Номер 12 (908), 4.04.2008

Капитан 1-го ранга Валериан Андреевич Мартынов, автор книг "Повесть о крейсере" и (совместно с С. Спаховым) "Пролив в огне" был в числе первых награжденных медалью "За оборону Одессы" (№ 00096).

Встретился я с ним в его квартире примерно в начале 80- х годов.

- Начало войны, - рассказывал тогда В. А. Мартынов, - застало меня комиссаром крейсера "Червона Украина". 27 августа корабль получил приказ выйти из Севастополя, а оттуда в ночь на 29-е - в Одессу. Крейсеру предназначалось поддерживать артиллерийским огнем войска Одесского оборонительного района.

Огонь крейсерских орудий накрывал здесь резервы и скопления вражеских войск, разметывал окопы и втискивал в землю батареи. Под прикрытием огня моряков отражали атаки противника сухопутные части Восточного сектора обороны. В прибрежных водах за четыре дня и четыре ночи мы выпустили по врагу почти две тысячи снарядов и патронов. Мы били фашистов артиллерией главного калибра и зенитной, пулеметами и... яростью.

Особенные неприятности нам доставляла вражеская батарея, расположенная у Новой Дофиновки. Как только крейсер ложился на боевой курс и на его фок-мачту взбегал над клотиком красный с треугольным вырезом флаг, что означает на языке военных кораблей "веду огонь", "веду бой", так и дофиновская батарея как будто по тому же сигналу открывала огонь по крейсеру. Пользуясь преимуществом своей позиции на берегу, вражеская батарея сильно мешала нам выполнять задания и каждый раз навязывала кораблю свою волю "дуэль без секундантов". Да кроме того, и опасность была немалая: прямое попадание крупнокалиберного снаряда могло вывести крейсер из строя, и, возможно, на длительный срок.

К исходу 31 августа командир бригады крейсеров капитан 1 ранга С. Г. Горшков (впоследствии адмирал флота СССР, главнокомандующий ВМФ, державший тогда свой флаг на "Червоной Украине", принял решение - батарею у Новой Дофиновки подавить артогнем крейсера. Решающий бой был назначен на 1 сентября.

Под вечер того дня, совершив последний выход на огневую позицию, крейсер зашел в Одесскую гавань. Это была дезориентация противника.

Далеко на горизонте, там, где сливались синева неба и воды, догорал ясный сентябрьский день... И в лучах этого дня в Одесском заливе прогремел скоротечный бой - поединок советского крейсера с фашистской батареей...

"Червона Украина", выйдя из порта, взяла курс к Большому Фонтану. На подходе к маяку, почти на его траверзе, крейсер рванулся на обратный курс и, держась ближе к берегу, начал пересекать Одесский залив в северном направлении.

Дофиновская батарея оказалась на острых курсовых углах правого борта крейсера.

Идем полним ходом. Дальномерщик мичман Парфентьев, старшины Куриленко и Воронин нащупывают батарею. Вот они уже вцепились в точку на берегу, которую засекли еще вчера.

Корабль идет на сближение.

110 кабельтовых! 100! 96 кабельтовых до батареи! Взоры всех обращены на мостик, на фок-мачту. По фалу вверх медленно ползет красный флаг - "боевой"... и замирает, добравшись до половины. Крейсер ложится на боевой курс, поворачивает влево на пять градусов и сбавляет ход до среднего...

Наконец-то! Четкое, как выстрел:

- Боевой - до места! - рывок флага вверх, и вот он уже развевается над клотиком.

В бой!

Корабль идет на батарею открыто, прямо, как полк, вдруг поднявшийся в атаку в полный рост с развернутым знаменем.

И над ними, на гафеле грот-мачты привычно реет наше знамя - наш родной военно-морской флаг. Нет, не будет врагу пощады!

Корабль открывает огонь по батарее, двигаясь по курсу, постепенно отворачивая влево и увеличивая острые курсовые углы на батарею.

Короткая пристрелка... переход на поражение...

Залп! Да еще во весь голос пяти орудий правобортной батареи лейтенанта Спахова.

Вражеские пушки начали отвечать не сразу, а после четвертого залпа крейсера, причем поначалу как-то вяло, вразброд. Потом, видимо, опомнились фашисты и, словно сорвавшись с цепи, начали молотить из всех четырех орудий с повышенной скорострельностью.

С мостика от боевой рубки хорошо видны яркие, следующие один за другим вспышки выстрелов четырех орудий на берегу Затем зловещий, нарастающий свист снарядов в воздухе. А вот уже и шлепок снаряда в воду, и в тот же миг - столб воды высоко вверх и оглушительный удар разрыва! Другой, третий, еще снаряд! На палубу вместе с водяными брызгами залетают осколки...

Один такой стукнулся рядом со мной, я находился в тот момент у орудия 3-й батареи на кормовой надстройке. Узкий, длинненький такой, сантиметров восемь осколок был горячий, когда я попытался взять его в руку, сохранить на память.

А кругом стоял страшный гул и грохот от залпов наших орудий и разрывов вражеских снарядов.

Залп! Еще залп... Это 3-я батарея лейтенанта Денисенко дает прикурить, включаясь тремя своими орудиями в общий бортовой залп крейсера.

...Снова дружный восьмиорудийный залп сотрясает корпус корабля. И вдруг в одном из артиллерийских погребов гаснет электричество. Старший погреба одессит Корякин остервенело кричит помощникам:

- Копанев, Ищенко! Быстрее аварийное освещение!

- Уже проверил - тоже вышло из строя... - тут же отзывается четвертый погребной команды краснофлотец Подарьян.

Почему погасло? Может, от прямого попадания вражеского снаряда там наверху?

Рассуждать некогда. За сколько минут электрики смогут исправить? Но ждать тоже некогда. Наверху нужны заряды и снаряды. Пушки 1-й батареи требуют ускоренней подачи боезапасов, нужны заряды и снаряды. Наверху бьют по врагу. Никак нельзя снизить темп огня, это сорвет боевое задание всего корабля.

- А, черт!.. - Корякин крепко выругался, потом, передохнув, рявкнул на весь погреб:

- К элеватору становись! Ничего, сыграем и в темноте.

И там, в глубине погреба, в подводном чреве корабля, куда лишь глухо доносятся и выстрелы своих орудий, и разрывы снарядов, буквально вслепую, натыкаясь друг на друга, моряки таскали и таскали свои смертоносные ноши... А 1-я батарея главного калибра стреляла бесперебойно, там даже не знали о случившемся в погребе.

...На седьмой минуте берег взметнулся большим светлосерым облаком, и не успел еще докатиться до корабля звук первого взрыва, как рядом с ним над батареей возник второй, более мощный - черный столб дыма с проблесками огня...

Фашистское гнездовище смолкло... Крейсер послал по нему еще два полных бортовых залпа и лег на курс в Одесский порт.

- После Одессы, - продолжил Валериан Андреевич, - я участвовал в обороне и освобождении Севастополя, Керчи, Новороссийска, Ленинграда, воевал на Черноморском и Балтийском флотах (до войны служил и на Северном флоте).

Много наград у В. А. Мартынова: за гражданскую войну, и орден "Знак Почета", врученный М. И. Калининым за участие в снятии папанинцев с льдины. В Великую Отечественную награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя Отечественной войны 2-й степени, орденом Красной Звезды, медалями "За оборону Одессы", "За оборону Севастополя", "За оборону Ленинграда", "За оборону Кавказа", "За боевые заслуги"... А первые две, пожалуй, особенно дороги. В них память о первых, самых тяжелых месяцах войны, о моряках-червоноукраинцах, о прославленном крейсере.

Записал Феликс КАМЕНЕЦКИЙ.