Номер 31 (1325), 19.08.2016

В номере "Порто-франко" от 10 июня шла речь о том, как весной 2014 года был развернут первый мобильный госпиталь в зоне АТО. Самое непосредственное участие в этом принимали одесситы - сотрудники Военно-медицинского клинического Центра Южного региона (по старой памяти его называют "411-й госпиталь").

Рассказывал об этом заслуженный врач Украины Владимир Майданюк. В продолжение темы публикуем беседу с профессором кафедры общей и военной хирургии Одесского национального медицинского университета Михаилом Каштальяном.

- Михаил Арсентьевич, исходя из вашего опыта, в какой степени одесские медики готовы к тому, чтобы работать в боевых условиях АТО?

- Начну с того, что мы - военные врачи, и к работе в боевых условиях нас готовили в Военно-медицинской академии. И еще до того, как начались военные события в Украине, примерно сорок процентов моих коллег уже имели опыт работы в подобных условиях. Лично я прошел Ирак.

Но, в целом, скажу, что фактически для нас началом стали события 2 мая 2014 года в Одессе. Если бы мы вовремя не включились, жертв было бы намного больше...

Более того, как только начался Майдан в 2013 году, на территории Одесского военного госпиталя мы уже начали ставить палатки и проводить подготовку. Говорят, что тяжело в учении, легко - в бою. Это не совсем так: в бою никогда не бывает легко. Но благодаря постоянному поддержанию довольно высокого уровня подготовки нам было значительно проще работать в полевых условиях.

- А как проходила подготовка медиков уже непосредственно перед выездом в АТО?

- Каждый имел свой участок работы. Одни занимались сортировкой, другие - аппаратурой, доукомплектовывали то, чего не хватало. Надо было предусмотреть абсолютно все. К примеру, подготовила медсестра операционный стол, инструментарий, операция началась - и вдруг оказалось, что чего-то нет. В условиях стационара исправить упущенное просто, а что делать в полевых условиях?! Поэтому мы старались так подготовиться, чтобы в максимальной степени избежать подобных промахов.

Скажу, не хвалясь, что за время работы в АТО случалось разное, но не было ни единого случая, когда бы мы не смогли оказать помощь. Хотя объем работы был диким. Например, в период Иловайского котла мы принимали по восемьдесят человек в сутки!

- Когда вы начали работать в АТО, что для вас оказалось в новинку, неожиданным?

- Количество потерь. Из-за чего в опасную зону пришлось срочно отправлять наших врачей, молодых ребят - офицеров. Также пришлось увеличивать количество штатных должностей. Не было, скажем, должности штатного главного хирурга, а мы ее ввели. То же - с главным травматологом.

Тяжело пришлось самым первым докторам - В. Горбенко, В. Кузьменко. О. Герасименко. Когда же через месяц началась вторая ротация, уже был опыт, и мы оснастили эту группу по-другому. Отправили лапароскопическую стойку, коагулянты, ультразвуковую технику... Нужно также отметить весомую роль и активные действия таких наших врачей, как В. Шаповалов, И. Гайдаржи, О. Довбенко, Ю. Гафийчук, А. Соломко, И. Самарский, И. Гончаренко и многих других.

К сожалению, долгое время у нас не обращали внимания на армию по причине якобы ненадобности. Показательна история Днепропетровского госпиталя, который был одним из лучших в стране. Его уничтожили, а территорию продали. И вот, когда все это случилось, то Харьковский госпиталь "закрыл" север Украины, а центр и юг пришелся как раз на Днепропетровск. Благо, хорошо справлялась областная клиническая больница им. Мечникова. В тот период практически все решалось на межличностном уровне и хорошем отношении. Волонтерская помощь не обошла и нас стороной. Мы потеряли в бою много медицинских автомобилей, и несколько раз нам их дарили волонтеры.

Конечно, не остался в стороне и наш Одесский национальный медицинский университет: он оказывал посильную помощь аппаратурой, медикаментами, продовольствием. Не раз приезжал к нам с такой помощью ректор Валерий Николаевич Запорожан.

- Что для вас было самым сложным за время пребывания в АТО?

- Сложно было сортировать раненых. Когда садился вертолет, все ручки и бумажки от потоков воздуха разлетались куда угодно, а маркировать солдат нужно. И именно наши врачи придумали делать это маркерами прямо на теле - на лбу, на руках, на груди. Так маркировка не терялась. Мы первыми в Украине применили лапароскопию в полевых условиях, совместно с клиникой "Виртус", использовали стволовые клетки ВАК-системы, при участии главного хирурга ВМКЦ ЮР В. Шаповалова.

- Вероятно, события на востоке Украины закончатся нескоро, так что вновь придется отправлять молодых специалистов в эпицентры боевых действий. Что бы вы посоветовали молодым врачам: как готовить себя к работе в АТО?

- С нашими докторами проводят психологическую подготовку до отъезда в полевой госпиталь. Естественно, помогает опыт тех, кто там уже побывал. Ну и, конечно же, нельзя забывать о средствах связи, которые оказываются незаменимыми в сложных ситуациях. Интересный факт, который нельзя обойти: за время существования АТО не было ни одного отказа от наших врачей туда ехать, никто не искал причин.

- Проводится ли какая-то аттестация медиков перед их отъездом в АТО?

- В обязательном порядке они проходят медицинскую комиссию... Стоит упомянуть, что мы совместно с Киевской Военно-медицинской академией выпустили руководство по оказанию помощи в военных конфликтных ситуациях. Сейчас готовится целый учебник.

- Хватало ли оборудования?

- Хватало, но оно было в большинстве старым, еще советских времен. Хотя, хорошо, что хоть это не уничтожили. Сейчас уже все укомплектовано по-новому.

- Работали ли на территории АТО психологи?

- Хороший врач - самый лучший психолог для пациента, как я считаю. Хотя и были психологи-волонтеры.

- Обращались ли к вам студенты, желающие поехать в зону АТО, чтобы помогать в полевом госпитале?

- Да, конечно. Как только все началось, уже начали появляться добровольцы. Другое дело, что это сложно оформить официально. Да и опыт работы должен быть, не говоря уже о том, как вести себя в экстренных условиях. Ведь были случаи, когда молодые ребята попадали по неопытности под обстрелы, и не хотелось бы множить такие примеры. Но множество студентов работают и по сей день волонтерами на базе 411-го госпиталя, где они могут оказать действительно необходимую помощь и сами получают бесценный профессиональный опыт.

- Существует мнение, что военные действия послужили мощным толчком для развития отечественной медицины. А как вы считаете?

- Война - всегда стимул. После нее происходит существенный прогресс и прорыв в развитии. Но, в целом, у нас и в самом начале был очень хороший уровень оказания помощи пациентам. За все время работы полевого госпиталя солдаты регулярно прививались, не было ни единого случая столбняка, газовой гангрены. Помощь раненым адекватная.

- Какие виды операций встречаются чаще всего в военной обстановке?

- Операции по поводу ранения конечностей.

- А есть ли такие операции, где нашим военным врачам еще не хватает знаний и мастерства?

- Навыки и умения наших хирургов находятся на довольно высоком уровне. Но желательно, чтобы каждый хирург, независимо от его узкой специализации, в совершенстве владел сосудистым швом, лапаротомией, умел работать с аппаратом внешней фиксации.

- Насколько востребована в АТО работа терапевтов?

- После оказания неотложной хирургической помощи пациента не всегда можно сразу выписать. Многих приходится грамотно и долго вести до самого выздоровления. Вот здесь-то терапевт и незаменим. Туберкулез, язвы, холециститы, рак - эти болезни никто, к сожалению, не отменял.

- В какой обстановке живут медики в АТО?

- Где работают - там и живут. Иногда это палатки, но, чаще всего, стационар больницы. Выделяется отдельная палата, поближе к пациентам, чтобы по первому сигналу врач смог прийти на помощь.

- А есть ли возможность отдохнуть?

- Это зависит от обстоятельств. Иногда приходится не спать сутки, а иногда есть время отдохнуть по-человечески. Но, как правило, все время находишься в состоянии незримой мобилизации. Как услышишь шум винта вертолета - сразу просыпаешься.

- Вполне физиологическое чувство для человека - страх. В условиях войны это чувство обостряется или, наоборот, притупляется?

- Я никогда не испытывал особого страха: ни в Ираке, ни здесь. А вот самосохранение - самый древний инстинкт, ему нужно доверять. Но не помню, чтобы я боялся. Опасность всегда есть: был случай, что двое наших хирургов попали в плен и около года грузили уголь, по возможности оказывая помощь своим. Понимаете, когда делаешь свою работу, ты ее делаешь и все. А так... Вот когда на передовой разведчики тебе говорят: "У противника кончились боеприпасы, подвезут к пяти часам, а обстрела следует ждать к семи", - то да, ощущения необычные.

Беседу вели Александр ГАЛЯС
и Елена ТАНАСИЙЧУК.

Фото из архива М. А. Каштальяна.