эмиль Кемпер, с которым они вместе дебютировали, тоже стал впоследствии известным мастером, руководителем популярного джаз-ансамбля. Точно так же, не имея на первых порах ничего, кроме таланта, начинали будущие "звезды" Леонид Утесов, Петр Муравский, Аркадий Громов и Владимир Милич, Клавдия Новикова и т. п. И это - только в одной Одессе! Так что вовсе не случайно на российской эстраде оказалось непропорционально большое количество артистов-евреев. Что, как ни парадоксально, почему- то не смущало "черносотенцев", которые с удовольствием аплодировали нравившимся им артистам "чужой" национальности. Впрочем, о национальной принадлежности эстрадников судить было сложно, поскольку большинство предпочитало скрываться под псевдонимами. Вайсбейн стал Утесовым, Кемпер - Коралли, Мейлах Ледник - Кронкарди, Пиливер - Погодиным и т. п.

Революция на первых порах на эстраду практически не повлияла. Разве что после эмиграции знаменитостей (Вертинский, Морфесси, Плевицкая, Кремер и др.) появилось много новых имен, которым еще предстояло обрести широкую известность. По части же "нацпринадлежности" обладателей этих "новых имен" дело обстояло по-прежнему. И парадокс (еще один из многих!) заключается в том, что первая попытка как-то потеснить евреев на эстраде была предпринята под предлогом "борьбы с антисемитизмом". Это случилось в 1923 году вскоре после появления знаменитой статьи М. Горького, направленной против антисемитов. Проявления антисемитизма "неистовые ревнители" почему-то нашли в... т. н. еврейских куплетах, которые в период революции, Гражданской войны и в начале 1920-х годов представляли собой своего рода "индустрию" - так они были популярны и так много было их исполнителей (порою, впрочем, "чистокровных русаков"). В Петрограде было издано строжайшее предписание запретить к исполнению "акцентированные" (читай, еврейские) куплеты, в результате чего многим эстрадникам срочно пришлось менять репертуар. Досталось среди прочих и Утесову, которого один пылкий журналист попросту потребовал "убрать" с эстрады; статья так и называлась - "Уберите Утесова!". К счастью, это не помешало Утесову стать выдающимся мастером советской эстрады, только нашел он себя в другом жанре - песенном.

Советская массовая песня - один из феноменов искусства ХХ века. Можно смело сказать, что никогда, ни в какой другой стране песня не имела такого влияния на настроения целых поколений, формирование у миллионов людей ценностных представлений, как в советском обществе 1930-60-х гг. Можно спорить о самих этих ценностных ориентирах, но невозможно отрицать, что многие из сочинений указанного периода остались "на слуху" народа, превратились в музыкальную классику, к которой обращаются даже выдающиеся исполнители академического направления (как пример - программа песен военных лет, триумфально исполняемая Дмитрием Хворостовским).

Среди тех, кто стоял у истоков советской песни, возникновение которой следует отнести еще к периоду Гражданской войны, - Самуил Покрасс ("Красная армия всех сильней"), Юлий Хайт ("Все выше"), Константин Листов, Борис Шехтер и др.

Но расцвет жанра наступает в середине 1930-х, причем это тот редкий случай, когда можно точно указать начало процесса - фильм "Веселые ребята" с песнями Исаака Дунаевского. В удивительно короткий срок появляется огромное количество блестящих мелодий, которые созданы тем же И. Дунаевским, а также композиторами Матвеем Блантером, братьями Покрасс, Костантином Листовым, Виктором Белым, Зиновием Компанейцем, Александром Цфасманом в содружестве с поэтами Евгением Долматовским, Михаилом Светловым, Александром Безыменским, Михаилом Рудерманом, Анатолием Д'актилем (Френкелем), Яковом Ядовым и др. Безоговорочным лидером среди исполнителей песни становится Леонид Утесов, рядом с ним приобретают популярность Марк Бернес, Владимир Бунчиков, Михаил Эппельбаум, Соломон Хромченко, Ефрем Флакс и др. Это не означает, разумеется, что среди других национальностей не было выдающихся мастеров жанра: достаточно назвать поэтов Василия Лебедева-Кумача, Михаила Исаковского, Сергея Алымова, Льва Ошанина, композиторов Никиту Богословского, Владимира Захарова, Александра Давиденко, Дмитрия Кабалевского и др. Но факт остается фактом: большинство "вечнозеленых" песен предвоенной поры создано при участии авторов-евреев.

В годы войны песня приобретает небывалое влияние. Слова популярных песен становились плакатными лозунгами, призывами, но в еще большей степени личными признаниями, цитируемыми в письмах на фронт и с фронта. Именно песня стала в военное лихолетье наиболее востребованным жанром искусства. Откликаясь на эту востребованность, композиторы и поэты создают множество замечательных произведений. Наряду с уже известными авторами в песенную "элиту" входят новые - композиторы Модест Табачников, Сигизмунд Кац, Марк Фрадкин, поэты Михаил Матусовский, Марк Лисянский, Илья Френкель и другие. Никто в те годы не смотрит на национальную принадлежность авторов и исполнителей, у всех единая задача - Победа, все воюют и трудятся во имя ее достижения.

Трагические события конца 1940-х - начала 1950-х гг., печально известные как "борьба с безродными космополитами", не могли, естественно, не затронуть и песенную эстраду. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что по сравнению с другими видами искусств эстрада понесла относительно небольшие потери. Среди репрессированных "космополитов" знаменитостей немного - джазмены Эдди Рознер, Григорий Терпиловский, певец Михаил Эппельбаум... Эстраду удушали более изощренными способами, в первую очередь репертуарными запретами. Так, был уничтожен тираж нескольких песен, записанных Леонидом и Эдит Утесовыми (за "мелкотемье"); фактически запрещена гениальная песня Матвея Блантера на слова Михаила Исаковского "Враги сожгли родную хату" в проникновенном исполнении Марка Бернеса; под запретом оказалась большая часть репертуара популярного исполнителя еврейских песен Михаила Александровича. Но, в общем, почти все эстрадные "звезды" того времени продолжали работать. Можно выдвинуть ряд объяснений, почему антисемитские веяния конца 1940-х - начала 1950-х гг. относительно слабо затронули эстраду.

Во-первых, эстрада всегда считалась "второсортным" искусством, на которое вожди почти не обращали внимания. Характерный пример: ни в одной из книг, издававшихся в то время, не отыскать хотя бы одной сталинской цитаты, посвященной "легкому жанру", песне, хотя о театре, кино вождь рассуждал много и охотно.

Во-вторых, как раз в 1949 году, на который приходится пик борьбы с "безродными космополитами", советские композиторы и поэты создают огромное количество песен о Сталине к его 70- летию: эти сочинения становятся для них своего рода "индульгенцией".

Наконец, вполне мог сыграть роль экономический фактор: эстрада, как известно, была в советское время едва ли не единственным прибыльным видом искусства (на доходы от эстрадных концертов, например, в областных филармониях содержались симфонические оркестры, ансамбли народных инструментов, чтецы и т. п.), а поскольку основную массу эстрадных авторов, артистов и, главное, администраторов составляли как раз евреи, то, изгнав их, государство рисковало лишиться весьма существенных доходов.

Но, решив не доводить до логического конца антисемитскую политику на эстраде, власть имущие все равно находят способ, как потеснить "неправильные" фамилии. Именно во время "борьбы с космополитами" на первый план выдвигаются "национальные кадры" - азербайджанец Рашид Бейбутов, эстонец Георг Отс, цыган Николай Сличенко, казах Ермек Серкебаев, русские Иван Шмелев, Глеб Романов, Нина Пантелеева и др. Характерно, что в "позорное десятилетие" (1946-1956 гг.) советского искусства среди новых популярных имен на эстраде практически нет ни одной еврейской фамилии. Разумеется, никто не собирается отрицать талант вышеперечисленных исполнителей - это превосходные мастера, справедливо пользовавшиеся популярностью; речь идет об общей тенденции тогдашней эпохи. Своего рода апофеозом можно считать "новую редакцию" знаменитого фильма "Веселые ребята", в котором песни, спетые Леонидом Утесовым, перезаписал Владимир Трошин. Сам певец нисколько не виновен в этом похабном акте (его элементарно "подставили", сказав, будто Утесов не возражает против перезаписи), но попытка, как говорится, имела место, и если бы не бурные протесты музыкальной общественности (знаменитое письмо Никиты Богословского), кто знает, как далеко зашли бы в своем рвении инициаторы подобных "деяний".

Жесткие идеологические рамки не могли не сковать творческую фантазию даже корифеев жанра. В первой половине 1950-х гг. эфир и концертные программы заполнены т.н. массовыми песнями, рассчитанными на праздничное, хоровое исполнение. Лирика "находится под подозрением", в силу чего резко снижается количество популярных мелодий. В этот период испытывают кризис даже такие мастера, как И. Дунаевский, М. Блантер, М. Фрадкин, К. Листов, Л. Утесов. Нередко авторов заставляют даже в лирические произведения вставлять элементы публицистики. Характерный пример - знаменитая песня "У Черного моря", в создании которой сошлись три одессита - поэт Семен Кирсанов, композитор Модест Табачников и певец Леонид Утесов. По требованию "инстанций" в песню пришлось вставить куплет, в котором указывалось, что "назван мой город - героем" (к слову, все прочие исполнители этой песни этот куплет благополучно опускают).

(Окончание следует.)

Александр ГАЛЯС.

На фото:

- слева направо -
Лев Зингерталь, Григорий Красавин, Владимир Коралли;

- Исаак Дунаевский;

- Эдди Рознер.