Номер 07 (903), 29.02.2008

(Окончание. Начало в № 6.)

Мы не ставим перед собой задачу в рамках данной публикации касаться всех политических процессов того исторического периода. Мы просто пытаемся проследить как малейшее отступление от закона со стороны государственной власти приводит к ее (власти) узурпации, а власть в руках узурпатора становится дубиной, которая костит и правых, и виноватых, и больших людей, и маленькую сошку.

Итак, революционные двадцатые сменили бурные тридцатые, все выше поднимала голову внутрипартийная оппозиция. Ее обвиняли во всех смертных грехах. Все беды народа были только от оппозиции. Потихоньку организовывались процессы, например, Промпартии. Все шло по отработанным сценариям, однако бывали отступления, это не удовлетворяло власть, было необходимо нечто, что можно было бы раскрутить и представить как всенародное возмущение. Таким прецедентом стало убийство Кирова и последующие за этим процессы Зиновьева - Каменева, Рыкова - Крестинского. Кстати, Крестинский на процессе отказался от первоначальных показаний, правда, уже на следующий день он снова признал все инкриминируемые ему деяния, но сам факт власть напугал. Народ аплодировал всем приговорам. Ведь было ясно: все плохо, потому что есть шпионы, нанятые за деньги мировой буржуазии и виновные в бедах державы.

Получив народную поддержку, руководство государства получило карт-бланш, всенародную "санкцию на беспредел", и последствия не заставили себя ждать. Появилась практика внесудебных решений, так называемые "двойки" (секретарь партийного органа и местный начальник ОГПУ) и "тройки" (то же, что двойка плюс прокурор). Эти внеконституционные и незаконные структуры имели право лишь на основании оперативной (агентурной) информации и самооговора, то есть выбитого признания, названного "царицей доказательств", принимать меры превентивной социальной защиты - от заключения в лагерь до расстрела. Работа была ударной, решения принимались списками и в эти списки, попадали все неугодные власти - от колхозников и рабочих до министров.

Так было вплоть до 1954 года, и это состояние панического, почти животного, страха перед государственной репрессивной машиной сохранилось у наших дедушек и бабушек, у наших родителей почти до 80-х годов.

Итак, вначале была вера, затем страх и невозможность остановить машину государственных репрессий.

Более близкое нам время, которое сегодня принято называть застойным ничем особенным не отличалось. Ну закрыли в психушку пару сотен диссидентов, выгнали неугодных писателей, лишили работы нескольких сотен интеллектуалов, но в принципе все происходило в рамках действующего на тот момент законодательства. Правда, бывали прецеденты, когда законодательство подгонялось под желание политического руководства. Так было в деле валютчика Файбишенко. Никита Сергеевич Хрущев, в то время Первый секретарь ЦК, посчитал, что за нарушение правил валютных операций необходимо давать расстрел. Быстренько собрали Верховный Совет и приняли соответствующие поправки к Уголовному кодексу. В результате, группа валютчиков была расстреляна, хотя закон и не имеет обратной силы в сторону ужесточения наказания, но на момент вынесения приговора закон уже существовал в редакции, позволяющей эту меру наказания.

О перестройке говорить не стоит, страна жила инерцией, а потом начался Парад Суверенитетов.

Нужно отдать должное руководству Украины того периода: в самостоятельность мы вошли без серьёзных, глобальных потерь в виде войн и иных катаклизмов. Да и жило государство почти по законам, во всяком случае, до выборов 2004 года на государственном уровне закон практически не нарушался. Никто из сильных мира сего не говорил о том, что, кроме буквы закона, существует его дух.

Впервые о духе Конституции, то есть Основного Закона, страна услышала в период выборов Президента 2004 года. Тогда вольное толкование законодательства привело к третьему, не оговоренному Конституцией, туру выборов, и с тех пор формальная буква закона подменяется его духом. И мы все аплодируем, шпионы и вредители перевелись, зато появилось модное слово "коррупционер".

Это он - коррумпированный государственный чиновник - виноват во всех злоключениях пассажиров корабля с названием "Украина". Это он - коррумпированный государственный чиновник - в угоду сиюминутным факторам разрушает экономику. Это он - коррумпированный государственный чиновник - не дает развиваться социальной сфере. Короче, во всем виновата коррупция. Возможно, это справедливое умозаключение. Никто не оспаривает необходимость борьбы с подобным социальным злом, для этого и существуют правоохранительные органы и суды. И борьба с коррупцией действительно должна быть приоритетной для этих государственных институтов, но исключительно в рамках действующего законодательства. Если поступать наоборот, начинается беспредел. Правильный, по сути, лозунг становится оружием в борьбе с политическим инакомыслием, ибо власть, организовывающая эту борьбу, сама коррумпирована. Социальные заказы правоохранительным органам - не более чем лоббирование чьих-то экономических интересов, то есть та самая коррупция. Сегодняшняя борьба кланов практически ничем не отличается от описанной выше. Уровень государственных чиновников равновелик. Возможности влияния на правоохранительные органы тоже. Если бы один из кланов набрал реальное большинство в Верховной Раде, речь о снятии депутатской неприкосновенности не велась бы вообще. Послушная воле лидеров Рада просто штамповала бы санкции на возбуждение уголовных дел и заключение наиболее сильных лидеров под стражу, чтобы похудели и остыли, но такой возможности нет. Тогда, вероятно, и возникла идея о снятии депутатской неприкосновенности - этакая страшилка для слабонервных и замечательный пиарход, поднимающий имидж в глазах электората. Основная цель - доказать, что мы честные и ничего не боимся. Конечно, электорат аплодирует, как впрочем, было в двадцатых, тридцатых и семидесятых годах. Зачем обращать внимание на нюансы. Ну разогнали Парламент, ну не совсем по закону, зато духу Конституции соответствует. Ах Конституционный суд не хочет воспринимать дух? Значит, коррумпированные буквоеды. У родственников есть дома и машины? Основания вполне достаточные, чтобы уволить непонятливого судью, пришедшие на смену научатся воспринимать дух, а не только букву Основного Закона. Ах, дал один чиновник другому в морду, возбудим старые уголовные дела, будет наука для других, как жаловаться на министров. Ах, суды у нас коррумпированы - и рождается официальный документ, позволяющий чиновникам игнорировать решения судов.

А мы аплодируем! Мы в восторге! Как жутко, как смело, как мило и только когда в наши дома начнут по ночам заходить люди, одетые вместо кожанок во вполне цивильные пиджаки, мы, вознеся к небу взгляд, зададим себе вопросы: "Да как же это? За что? и, лишь подписывая "царицу доказательств" - признание, вспомним, как аплодировали тому, что и поддерживать нельзя.

Петр ВИННИЦКИЙ.

Коллаж А. КОСТРОМЕНКО.